Предыдущая публикация
18 мая 2024 года город-порт Кронштадт отмечает 320-летие со Дня своего основания!
Знаковым символом города является великолепный Морской Никольский Собор.
Морской собор Святителя Николая Чудотворца заложен 21 мая 1903 года. Освящён 10 (23) июня 1913. Архитектор В.А. Косяков. По решению Морского Министерства и Императора Николая II, собор стал храмом-памятником всему русскому флоту, а крест на его высоком куполе - ориентиром для кораблей, заходящих в невскую акваторию.
18 мая — День памяти Александра Васильевича Суворова.
17 мая 1801 года — открытие памятника великому полководцу в Санкт-Петербурге.
Александр Васильевич Суворов (13 [24] ноября 1730[1] — 6 [18] мая 1800) — генерал-фельдмаршал, генералиссимус, кавалер всех российских орденов своего времени, вручавшихся мужчинам, а также семи иностранных.
За всю свою карьеру полководца не проиграл ни одного сражения, неоднократно наголову разбивал значительно превосходящие по численности силы противника. Всего дал более 60 сражений и боёв.
В Русско-турецких войнах эпохи Екатерины II Суворов заслужил славу лучшего российского генерала.
За победу при Фокшанах и Рымнике (1789) он был пожалован бриллиантовыми знаками ордена Святого Андрея Первозванного, шпагой с надписью «Победителю Верховного Визиря», также украшенной бриллиантами, графским титулом с наименованием Рымникского и орденом Святого Георгия 1-й степени.
За подавление польского восстания 1794–1795 годов Суворов получил звание фельдмаршала.
В 1797 году, почти полвека беззаветной преданностью служивший Отечеству, был отставлен от службы императором Павлом I и сослан в глухое имение Кончанское за то, что, не боясь монаршего гнева, выступил против опруссачивания русской армии.
Завершил свою карьеру Суворов при Павле I генералиссимусом, получив этот чин в 1799 году после беспримерных Итальянского и Швейцарского походов.
Последний марш Суворова. Швейцарский поход.
14 января 1800 года армия Суворова двумя колоннами выдвинулась из Богемии к границе Российской империи. Добравшись до Кракова, Александр Васильевич тяжело заболел.
По обыкновению, Суворов лечился диетой, голоданием. Но в этот раз привычные методы не помогали. Впервые Суворов согласился некоторое время посвятить лечению и, будучи противником "латинской медицины", даже попросил прислать аптечку – подарок императрицы Екатерины "для памяти".
Суворов, будучи тяжело болен, продолжил следовать в Петербург, опережая армию, ведь в Петербурге ему готовили торжественную встречу с царскими военными почестями. Все граждане, включая самого императора, должны были выйти из экипажей, приветствуя Великого Полководца.
Но не знал Суворов, что в кругах, близких императору, против него зреет заговор. Царедворцы по разным причинам боялись появления рядом с Павлом сильной, любимой и в армии, и в народе личности.
Павлу докладывали, что в походах Суворов нарушал порядок, заведённый императором.
Торжественная встреча была отменена: "Генералиссимусу князю Суворову не приказано являться к императору".
Суворов ещё в дороге узнал об этом – и болезнь снова обострилась.
На старых ранах – полученных при Козлудже, Кинбурне, Очакове – открылись язвы. Ноги опухли. Суворов метался в лихорадке, многократно повторяя: "Генуя! Сражение! Вперёд!"
В это время Павел решает сменить гнев на милость и посылает к Суворову известного доктора. Доктор Гриф, посещавший его несколько раз в день, сообщал больному, что прислан самим императором. Но... 6 мая (18 мая) 1800 года сражение с болезнью Великий Полководец проиграл...
Похоронен А.В. Суворов в старейшем храме Петербурга —
Благовещенской церкви-усыпальнице, построенной по проекту архитекторов Д. Трезини и Т. Швертфегера в 1717-1724 гг.
Эту усыпальницу с полным правом называют первым российским Пантеоном: здесь похоронены члены царской фамилии, многие выдающиеся государственные деятели XVIII века.
Похороны полководца описал архимандрит Евгений (Болховитинов):
«Князь лежал в фельдмаршальском мундире, в Андреевской ленте.
Около гроба стояли табуреты числом 18, на них разложены были кавалерии, бриллиантовый бант, пожалованный Екатериной II за взятие Измаила и перо за взятие Рымника, бриллиантовая шпага, фельдмаршальский жезл и прочее.
Лицо покойного князя было спокойно и без морщин. Борода отросла на полдюйма и вся белая. В физиономия что-то благоговейное и спокойное… Улицы, все окна в домах, балконы и кровли преисполнены были народу. День был прекрасный. Народ отовсюду бежал за нами».
В начале ХХI века хорошие стихи памяти Суворова написал Алексей Коровин:
Мая шестого дня
Колокола соборов
Жаловались, звеня.
Так умирал Суворов,
Воин, всю жизнь в строю
Родине прослуживший,
Ни перед кем в бою
Знамени не сложивший.
Шестого дня – это, конечно, по старому стилю. А в наше время панихиду по Александру Васильевичу Суворову служат 18 мая.
Вознесётся и нынче к небу молитва из всех церквей России в память о Великом Полководце.
Это Г.Р. Державин придумал для могилы Суворова эпитафию — величественную и лаконичную, вполне в духе великого героя:
«ЗДЕСЬ ЛЕЖИТ СУВОРОВ».
Но не так просто сложилась судьба эпитафии…
На могиле Суворова в Александро-Невской лавре выбили надпись подлиннее:
«Здѣсь лежитъ Суворовъ. Генералиссимусъ Князь Италiйскiй Гр. Александръ Васильевичъ Суворовъ Рымникскiий, родился 1729го г. Ноября 13го дня, скончался 1800го года Маѩ 6го, Тезоименитство его Нояб.24го».
Воля Суворова и Державина была выполнена только через пятьдесят лет после смерти. Это внук полководца, Александр Аркадьевич Суворов, в 1850-м восстановил справедливость. С тех пор в Александро-Невской лавре, в нижней Благовещенской церкви, у левого клироса, на могильной плите выбита самая яркая из русских эпитафий: «Здесь лежит Суворов».
А в 1799 г император Павел I повелел возвести памятник Суворову – полководцу, не знавшему поражений за всю свою боевую жизнь.
Впервые в русской истории было принято решение поставить памятник еще при жизни героя.
Проект монумента был утвержден в январе 1800 года, автором выступил скульптор М.Козловский.
Генералиссимус представлен в образе древнеримского Бога войны Марса. И это не случайно. Суворова, признанного гения боевых действий, нередко называли «богом войны».
Козловский в своей работе не стремился к внешнему сходству, он хотел прославить талант полководца.
Поэтому портретное сходство скульптуры и генералиссимуса заметно лишь в чертах лица.
Отливку статуи в бронзе выполнил знаменитый литейщик В.Екимов, бронзовый барельеф на пьедестале — скульптор Гордеев.
Высота скульптуры составила 3,37 м, высота пьедестале – 4,05 м.
К сожалению, прижизненным памятник так и не стал. Почти за год до его открытия граф Суворов скончался. Не увидел открытия памятника и сам император, за два месяца до церемонии Павел I был убит.
(5) 17 мая 1801 года памятник великому российскому полководцу, князю Италийскому, графу А.В. Суворову был торжественно открыт на Марсовом поле в Санкт-Петербурге.
На церемонии открытия присутствовали новый российский император Александр I, генералитет столицы и сын полководца.
Во время Великой Отечественной войны (1941-1945) памятник собирались спрятать в подвале рядом стоящего дома, но не успели. Говорят, что одна из многочисленных бомб пролетела мимо памятника и попала как раз в подвал дома, в котором планировали укрыть монумент.
А памятник не пострадал. Он и сегодня возвышается в центре Суворовской площади Санкт-Петербурга, являясь символом доблести отечественного оружия и непобедимости российской армии.
Среди балтийских солнечных просторов,
Над широко распахнутой Невой,
Как бог войны, встал бронзовый Суворов
Виденьем русской славы боевой.
В его руке стремительная шпага,
Военный плащ клубится за плечом,
Пернатый шлем откинут, и отвага
Зажгла зрачки немеркнущим огнем.
Бежит трамвай по Кировскому мосту,
Кричат авто, прохожие спешат,
А он глядит на шпиль победный, острый,
На деловой военный Ленинград.
Держа в рядах уставное равненье,
Походный отчеканивая шаг,
С утра на фронт проходит пополненье
Пред гением стремительных атак.
И он, генералиссимус победы,
Приветствуя неведомую рать,
Как будто говорит: "Недаром деды
Учили нас науке побеждать".
Несокрушима воинская сила
Того, кто предан родине своей.
Она брала твердыни Измаила,
Рубила в клочья прусских усачей.
В Италии летела с гор лавиной,
Пред Фридрихом вставала в полный рост,
Полки средь туч вела тропой орлиной
В туман и снег на узкий Чертов мост.
Нам ведом враг, и наглый, и лукавый,
Не в первый раз встречаемся мы с ним.
Под знаменем великой русской славы
Родной народ в боях непобедим.
Он прям и смел в грозе военных споров,
И равного ему на свете нет.
"Богатыри!" - так говорит Суворов,
Наш прадед в деле славы и побед.
1941
Всеволод Рождественский
Русский Марс, русский архистратиг Михаил, непобедимый герой-полководец, который и через двести с лишком лет после смерти остаётся наиболее действенным символом российской армии – таким остался в истории Александр Васильевич Суворов, прирождённый солдат и заслуженный генералиссимус.
1 Мая 1770 года на обозрение публики выставлена модель строившегося по проекту Антонио Ринальди Исаакиевского собора, изготовленная по указу Екатерины II. Представлены также образцы российского мрамора и ""модели тех же гор"", где мрамор добывался.
Самое лучшее представление о проекте Ринальди мы можем составить по модели, хранящейся в музее Академии художеств. Основной объем храма венчается куполом, который окружают четыре ажурные башенки-звонницы.
С запада к зданию примыкает трехъярусная колокольня. По проекту Ринальди храм должен был быть целиком облицован цветным мрамором — сибирским и олонецким.
Известный искусствовед и историк архитектуры В.Я.Курбатов писал в 1913 году: «Будь закончен Исаакий Ринальди, мы имели бы несравненный образчик зодчества совершенной эпохи барокко». Но, увы, судьба этого великолепного проекта оказалось печальной.
Средств на строительство в истощенной российской казне постоянно не хватало, и храм возводился черепашьими темпами. К 1796 году, когда на престол вступил Павел I, храм довели только до карниза.
26 декабря 1796 года Павел распорядился остановить отпуск средств на строительство собора. Драгоценный мрамор, собранный для его облицовки, отправили на украшение Михайловского замка.
Казалось, собор так и не будет достроен, но в марте 1797 года Павел поручает архитектору Винченцо Бренна довершить его возведение, однако ограничившись минимально возможными средствами. Наконец, 30 мая 1802 года, в присутствии уже следующего императора, Александра I, храм был освящен.
Легенды и мифы Петербурга.
Когда Невский был лесной просекой.
Одно из главных мест города - Невский проспект. Есть версия, что строители шли с двух сторон, чтобы сойтись в середине, но чуточку ошиблись. Так получилось две дороги - Невский и Старо-Невский проспекты.
Изначально Невская першпектива была просекой в лесу. В принципе, она уже есть на первых картах Санкт-Петербурга. Её изображение можно найти в картографии до 1710 года. На градостроительных планах Трезини нанесены где-то чёткие, а где-то еле заметные линии. Люди прибывали в город, протаптывали дорогу. А когда Пётр I решил построить монастырь «Живоначальныя Троицы и Святого благоверного Великого князя Александра Невского», то движение по этим направлениям стало ещё более интенсивным. Линия монастырь - Адмиралтейство стала более отчётливой.
С названием монастыря связана одна небылица. В то время ошибочно думали, что в этом месте князь одержал победу над шведами в 1240 году. Хотя, конечно, это было не так - Невская битва произошла в устье Ижоры.
12 мая 1855 г. в Летнем саду Петербурга был установлен памятник
Ивану Андреевичу Крылову.
Кто бывал в Летнем саду Петербурга, тот не мог пройти мимо памятника Ивану Андреевичу Крылову. Баснописец стал вторым русским писателем, который после смерти удостоился чести быть воплощенным в бронзе в общественном месте. Первый памятник, кстати, поставлен в Симбирске Карамзину.
10 лет длилась работа по его подготовке — в 1845 году, сразу же после кончины Ивана Андреевича Крылова, по инициативе газеты "Санкт-Петербургские Ведомости" был создан Комитет по сбору средств на сооружение памятника русскому баснописцу.
Что самое примечательное — памятник создан на народные деньги.
По подписке было собрано то ли 13, то ли 30 тысяч рублей (в источниках нет единогласия на этот счет). В любом случае сумма по тем временам немалая.
Но и бронзовый монумент высотой более 6 метров — удовольствие дорогое.
Сбор денег закончился в 1848 году. Выходит, дедушка Крылов был очень популярен в народе, коли удалось собрать пожертвований на целый памятник.
До этого только Минин и Пожарский были удостоены такой чести — быть увековеченными за народные средства.
В мае 1848 года Академией художеств был организован конкурс на лучший проект памятника, в котором участвовали А. И. Теребенев, Н. С. Пименов, И. П. Витали, П. К. Клодт и П. А. Ставассер.
Лучшим был признан проект Петра Карловича Клодта, утверждённый 26 ноября 1849 года.
Кстати, эскиз создавался не самим скульптором Клодтом, а его другом — художником А. А. Агиным. Это Агин сделал проект постамента и рисунки композиций для барельефов на темы басен Крылова.
Основание памятника составляет 3 метра в высоту, и оно очень примечательно — это единая рельефная композиция (горельеф) из героев 36 басен Крылова.
На рельефах постамента представлены персонажи и сцены из басен:
«Лисица и виноград», «Лягушка и Вол», «Лев на ловле», «Ворона и Лисица», «Слон на воеводстве», «Петух и жемчужное зерно», «Вороненок», «Квартет», «Лев и Барс», «Мартышка и очки», «Волк и Журавль», «Белка», «Кукушка и Петух», «Демьянова уха», «Фортуна и Нищий».
Удивительно, что при таком объеме работы и таком трудном материале, как бронза, каждый персонаж басен со своим характером. И каждый вылеплен с участием натурщика. Причем некоторые звери даже временно квартировали в мастерской Клодта: ручные волк, лиса, осел, макака, журавль, лягушка и даже медведь. К слону пришлось скульптору ходить в гости в царский слоновник. В Петербурге удалось найти даже льва и снежного барса.
Из воспоминаний сына П. К. Клодта:
Эти животные жили у нас как члены семьи.
И чего-чего только не было в обширных мастерских отца!
Они наполнялись сплошным ревом, воем, блеянием, писком ... Все это разношерстное общество жило бок о бок не только в клетках, многие свободно расхаживали по мастерской и по комнатам, и были дружны между собой, кроме волка, который не мог удержаться, чтобы не охотиться за кошками.
Открыт памятник был 12 мая 1855 г. на площадке перед «Чайным домиком».
Чугунная ограда вокруг памятника исполнена по проекту скульптора
Е. К. Эренберга и установлена в 1870 г.
Надо отметить, что бронзовый баснописец на удивление гармонично вписался в беломраморный ансамбль Летнего сада.
А ведь общественность долго спорила, где поставить памятник — на набережной, около Государственной публичной библиотеки, в Александро-Невской Лавре, где похоронен Крылов, или даже на Васильевском острове.
На Летнем — настоял Петр Карлович Клодт, который к тому времени уже был хорошо известен в России и за ее пределами. И логика очень простая — в Летнем саду есть статуя Эзопа и лабиринт Эзоповых басен (большинство скульптур лабиринта погибло при наводнениях 1777 и 1824 годов).
Фигура сидящего с книгой писателя возвышается над постаментом на 3,5 метра. Кажется, будто Крылов обдумывает прочитанное или высматривает среди гуляющих какой-то подходящий типаж для новой басни.
Сто лет назад, 9 мая 1924 года, родился Булат Окуджава.
Стихотворение «Осень в Царском Селе» он написал в 1963-м.
Какая царская нынче осень в Царском Селе!
Какие красные листья тянутся к черной земле,
какое синее небо и золотая трава,
какие высокопарные хочется крикнуть слова.
Но вот опускается вечер,
и слышится ветер с полей,
и филин рыдает, как Вертер,
над серенькой мышкой своей.
Уже он не первую губит,
не первые вопли слышны.
Он плоть их невинную любит,
а души ему не нужны.
И все же какая царская осень в Царском Селе!
Как прижимаются листья лбами к прохладной земле,
какое белое небо и голубая трава,
какие высокопарные хочется крикнуть слова!
История праздничной культуры Санкт-Петербурга XIX в.
XIX век в Петербурге славился народными гуляниями. В соответствии с православным церковным календарем в столице проходили святочные гуляния (на Новый год и Рождество), масленичные гуляния (Сырная седмица), пасхальные праздники (Светлая седмица), а также гуляния на Троицу, Иванов день, день Петра и Павла. Крупные гуляния традиционно проводились четыре раза в год (дважды зимой, а также по разу весной и летом), в основном на площадях (Дворцовой, Адмиралтейской, Исаакиевской), на Царицыном лугу, на набережных Невы, на Крестовском острове, на Охте против Смольного и в Екатерингофском саду. Самыми известными, людными были гуляния на Адмиралтейской площади, проходившие регулярно с 1827 по 1872 год, а также гуляния на Царицыном лугу, Преображенском и Семеновском плацах (1873-1899). Во время пасхальных гуляний 1872 года большая часть театров на Адмиралтейской площади сгорела. В 1873 году устройство балаганов, каруселей и прочего было высочайшим повелением перенесено на Царицын луг, «ввиду занятия Адмиралтейской площади под городской сквер» [1].
Народные празднества собирали огромную пеструю толпу, которая состояла из горожан разных сословий и национальностей, носителей различных культур. В петербургских гуляниях были представлены и русские праздничные, и европейские карнавальные традиции. «Из года в год городская площадь впитывала, отбирала, перерабатывала весь разнообразный материал, выплескивающийся сюда в праздничные дни, приспосабливала его к требованиям основного своего посетителя и в то же время формировала его вкусы и запросы. Все это привело к тому, что на ярмарках и гуляниях возводились целые увеселительные городки, включавшие как старые, так и новые, не известные деревенской России развлечения и зрелища» [2], - писала историк театра А.Ф. Некрылова.
В начале XIX века на масленичной и пасхальной неделях увеселительный городок тянулся от Дворцовой площади до Исаакиевской через Адмиралтейскую площадь. Центром гуляния были балаганы и карусели. Как пишет известный историк А.М. Конечный, «снаружи балаганные постройки обильно украшались гирляндами ельника, венками, расписными арфами, трехцветными флагами на флагштоках, вымпелами. В вечернее время вся эта «малая архитектура» иллюминировалась плошками и шкаликами, слюдяными и керосиновыми фонарями, позже - масляными, пиронафтовыми, газокалильными. Все это украшение создавало ощущение затейливости и игры. На площади возводились многочисленные постройки в несколько линий. Первую линию занимали большие балаганы, обращенные фасадами в сторону Невского проспекта. Вдоль Адмиралтейства располагались более мелкие строения. По торцам второй линии, перпендикулярно ей, также стояли балаганы. Всего на площади находилось от 12 до 16 балаганов. Длина и высота построек не регламентировалась, а ширина их с 1836 года была ограничена до 10 сажен» [3].
Гуляния, естественно, не были абсолютно спонтанным явлением. В 1835 году, например, вышло распоряжение, согласно которому, «для приращения городских доходов» участки под балаганы и карусели отдавались с торгов. Горы и качели строились по-прежнему бесплатно (до 1867 года). После окончания торгов держатели участков обязаны были разобрать все постройки и убрать территорию. За тем, чтобы все сооружения строились «правильно и прочно», следил обер-полицмейстер. Следили также и за нравственностью. Уложение 1845 года предусматривало арест актеров на время от трех дней до трех недель за «действия, которыми явно оскорбляются добрые нравы и благопристойность». По ходатайству Общества покровительства животным в 1866 году запретили «водить медведей для забавы народа» [4].
Культура народных гуляний в Петербурге сформировалась во многом под влиянием европейских традиций. Иностранцы составляли значительную часть простых жителей столицы. Так, по переписи 1867 года немецкая община составляла почти семь процентов от населения города. До середины XIX века владельцами балаганов являлись в основном иностранцы, приезжавшие со своими труппами: немцы, итальянцы, французы, англичане, голландцы, австрийцы, финны, шведы, американцы. С 1860-х балаганы переходят в руки местных купцов и мещан. Качели и карусели всегда содержали крестьяне и мещане. Горы строили купцы.
Качели, карусели, катальные горы, выступления цирковых артистов, кукольников, фокусников, дрессировщиков с учеными собачками, канарейками, обезьянками и пр., целая армия разносчиков, райки и всякого рода косморамы, диорамы - это и многое другое в течение нескольких дней оглушало и одурманивало толпы посетителей, добровольно бросавшихся в объятия разгульного площадного веселья.
Центром подобных гуляний были балаганы, именно они украшали площадь, создавая лицо и престиж народного городского праздника, определяя его ценность и весомость в глазах настоящих любителей площадной зрелищной культуры. Бесспорное главенство признавалось за крупными балаганами-театрами, где шли «обстановочные спектакли» - пантомимы, арлекинады, феерии, баталии, а позднее разыгрывались пьесы «для народа», основанные на адаптированных отечественных и зарубежных произведениях «большой» литературы.
В середине века разгорелся спор о фискальной политике в отношении балаганов. В 1847 году гражданский губернатор предложил ввести акциз на площадные представления, но против него выступил обер-полицмейстер. В 1852 году он, направляя думе сведения о «шарманщиках, комедиантах, уличных музыкантах», сообщал, что они «находятся в бедственном положении», и далее писал: «Стеснить бедный класс странствующих... значит отнять последние даровые увеселения у бедного трудящегося класса жителей, навести на них уныние и направить их к другим, менее нравственным развлечениям» [5].
В зависимости от достатка владельца балаганы отличались размерами и оформлением. Временное помещение сколачивали из досок, крышу покрывали полотном или старыми мешками. Внутри строили сцену, вешали кумачовый занавес, для зрителей ставили грубые деревянные скамьи. В зрительном зале торговали семечками, орехами, пышками и другой снедью.
Представления начинались в полдень и заканчивались в восемь вечера. Спектакль продолжался в течение тридцати-сорока минут и повторялся пять-шесть раз в день. Публике показывали всевозможные «чудеса», феерии, арлекинады, кукольные представления, китайские тени, фокусы, дрессированных животных, «умеющих» читать и считать.
Рекламой балаганам служили знаменитые зазывалы. Заманивая публику на представление, они разыгрывали целый небольшой спектакль, таким образом сами становясь частью зрелищной культуры. Зазывалы прекрасно импровизировали и увеличивали сбор балагана. Помимо «закликал» в узком смысле слова, расхваливающих свой балаган и приглашающих посетить его, существовали популярные балаганные «деды» и «старики», репертуар которых складывался из шуток, анекдотов, прибауток в форме монолога, имеющего, так сказать, автобиографический характер («дед» рассказывал о себе) и не связанного с программой балагана. Балаганные «деды» привлекали внимание своими шутками, узнаваемым хриплым голосом, костюмами. Исполнители этой роли обладали как определенным мастерством импровизации, так и актерскими навыками, дающими возможность голосом перекрывать шум веселящейся толпы, а также продолжительное время удерживать внимание публики.
Cамым большим и популярным в Петербурге был балаган Христиана Лемана - знаменитого акробата и комического мима. Леман регулярно приезжал на гастроли в Россию, и имя его не сходило со страниц столичной прессы на протяжении десяти лет - с 1826 по 1836 год.
Леман был великолепным артистом, оригинальной личностью, природным комиком, и при этом - человеком чрезвычайно тонкого ума, очень начитанным и образованным. Он являлся в своем роде достопримечательностью Петербурга, среди поклонников его искусства были не только простые люди, но также и писатели, поэты, художники. В 1830 году на Масленицу балаган Лемана посетил Николай I вместе с наследником-цесаревичем, будущим Александром II.
Материалы конца XVIII - XIX вв. содержат интересные сведения о типах балаганов, о популярных актерах, зазывалах, постановках, о специфической балаганной публике. Кое-что можно узнать и о владельцах балаганов, которые зачастую одновременно были и антрепренерами, режиссерами, иногда и сами выступали на подмостках собственных балаганных «заведений».
Пожалуй, первым крупным балаганщиком был Христиан Леман - любимец петербуржцев, имя которого не сходило со страниц столичной прессы на протяжении десяти лет - с 1826 по 1836 гг.
Регулярные корреспонденции «Северной пчелы» (газеты, рассчитанной на самого широкого петербургского читателя) донесли до нас восторженные отклики на выступления лемановской труппы.
В отчете, посвященном масленичным балаганам 1834 года, читаем: «…балаганы наши отличаются числом, просторностью, наружным и внутренним изяществом, которое возвышается с каждым годом. Числом их восемь. Первое место принадлежит Леману. […] У нас идея о масленице неразрывно соединена с идеею о Лемане. Спросить у кого-нибудь „скоро ли будет масленица?“ значит то же, что сказать: „Скоро ли Леман начнет представления?» [6].
Через два месяца газета вновь обращается к народным увеселениям. Прерванные Великим Постом, они с не меньшим блеском возрождались на время Пасхальной недели: «На Адмиралтейской площади возник фантастический городок, и шумные, пестрые толпы довольного, веселого народа потянулись туда изо всех концов столицы… Вокруг качелей построено одиннадцать балаганов; из них первое место, как и всегда, занимает Леман» [7].
Талантливый балаганный деятель воспринимался как своего рода достопримечательность Петербурга, среди поклонников его искусства были отнюдь не только простые люди. Известно, что в 1830 г. на масленицу балаган Лемана «изволил посетить» Николай I вместе с наследником-цесаревичем, будущим Александром II[8]. Видимо, это событие подвигло Фаддея Булгарина на написание целой статьи, посвященной пантомиме Лемана, где поступок императора расценивался как проявление мудрости и истинного народолюбия, а самой пантомиме придавался статус древнего и подлинного искусства.
Все, что сохранилось с того времени, - это впечатления от выступлений на народных (преимущественно петербургских) гуляниях, скупые описания отдельных постановок и номеров, а также… пожар. Один из самых страшных театральных пожаров, потрясший петербуржцев и положивший конец русской карьере Лемана.
Леман со своей труппой перебрался в цирк у Симеоновского моста, который он арендовал с 1835 г. Здесь состоялась премьера новой пантомимы - арлекинады, но оправиться после тяжелого удара Леман уже не смог и, «оказавшись несостоятельным к платежу аренды за цирк», в конце следующего года вынужден был тайно покинуть Петербург. Дальнейшая судьба его неизвестна [9].
Несмотря на то, что Леман во многом остается загадочной личностью, его можно считать типичной фигурой своего времени.
Почти все, кому довелось побывать на представлениях Лемана, отмечали превосходное умение его ходить по туго натянутому канату, причем артист не только выполнял сложнейшие трюки, от которых у зрителей захватывало дух, но успевал еще смешить публику.
Яркие, талантливо выполняемые трюки на канате и блестящее исполнение роли паяца заставили говорить о Лемане-комике как об истинном украшении столичных гуляний. Однако настоящую славу ему составили не эти жанры. В глазах современников и в памяти последующих поколений Леман был прежде всего создателем оригинальных пантомим-арлекинад.
Похоже, Леман был хорошо знаком с европейскими представлениями такого рода. Есть основание думать, что какое-то время до приезда в Россию он выступал на подмостках небольших полуфольклорных театриков в предместьях Парижа, где еще в XVII-XVIII вв. сформировался особый тип ярмарочных постановок - французский вариант пантомим-арлекинад в духе классической комедии масок. Эти представления, своеобразно соединившие традицию итальянской комедии дель арте с богатым опытом французских феерий, имели огромный и долгий успех в России.
Следует сказать, что подобный вид площадного искусства не был для русского зрителя начала XIX в. совершенной новинкой. Первая труппа итальянских актеров комедии масок, выписанная Анной Иоанновной из Польши сроком на один год, прибыла в столицу в феврале 1731 г. И спектакли, начавшиеся уже через неделю, и в течение последующих пяти лет комедия масок в исполнении различных трупп становится зрелищем регулярным в Петербурге[10]. Быстро расширив пространственные границы своих представлений, заезжие актеры с легкостью перекочевали с придворной сцены на балаганную. Примерно с сороковых годов XVIII в. персонажи итальянской комедии - Арлекин, Пьеро, Коломбина и другие - стали обычными героями русских балаганов, где жанр арлекинады занял одно из ведущих мест в репертуаре, а комики-зазывалы удачно соединяли в себе (в разных, конечно, пропорциях) итальянского паяца и русского масленичного или святочного деда, используя арсенал как тех, так и других комических средств и приёмов.
Таким образом, Леману сотоварищи предстояло заслужить внимание русских поклонников балаганов не столько новизной, сколько качеством и размахом своих представлений[11].
Вероятно, не без воздействия и наглядного успеха столичных балаганных постановок провинциальные театры со второй четверти прошлого века стали уделять большое внимание оформлению спектаклей, в основном техническим «чудесам». По словам И. Ф. Петровской, до конца 50-х годов, а в отдельных антрепризах и позже, пользовались успехом спектакли с «волшебными явлениями, блуждающими огнями, огненными полетами, превращениями, провалами, тенями, адскими чудовищами, летающими драконами, скелетами, разными страшилищами» [12].
И. Ф. Петровская пишет также, что мемуаристы сплошь и рядом вспоминали «постановки 1890-х годов, когда на сцене шли проливные дожди, низвергались водопады, били фонтаны, извержение Везувия или бушующее море с гибнущими кораблями было обычным явлением, появлялись подплывающие пароходы, железные дороги с настоящими паровозами с электрическими фарами, дымом и искрами» [13].
Удивительно, но все это гораздо раньше, а часто оригинальнее, чем в театрах, проделывалось в крупных балаганах.
Интересно, что лемановские традиции закрепились и в театре кукол, где в то же время все больше входили в моду «пантомимные балеты с превращениями», исполняемые трюковыми марионетками.
Так или иначе, но Христиан Леман оказался яркой звездой на небосводе русской балаганной культуры. Несомненным было его влияние на сценическое искусство второй четверти XIX в., на развитие таких жанров, как мелодрама, водевиль, цирковые представления. Дело Лемана подхватили и продолжили его ученики и более молодые коллеги - братья Легат, семейство Берг, отец и сын Лейферты и др.
Леман оказался верен себе до конца. Его судьба в России - скромное начало, невероятно быстрый, ошеломляющий успех и трагический конец карьеры - сродни его же феериям и арлекинадам. Яркие эффекты и метаморфозы составляли основу и пантомим, и реальной жизни Лемана.
Таким образом, Леман был яркой и известной фигурой в театральной и зрелищной среде Петербурга.
Также, любимым развлечением во время зимних гуляний были ледяные горы. Простой народ катался с них на лубках, ледянках и на санях. Такие же горы устраивались и во дворах «богатых бар», где «дамы в собольих шубках неслись с горной зеркальной поверхности и составляли кадрили и экосезы с кавалерами» [14] (М.И. Пыляев). Во время масленичных гуляний горожане катались и на санях. Особый петербургский колорит создавали финские сани - чунки. Финны заранее готовили их, разукрашивали и в большом количестве съезжались на Масленицу в Петербург.
Заканчивалась Масленица, и начинался Великий пост - время, когда все увеселения прекращались. После Пасхи, на Светлой седмице, шли пасхальные гуляния. Вместо зимних ледяных гор появлялись качели, возле коих располагались торговцы, дрессировщики зверей, фокусники. Снова начинали работу балаганы и карусели.
Первую «кружильную машину» в столице построили немцы еще в начале XVIII века. Карусели украшали блестками, стеклярусом, китайскими фонарями, «диковинными» сиденьями, изображавшими богатые барские сани и «удивления достойных» зверей, которых тогда привозили в Россию, например, льва или слона.
На рубеже XVIII-XIX веков появились летние катальные горы. Они были устроены по типу придворных катальных сооружений, с которых съезжали не на санях, а на ковриках или лубках, а также, как пишет Конечный, «по отведенным покатым желобам посредством маленьких колясок, поставленных на четырех медных колесиках».
Масленичные гуляния «под горами» и пасхальные гуляния «под качелями» продолжались ровно неделю, от воскресенья до воскресенья. Ежедневно в полдень пушечный выстрел возвещал о том, что веселье можно начинать, и на всех праздничных постройках поднимались флаги. В восемь вечера гуляния заканчивались.
Во время народных гуляний было принято даровое угощение от казны или благотворителей. Кроме того, на площадях, пишет А.В. Лейферт, «что ни шаг располагались торговцы всякими незатейливыми сладостями. Лакомства продавались и на переносных лотках, и в ларях, и в розвальнях. Первое место, конечно, занимали пресловутые семечки и кедровые орешки, тут же продавались фисташки, грецкие орехи, изюм, чернослив, стручки и всяких видов пряники» [15].
Гуляния не обходились без традиционных русских соревнований: бег под ведром, бег в мешках, кулачные бои. Устанавливали смазанные салом шесты для лазанья, на самом верху которых находился приз - самовар, сапоги или связка бубликов.
Весной, когда на Неве таял лед, по случаю открытия навигации и прибытия первого иностранного корабля гуляния шли на Стрелке Васильевского острова. Вот как описывает это Пыляев в книге «Старый Петербург»: «Биржевая набережная и лавки тогда превращались в целые импровизированные померанцевые и лимонные рощи, с роскошными пальмовыми, фиговыми и вишневыми деревьями в полном цвете. Рощи эти населяли златокрылые и сладкогласные пернатые экзотических стран». Ярмарка на Бирже поражала разнообразием товаров, пестротой публики. Здесь можно было купить или просто увидеть множество экзотических яств. «В лавках за накрытыми столиками пресыщались гастрономы устрицами, только что привезенными с отмелей в десять дней известным в то время голландским рыбаком, на маленьком ботике, в сообществе одного юнги и большой собаки» [16]. Торговля на ярмарке шла бойко, особенно хорошо продавалась выпечка. По количеству съеденных булок, кренделей и пирогов даже определяли количество посетителей ярмарки - из расчета 3 фунта (один килограмм двести граммов) в день на человека.
Жившие в столице иностранцы отмечали главные праздники своего календаря, которые со временем стали традиционными для Петербурга. Так, например, в ночь на Иванов день петербургские немцы праздновали свой национальный праздник - Кулерберг. Немцы-ремесленники с семьями брали корзины с едой, бочонки с пивом, и «в эту ночь Нева, Мойка, Фонтанка и Екатерининский канал покрывались лодками и яликами, в которых гребцами заседали в полосатых тиковых халатах мастеровые. По прибытии на Крестовский остров разбивались палатки, разводились костры, ставились самовары, варили кофе и [...] пиршество длилось 2-3 дня. Неприхотливые пары подмастерьев, булочников, сапожников, портных отплясывали экосезы, либер-аугустхены без устали до следующего утра» (М.И. Пыляев). Немцы считали своим долгом проводить эту ночь на вольном воздухе, прыгать через костры, бегать с горки, кричать «Hoch», плясать, петь «Faterland», веселиться от души и истреблять невероятное количество пива, а потом тут же засыпать, положив ноги друг на друга.
Отдельными событиями в истории праздничного Петербурга стали торжества по случаю 100-летия и 200-летия города.
В мае 1803 года в Петербурге торжественно отмечалось 100-летие со дня его основания. Праздничные мероприятия состоялись в районе Большой Невы, Петропавловской крепости, Стрелки Васильевского острова, Петровской (Сенатской) площади, возле Адмиралтейства, в Летнем саду и на Петербургской стороне, вокруг домика Петра I. Нева с ее набережными стала главным местом действия представлений для горожан. Город был убран флагами и цветами, украшен триумфальными арками. В Летнем саду и на площадях играли оркестры. На Неве прошел парад морских кораблей, украшенных штандартами и вымпелами, а ночью - иллюминированных. Дома и особенно сооружения в местах гуляний были убраны флагами и декоративными щитами с изображением исторических событий. В вечерние часы весь город был освещен плошками с горящим маслом, освещен фонарями. Кульминацией праздника был парад войск на Петровской площади. Что же до народных гуляний, то они прошли с куда меньшим размахом, чем традиционные гуляния в честь церковных праздников.
К юбилейным торжествам 1903 года город подошел богато украшенный цветами, гирляндами и венками, национальными флагами, гербами. К подготовке декораций была привлечена многочисленная армия заслуженных столичных художников, в том числе мастерская И.Е. Репина. Ответственность за проведение торжеств была возложена на специальную Юбилейную комиссию, созданную при городской управе.
Праздничным утром торжества открылись салютом из двадцати одного выстрела с бастиона Екатерины Петропавловской крепости. По всей акватории выстроились в строгом порядке суда. Многочисленные салюты флота и крепостных батарей сопровождали все празднование. В тот же день состоялось торжественное открытие Троицкого моста. Николай II нажал кнопку, соединенную электрическим проводом с разводной частью моста, и через шесть минут мост был сведен. По случаю праздника в учебных заведениях проводились балы и вечера. Для шести тысяч учащихся городских гимназий комиссией по народному образованию были организованы экскурсии по Петербургу.
Публика, собравшаяся на набережных Невы, могла наблюдать гребные и парусные гонки на фоне судов и яхт всех классов и боевых кораблей русского флота. Центром народных гуляний было Марсово поле. Перед зрителями разыгрывались ретроспекции Петровской ассамблеи, придворный балет и маскарад, сопровождаемые пушечной пальбой, музыкой и пиротехникой.
Это далеко не полный перечень празднеств, которые проходили в Петербурге. Это очень интересная тема и требует более тщательного и полного изучения. Традиции проведения праздника сохранились и по сей день, также проводятся Пасхальные и Масленичные гуляния, празднуются юбилеи и дни рождения города.
[1] Малышева С. Советская праздничная культура в провинции: пространство, символы, мифы. – М., 2005: Рутена. – С.256
[2] Там же
[3] Келлер, Е.Э. Праздничная культура Петербурга: Очерки истории / Е.Э. Келлер. - СПб.: Изд-во Михайлова В.А., 2001.-С 124-125
[4] Там же
[5] Там же
[6] Северная пчела. - 1834. - N 48
[7] Северная пчела. - 1834. - N 93.
[8] Русские народные гуляния по рассказам А. Я. Алексеева-Яковлева в записи и обработке Е.Кузнецова. Л.;М., 1948. - С. 9.
[9] Конечный А. М. Петербургские народные гуляния на масленой и пасхальной неделях // Петербург и губерния. Историко-этнографические исследования. - Л., 1989. - С. 29.
[10] Русские народные гулянья по рассказам А. Я. Алексеева-Яковлева. - С. 50.
[11] Голдовский Б. П. Кукольный театр в Петербурге XVIII столетия //Кукольники в Петербурге. - СПб., 1995. - С. 28.
[12] . Петровская И. Ф. Театр и зритель провинциальной России. Вторая половина XIX века. - Л., 1979. - С. 62.
[13] Там же. - С. 139.
[14] Пыляев М. И. Старый Петербург. - С. 97.
[15] Лейферт А. Балаганы. – СПб,: Гиперион, 2000. – С. 126-127
[16] Пыляев М. И. Старый Петербург. - С. 101.
Часовня-музей
Храм Воскресения Христова (Спас на Крови) и часовня во имя Иверской иконы Божией Матери составляют единый архитектурный ансамбль. Мысль об устройстве рядом с храмом особого здания, доступного для обозрения всем желающим, возникла в связи с тем, что на строительство храма в память об императоре Александре II в столицу со всей России поступали разные пожертвования. Это были живописные иконы, церковная утварь и другие предметы. Здание часовни-музея, как её называли в начале ХХ века, было построено А. А. Парландом в 1906–1907 годах. 27 апреля 1908 года она была освящена митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским Антонием (Вадковским).
С 1930-х годов здание часовни стало использоваться не по назначению. Был полностью утрачен интерьер и некоторые элементы декора фасадов, вместо монограммы Иисуса Христа на куполе появился шпиль.
В начале 1970-х годов храм Воскресения Христова (Спас на Крови) и Часовня-музей вошли в состав Государственного музея-памятника «Исаакиевский собор». Здание было отреставрировано, воссоздана и возвращена на своё историческое место христограмма. В настоящее время в Часовне-музее проходят выставки.
На берегу канала Грибоедова, в двух шагах от храма Воскресения Христова, привлекает внимание «красивое зданiе въ романно-готическомъ стилѣ, окруженное ажурною чугунною художественной работы рѣшеткою въ массивныхъ столбахъ» [13].
Часовня-музей при храме Воскресения Христова, 1908.
Это здание ризницы, или часовни-музея, было построено в 1908 году, «за невозможностью размѣстить всѣ пожертвованные церковные предметы, по разнообразiю и многочисленности ихъ, въ самомъ храмѣ Воскресенiя Христова, сооруженномъ на Екатерининскомъ каналѣ, на мѣстѣ смертельнаго пораненiя Государя Императора Александра II-го» [11], а также «для храненiя писанныхъ на полотнѣ иконъ и множества другихъ предметовъ, пожертвованныхъ разными лицами для храма Воскресенiя Христова» [13]. Так возникла мысль устроить особое «зданiе – часовню (ризницу)», которая была бы доступна для «обозрѣнiя всѣхъ желающихъ» [11].
А в 1881 году, в скорбные для России дни, на место катастрофы 1 марта «густыя толпы народа смѣняли другъ друга, молились, приносили вѣнки и цвѣты. Мѣсто приняло такой видъ: оно было окружено деревянными перилами, обвитыми зелеными вѣтвями ели и вѣнками изъ живыхъ цвѣтовъ. Посреди возвышался крѣстъ, также изъ свѣжихъ цвѣтовъ, а вокругъ, по мостовой, устланной мхомъ и дерномъ, лежали вѣнки всевозможныхъ цвѣтовъ и величинъ: на одномъ изъ нихъ можно было прочесть многознаменательныя слова «Царю и Отцу», составленныя изъ бѣлыхъ иммортелей[1].
Место покушения на жизнь императора Александра II, 1881. [1]
< …> Теперь на мѣстѣ взрыва устроено возвышенiе, въ родѣ обширнаго квадратнаго катафалка, обтянутаго чернымъ сукномъ. По четыремъ сторонамъ возвышаются четыре лавровыхъ дерева, отъ вершинъ которыхъ поднимаются къ одному общему центру гирлянды, въ центрѣ которыхъ корона изъ живыхъ цвѣтовъ. Справа и слѣва между деревьями поставлены жардиньерки съ цвѣтами. Въ этомъ живомъ павильонѣ, у рѣшетки канала, между деревьями, поставленъ образъ Божiей Матери въ темномъ кiотѣ, передъ которымъ теплится лампада. Подъ образомъ, за стекломъ, въ золотой рамкѣ, кабинетный поясной портретъ покойнаго Государя. Павильонъ по-прежнему окруженъ деревянной оградой, забранной сплошь еловыми вѣтвями, на которыхъ сотни вѣнковъ развѣшаны со всѣхъ сторонъ. На разстоянiи аршинъ двухъ отъ 1-й ограды слѣдуетъ новая ограда, – черная цѣпь на высокихъ черныхъ тумбахъ. Проѣздъ мимо этого мѣста прекращенъ, – но публика по-прежнему ходитъ туда и горячо молится объ убiенномъ Царѣ-Благодѣтелѣ. Время отъ времени служатся панихиды» [5].
Реклама
В эти же дни в Петербурге и Москве состоялись экстренные заседания Городской управы (Городской Думы), на которых в адрес Александра III были направлены ходатайства о постройке памятника Императору Александру II.
8 марта «… в экстренном засѣданiи < …> московская дума опредѣлила: чтобы среди святынь Кремля, свидѣтеля всѣхъ прошлыхъ судебъ Россiи, былъ именно любовью всего русскаго народа воздвигнутъ памятникъ, хотя и рукотворный, но во вѣки вѣщiй, Освободителю и Обновителю земли русской Императору Александру II. < …> На что всеподданнѣйше ходатайствовать о всемилостивѣйшемъ разрѣшенiи открыть, какъ въ Москвѣ, такъ и во всей Россiи, подписку на сооруженiе памятника въ Бозѣ почившему Императору Александру II въ Московскомъ Кремлѣ. < …> Въ засѣданiи 8-го марта московская дума съ своей стороны ассигновала изъ городскихъ суммъ на сооруженiе памятника 100,000 рублей» [1].
14 марта на имя московского генерал-губернатора князя В.А. Долгорукова[2] последовал «Высочайшiй рескриптъ», в котором Александр III отвечал: «Князь Владимiръ Андреевичъ, Мнѣ былъ представленъ приговоръ московской городской думы, 8-го сего марта, съ выраженiемъ вѣрноподданническихъ чувствъ, одушевляющихъ населенiе первопрестольной столицы, а также съ ходатайствомъ объ открытiи какъ въ Москвѣ, такъ и во всей Россiи подписки на сооруженiе, среди святынь Кремля, памятника въ Бозѣ почившему блаженныя и вѣчныя славы достойному Императору Александру II. Въ дни радости, какъ и въ годины тяжкихъ всѣ испытанiй, слой населенiя Москвы всегда являли вѣрный откликъ чувствамъ своихъ Государей. Поручаю вамъ изъявить московской городской думѣ Мою искреннюю сердечную благодарность. Согласно желанiю города Москвы, да будутъ стѣны Кремля вмѣщать въ себѣ воздвигнутый всею Россiею, по почину Москвы, памятникъ Тому, Кто всю жизнь Свою посвятилъ на служенiе возлюбленному Отечеству» [16].
В эти же дни «Петербургская Городская Дума ходатайствовала о дозволенiи столичному городскому обществу воздвигнуть часовню на мѣстѣ злодѣйскаго преступленiя 1 марта. Государь Императоръ на всеподданѣйшемъ докладѣ г. министра объ этомъ дѣлѣ начерталъ слѣдующiя Всемилостивѣйшiя слова: «Поблагодарите городское общество отъ души за ихъ доброе желанiе и мысль. Мнѣ кажется, желательно было бы имѣть церковь на этомъ мѣстѣ, а не часовню» [Там же].
9 марта на продолжительном «засѣданіи соединеннаго присутствія Городской Управы и предсѣдателей комиссій по дѣлу постройки церкви на томъ мѣстѣ по набережной Екатерининскаго канала, гдѣ, 1 марта въ Бозѣ почившій Императоръ пролилъ свою кровь. Bсѣ части работы уже намѣчены и на этихъ дняхъ будетъ представленъ Думѣ одинъ изъ докладовъ по этому дѣлу. Затѣмъ, такъ какъ газетами уже оглашенъ фактъ о постройкѣ церкви, то начинаютъ поступать пожертвованія и соединенное присутствіе постановило: дѣлаемыя пожертвованія принимать съ тѣмъ, что Дума сама рѣшитъ, какъ съ ними поступать. Впредь-же до рѣшенія дела о церкви, признано необходимымъ построить на этомъ мѣстѣ временную переносную часовню, гдѣ, съ большимъ удобствомъ, можно было-бы служить панихиды. Издержку на часовню, въ суммѣ 2 ½ т.р., рѣшено было отнести на экстраординарную сумму, находящуюся въ распоряженiи Управы, но въ дѣйствительности расходъ будетъ гораздо менѣе, потому что гласный И.Ѳ. Громовъ изъявилъ желанiе безвозмездно поставить весь потребный на часовню лѣсной матерiалъ, а Л.Ѳ. Милицынъ предложилъ, также безвозмездно, исполнить работы по постройкѣ часовни. По выслушанiи послѣдняго сообщенiя собранiе постановило: выразить гг. гласнымъ И.Ѳ. Громову и Л. Ѳ. Милицину, за предложенныя ими пожертвованiя, благодарность городскаго общества» [8].
Реклама
28 марта, на месте, «гдѣ 1-го марта пролилась кровь Царя-мученика», начинаются работы по постройке временной часовни.
Часовня в память Императора Александра II. Архитектор Л. Бенуа, 1881
В газете «Неделя строителя» мы читаем: «Какъ извѣстно, С.-петербургскою городскою думою рѣшено было впредь до постройки храма воздвигнуть временную часовню на мѣстѣ, гдѣ 1-го марта пролилась кровь Царя-мученика. Съ субботы, 28-го марта, началась постройка, и работы ведутся съ такимъ разсчетомъ, чтобы окончились на Страстной недѣлѣ. Весь матерiалъ и иконы для этой часовни пожертвовалъ гласный думы И.Ѳ. Громовъ, а исполненiе работъ принялъ на себя гласный-же Л.Ѳ. Милицынъ. Судя по проекту, она выйдетъ чрезвычайно изящною, за что ручается имя автора проекта, лично руководящаго работами, профессора архитектуры Н.Л. Бенуа. Часовня имѣеть около 4-хъ саженей высоты, два боковыя окна и одна дверь будутъ снабжены громадными зеркальными стеклами. Желѣзное покрытiе главы купола и другiя металлическiя части будутъ никелированы. Снаружи часовня украсится деревянными порѣзками, а внутри будетъ помѣщенъ черный иконостасъ-кiотъ, отдѣланный серебромъ. Живописныя и малярныя работы поручены художнику-декоратору К. Л. Аллiауди» [15].
В июне 1881 года в журнале «Хозяйственный строитель» была опубликована заметка «Часовня въ память кончины императора Александра II-го», в которой читателям были представлены подробная смета на строительство, а также рисунок будущей часовни:
«Нашимъ читателямъ уже извѣстно о том, что на мѣстѣ ужаснѣйшаго злодѣянiя 1-го марта, гдѣ палъ мучиническою смертiю въ Бозе почивающiй незабвенный Государь-Освободитель Александръ II-й, возведена и освящена временная часовня, которую замѣнитъ впослѣдствiи предложенный величественный храмъ. Въ виду этого и зная живой интересъ, съ которымъ русское общество относися ко всему, что касается памяти великаго Царя-Мученика, мы сочли своею нравственною обязанностiю предложить читателямъ фасадъ, планъ, детали и смѣту означенной часовни, построенной по проекту и подъ наблюдениемъ почтеннаго сотрудника нашего, архитектора Л. Бенуа.
Удовлетворяя такимъ образомъ понятный интересъ тѣхъ, которые пожелали-бы ближе ознакомиться съ временнымъ памятникомъ Тому, чье имя пойдет въ вѣка, мы имѣли въ виду, кромѣ того, и представителей городскаго и земскаго управленiй, которые-бы пожелали построить у себя точную копiю существующей въ С.-Петербургѣ часовни въ память того-же событiя.
Къ этому не можемъ не добавить, что предлагаемая часовня, по своему изяществу и красотѣ стиля, обращаетъ вниманiе и независимо отъ событiя, съ которымъ связана, такъ какъ въ архитектурномъ отношенiи можетъ служить украшенiемъ каждаго города и всякаго мѣста, составляющаго предметъ религiознаго почитанiя народа.
Часовня построена на особыхъ полозъяхъ, такъ что при построенiи предположеннаго храма можетъ быть сдвинута въ сторону. Глава часовни никелирована, а желѣзный куполъ окрашенъ въ одномъ тонѣ со стѣнами, въ которыхъ, а также и во входной двери, вставлены большiя зеркальныя стекла[3]. Что-же касается иконостаса, то онъ окрашенъ подъ черное дерево, лаковой краской и отдѣланъ сереберомъ. Помѣщенная надъ дверью металлическая Императорская корона вызолочена. На прилагаемомъ к рисунку планѣ крестомъ обозначено мѣсто, на которомъ палъ возлюбленный Монархъ-Страдалецъ.
План часовни в память Императора Александра II. Архитектор Л. Бенуа, 1881
< … > Предлагая описанный проектъ часовни нашимъ читателямъ, мы не считали себя въ правѣ отказать въ удовлетворенiи многихъ полученныхъ нами заявленiй о предоставленiи рисунка и тѣмъ, которые лишены возможности получать нашъ журналъ. На этомъ основанiи мы отпечатали нѣсколько лишнихъ экземпляровъ, допущенныхъ къ отдѣльной продажѣ» [17].
Как и предполагалось, строительство часовни было закончено в срок и 17 апреля, в день рождения почившего в Бозе Императора Александра Николаевича, состоялось торжественное освящение временной часовни. Этому событию посвящены заметки во многих столичных журналах и газетах. Наряду с хроникой события в них подробно описана и сама часовня:
«Въ пятницу, 17-го апрѣля, въ день рожденiя въ Бозе почившаго Государя Императора Александра Николаевича, происходило освященiе временной часовни, воздвигнутой на мѣсте ужасной катастрофы 1-го марта. Молебствiе отслужено было въ присутствии митрополита новгородскаго и петербургскаго, преосвященнаго Исидора. Масса народу толпилась по обѣимъ сторонамъ Екатерининскаго канала, отъ Казанскаго до Театральнаго мостовъ. Временная часовня имеѣтъ восьмигранную форму, построена въ русскомъ стиле. Боковыя стороны часовни снабжены двумя большими зеркальными окнами. Входъ въ нее закрывается дверью изъ сплошнаго зеркальнаго стекла. Куполъ часовни также восьмигранной формы, матовой посеребренной жести, на вершинѣ котораго находится массивный, также посеребренный крестъ. На передней части купола, надъ входомъ, возложена художественно сдѣланная изъ иммортелей корона на такой-же подушкѣ. Кругомъ наружныя стѣны часовни обложены тропическими растенiями, кипарисными вѣтвями и живыми розами. Внутри часовни, на передней стѣнѣ, установленъ прекрасной работы образъ Спасителя въ богатой золотой ризѣ – И.Ѳ. Громова. Множество венковъ возложено у часовни, между которыми выдаются вѣнки: отъ тамбовскаго губернскаго земства, отъ раненыхъ воиновъ съ надписью: «нашему незабвенному Попечителю, отъ раненыхъ». Послѣднiй венокъ доставленъ раненымъ офицеромъ, поручикомъ Мордвиновым; далее идутъ вѣнки: «отъ сирыхъ и убогихъ старушекъ дома призрѣнiя Тименкова-Фролова» и др. [9].
«17-го апрѣля, въ день рожденія въ Бозѣ почившаго Государя Императора Александра Николаевича, состоялось на мѣстѣ катастрофы 1-го марта торжественное освященiе часовни, воздвигнутой временно, впредь до сооруженія храма. Народъ еще съ 12 часовъ дня занялъ набережныя Екатерининскаго канала противъ и около мѣста катастрофы. Съ половины перваго начался съѣздъ приглашенныхъ лицъ. Прибыли Великіе Князья Владимiръ и Алексей Александровичи, Константинъ Николаевичъ, Дмитрій Константиновичъ и Николай Николаевичъ младшій, принцъ Александръ Петровичъ Ольденбургскій, Великія Княгини Марія Павловна, Александра Іосифовна и Евгенія Максимиліановна, министръ Императорскаго двора и весьма немногія изъ лицъ, занимающихъ болѣе или менѣе видное положеніе въ администраціи и обществѣ. Приглашенные по билетамъ отъ городскаго головы въ числѣ 200 или 300 человѣкъ заняли мѣста на подмосткахъ вокругъ часовни, куда неприглашенные не допускались. Освященіе совершалъ митрополитъ С.-Петербургскій и Новгородскій Исидоръ. Когда была провозглашена погибшему Императору вѣчная память, всѣ присутствовавшіе и огромная толпа народа, стоявшая на набережныхъ канала, опустились на колени. Картина была въ высшей степени трогательная.
Часовня построена изъ дерева. Она представляетъ восьмигранное сооруженіе, покрытое шатровою куполообразною крышею, кончающеюся главою съ крестомъ изъ никкелированнаго желѣза. Въ часовнѣ одна большая входная дверь, со стороны Михайловскаго сада, и два боковыхъ окна. Въ стѣнѣ противоположной входнымъ дверямъ вдѣланъ образъ св. Александра Невскаго, работы академика Журавлева. Часовня поставлена на небольшомъ возвьшеніи; надъ главнымъ входомъ въ нее имѣется фронтонъ, на которомъ поместили Императорскую корону изъ цвѣтовъ на подушкѣ. Корона и подушка были вскорѣ замѣнены такими же, но сдѣланными изъ металла и позолоченными. Съ трехъ сторонъ часовни внѣшний край возвышенія обрамленъ перилами, такъ что вокругъ часовни имѣется какъ-бы галлерея, служащая мѣстомъ для сбора духовенства, помѣщенiя для церковной прислуги, продажи свѣчъ, и т. д. Внутри часовня имѣетъ также восьмигранную форму. Потолокъ шатровый, плафонъ котораго расписанъ въ византiйскомъ стиле. Въ стѣнѣ, противъ входа, большой кивотъ изъ чернаго дерева, съ серебряными украшеніями. Вся внутренность часовни убрана цветами» [5].
В дальнейшем в часовне ежедневно служились панихиды по невинно убиенному императору, а площадка вокруг часовни была всегда усыпана живыми цветами. Часовня по проекту Л.Н. Бенуа простояла на набережной до 1883 года, но в связи со строительством храма Воскресения Христова была сначала перенесена на Конюшенную площадь[4], а впоследствии разобрана.
Спустя год «… 17-го Января, какъ передаютъ С.-Петербургскія газеты, состоялось освященіе временной часовни, передвинутой, 9 Августа прошлаго года, съ мѣста мученической кончины въ Бозѣ почившаго Императора Александра Втораго на Конюшенную площадь. Она, какъ извѣстно, была настолько тѣсна и узка, что даже священнику, при отправленіи панихидъ, приходилось по необходимости стоять предъ открытой дверью. О молящихся нечего и говорить, – они всѣ съ непокрытыми головами стояли подъ вѣтромъ или подъ дождемъ, или на морозѣ. Между темъ, эта чтимая всѣми часовня посѣщалась и посѣщается массой молящихся, особенно въ тотъ часъ, когда совершается здѣсь ежедневная панихида священникомъ Николаемъ Гр. Смирягинымъ. О количестве этихъ посѣтителей можно судить по спросу отъ часовеннаго старосты стихотворенія «Венокъ на могилу покойнаго Государя», которое разошлось въ числѣ 45 000 экземпляровь. Поэтому давно чувствовалась крайняя нужда въ закрытыхъ и теплыхъ при часовне пристройкахъ для молящихся. Къ Январю эти деревянныя пристройки для 100 посетителей и помѣщенiе для двухъ сторожей кончились, какъ снаружи, такъ и внутри. Настоящимъ видомъ часовня, стоя на востокъ, напоминаетъ старинную сельскую одноглавую церковь. Предъ входомъ, надъ папертью повешены четыре мѣдные колокола. Они повешены здесь по желанію жертвователя, священника Ярославской губ., Аристарха Израилева. Отливши на свои средства (вѣсъ 7 пуд.), онъ настроилъ ихъ въ минорный аккордъ. Звонъ пріятный. Колокола эти, представляя новое изобрѣтеніе, имеющее со временемъ повліять на устройство звона въ Православной Церкви, обращаютъ на себя вниманіе исключительно всѣхъ посѣтителей. Внутри по стѣнамъ пристройки размещены пожертвованныя для сооружаемаго храма Воскресенія Спасителя иконы, изъ которыхъ каждая имеетъ свои, заслуживающія вниманія, особенности, или по художественной отдѣлкѣ, или по богатому окладу, или ризѣ. Особенно замѣчательна икона Божiей Матери изъ Тихвинскаго монастыря. Самая часовня старая уцѣлѣла и теперь представляетъ какъ-бы алтарь съ открытыми царскими вратами. Въ ней всѣ предметы размѣщены въ прежнемъ порядкѣ. Освященіе, въ присуствіи членовъ особой по устройству храма Воскресенія Христа, въ память катастрофы 1 Марта, коммиссiи, было совершенно архимандритомъ Сергіевской пустыни Игнaтieмъ» [10].
Мысль об устройстве новой часовни-ризницы была связана еще с одним обстоятельством: в память об Императоре Александре II, наряду с денежными средствами на строительство храма, в столицу со всех концов России поступали пожертвования которые «за невозможностью размѣстить всѣ пожертвованные церковные предметы, по разнообразiю и многочисленности ихъ, въ самомъ храмѣ Воскресенiя Христова, сооруженномъ на Екатеринискомъ каналѣ, на мѣстѣ смертельнаго пораненiя Государя Императора Александра II-го, возникла мысль устроить особое зданiе – часовню (ризницу), которая была бы доступна для обозрѣнiя всѣхъ желающихъ» [11].
Часовня-ризница была построена в 1907 году, в год окончания работ по строительству храма Воскресения Христова. Автором проекта был А.А. Парланд.
Однако следует отметить, что похожие по исполнению на будущую часовню объекты можно видеть в проекте архимандрита Игнатия, созданном в 1883 году. По этому замыслу часовен должно было быть две, и они являли собой угловые башенки западного фасада на ограде храма.
Проект храма Воскресения Христова с двумя угловыми башенками [2].
После утверждения проекта в 1887 году часовня-ризница остается одна. Она представляет собой отдельно стоящую постройку в архитектурном ансамбле, в который входят храм Воскресения Христова и декоративная металлическая ограда Михайловского сада.
Часовня-ризница представляет собой прямоугольное в плане здание, облицованное декоративным зигерсдорфским[5] кирпичом. Главный фасад, обращенный к Екатерининскому каналу, оформлен колоннами из серо-белого эстляндского мрамора. Проем главного входа отмечен сдвоенными колоннами и завершен фронтоном, центр которого декорирован мозаичной иконой «Спас нерукотворный». Главный фасад украшен массивными столбами с покрытыми глазурью изразцами. К восточному столбу примыкают кованые металлические ворота, а к западу – звено декоративной ограды сада. Здание завершается граненой шатровой кровлей, увенчанной христограммой.
Подробное описание внутреннего устройства ризницы в журнале «Русскiй паломникъ» дает В. Полонский: «Неподалеку отъ храма Воскресенiя Христова, построеннаго на мѣстѣ смертельнаго пораненiя императора Александра II, воздвигнуто новое красивое зданiе въ романно-готическомъ стилѣ, окруженное ажурною чугунною художественной работы рѣшеткою въ массивныхъ столбахъ. Зданiе выстроено для часовни-музея, сооруженной для храненiя писанныхъ на полотнѣ иконъ и множества другихъ предметовъ, пожертвованныхъ разными лицами для храма Воскресенiя Христова. Такъ какъ въ храмѣ всѣ иконы исполнены мозаикою и писанныхъ на полотнѣ совсѣмъ нѣтъ, то упомянутыя иконы и помѣщены въ музеѣ. Зданiе часовни-музея раздѣлено на двѣ части: первое, маленькое, отведено для часовни; здѣсь обращаетъ на себя вниманiе Иверская икона Божiей Матери, чудно исполненная копiя съ иконы, находящейся у Иверскихъ воротъ въ Москвѣ[6]. Икона въ массивной серебряной, чеканной работы, ризѣ съ разноцвѣтною эмалью, въ красивомъ рѣзномъ изъ дуба кивотѣ византiйскаго стиля, на которомъ внизу вырезана надпись: «Отъ московскаго столичнаго съѣзда мировыхъ судей». Передъ иконою на серебряныхъ вызолоченныхъ цѣпяхъ, имѣющихъ видъ цѣпи, присвоенной по формѣ мировымъ судьямъ, виситъ массивная серебряная съ эмалью неугасимая лампада, съ иницiалами императора Александра II и надписью: «Царю-Освободителю отъ мирового суда и мирового съѣзда гор. Москвы». Верхняя часть лампады, отъ которой идутъ цѣпи, увѣнчана золотою съ эмалью императорскою короною. Затѣмъ, передъ иконою также стоитъ высокiй серебряный «мѣстный» подсвѣчникъ, весь покрытый разноцвѣтной эмалью, съ фарфоровою свѣчею для лампады и множествомъ мелкихъ подсвѣчниковъ для свѣчей, которыя ставятъ иконѣ богомольцы.
Вокругъ кивота малыя иконы въ цѣнныхъ серебряныхъ окладахъ: наверху Спаситель въ терновомъ вѣнцѣ, копiя Рафаэля; рядомъ икона Божiей Матери «Укрощенiе злыхъ сердецъ», съ шестью серебряными мечами, которые направлены острiями къ сердцу Богоматери; затѣмъ Казанская икона Божiей Матери въ серебряной съ разноцвѣтными камнями ризѣ, двѣ иконы св. благовѣрнаго кн. Александра Невскаго и др.
Часовня постоянно открыта и усердно посѣщается богомольцами, щедро ставящими свѣчи предъ иконами.
Самый музей отдѣленъ отъ часовни глухой стѣной, и входъ въ него со двора. Центральная комната небольшая, съ высокимъ куполомъ и большими въ немъ итальянскими окнами, дающими массу свѣта внутрь. Здѣсь обращаетъ на себя вниманiе громадная картина, до 5 арш. въ вышину и 3 арш. ширины, подлинная работа знаменитаго художника Боровиковскаго, даръ храму отъ вдовы ген.-адъют. С.А. Мерхелевичъ. Картина изображаетъ «Распятiе». Тутъ же рядомъ большiя полотна: «Вознесенiе Господне», «Кончина праведнаго Iосифа, обручника Дѣвы Марiи», «Взятiе Пресвятой Дѣвы на небо» – копiя Мурильо, большая копiя акватинтою[7] съ картины Рафаэля «Св. семейство». Тутъ же сосредоточена масса иконъ, развѣшанныхъ по стѣнамъ въ дорогихъ серебряныхъ окладахъ; между ними: на серебряномъ убрусѣ отпечатокъ «Лика Спасителя» съ извѣстной работы проф. Келлера (съ закрытыми и въ то же время открытыми глазами), икона свв. Бориса и Глѣба на фарфорѣ, Иверской Божiей Матери въ массивной серебряной, въ пудъ вѣсомъ ризѣ, – и множество другихъ болѣе мелкихъ. Выше, надъ образами, помѣщаются оригиналы-гербы всѣхъ губернiй, оставшiеся послѣ мозаичной работы для фасада храма Воскресенiя Христова. Пять бронзовыхъ и серебряныхъ высокихъ подсвѣчниковъ, такъ называемыхъ «мѣстныхъ», дорогой и художественной работы, находятся тутъ же. Все это дары разныхъ лицъ и обществъ.
Слѣдующая комната, болѣе длинная, съ полукруглыми сводами, имѣетъ монастырскiй видъ, со стрѣльчатыми, рѣшетчатыми окнами. Часть ея занята витринами съ разными предметами: напр., въ одной четыре громадныхъ бронзовыхъ ключа отъ храма Воскресенiя Христова, въ другихъ – образки на эмали, слоновой кости, фарфоре, на серебрѣ, финифтяные, множество складней серебряныхъ, чеканныхъ, украшенныхъ дорогими камнями, – многiе рѣдкостной и дорогой работы, – масса большихъ и малыхъ крестовъ, есть изъ Iерусалима съ камешками Голгоөы и отъ мѣстъ 12-ти остановокъ Iисуса Христа на крестномъ пути; тутъ же серебряныя ложки и др. предметы, – все пожертвованiя на храмъ. По стѣнамъ этой комнаты размѣщены иконы старинной работы, складни, развѣшаны оригиналы для мозаичныхъ работъ художника Васнецова, для храма Воскресенiя Христова въ Спб., различные планы.
Въ слѣдующей, боковой комнатѣ находятся на особыхъ бронзовыхъ подставкахъ подушка и императорская корона, бывшiя ранее во врѣменной часовнѣ на мѣстѣ, гдѣ l марта 1881 года упалъ, обливаясь кровью, раненый царь-освободитель. Тутъ же колокола, бывшiе на часовнѣ, кружка для сбора оттуда же, портретъ императора Александра II въ рамкѣ изъ цветовъ, бывшiй также въ часовнѣ. На столикѣ подъ витриною большой круглый камень, привезенный съ береговъ Тиверiадскаго озера[8], и мн. др. предметы. На подоконникахъ поставлена икона Иверской Божiей Матери въ краскахъ на стеклѣ и два Распятiя: одно изъ слоновой кости на крестѣ чернаго дерева, и другое вырѣзано изъ маслины Геѳсиманскаго сада. Всѣ многочисленные предметы занумерованы и внесены въ особый каталогъ, съ указанiемъ именъ жертвователей, среди которыхъ встрѣчаются земства, различныя общества и лица, какъ высшаго сословiя, такъ и крестьянскаго, и др.
Во всемъ зданiи часовни-музея масса свѣта и воздуха, отопленiе центральное, электрическое освѣщенiе, полы выложены красивою метлакскою плиткою въ узоръ, на дворѣ раскинутъ красивый цвѣтникъ» [13].
Часовня-музей при храме Воскресения Христова, 1908. [18].
Во «Всемiрномъ обозрѣнiи» мы встречаем описание часовни-ризницы: «Центральная икона Иверской Божіей Матери, помещенная вь часовнѣ, представляетъ точную копію чудотворной иконы, находящейся въ часовнѣ у Воскресенскихъ воротъ въ Москве. Икона въ серебряной чеканной работы ризѣ съ эмалью, въ роскошной рѣзной дубоваго дерева рамѣ. Внизу на раме помещена надпись: «Оть московскаго столичнаго мирового съѣзда». Предъ иконой, на цѣпяхъ, напоминающихъ цѣпи мировыхъ судей, висить серебряная лампада, украшенная иниціаломь императора Александра II и надписью: «Царю-Освободителю – отъ мирового суда и мирового съѣзда гор. Москвы». Верхняя часть лампады, оть которой идуть цѣпи, представляетъ Императорскую корону. По сторонамъ иконы Иверской Божіей Матери размещены менѣe крупные образа, пожертвованные храму. Рядомъ въ комнатѣ въ числѣ пожертвованныхъ иконъ находятся большихъ размѣровъ запрестольные образа. Громадное полотно въ 1 ½ саж. въ вышину и 2 арш. 12 вершк. въ ширину, художника Боровиковскаго, изображающее Св. Распятiе – даръ покойной вдовы генералъ-адъютанта С.А. Мерхелевичъ.
Изь числа наиболѣе крупныхъ какь по своему художественному исполненію, такъ и по размѣрамъ, представляють иконы: «Взятіе Пресвятой Дѣвы на небо», «Кончина праведнаго Іосифа, обручника Дѣвы Mapiи» и писанная пастелью копія съ картины Рафаэля – «Святое Семейство». Вь следующей затѣмъ комнатѣ помѣщены въ особыхъ витринахъ: четыре громадные ключа отъ храма Воскресенія Христова, маленькія иконы и различные крестики, а также ложки и проч.
Здѣсь же на особомъ возвышенiи на подушкѣ покоится Императорская корона, бывшая ранѣе во временной часовнѣ на мѣстѣ, где палъ смертельно раненный Царь Освободитель. Далѣе помѣщены рисунки Васнецова для мозаичныхъ работь храма Воскресенiя, его планы, гербы различныхъ губерній, служившіе оригиналами для мозаичныхъ работъ вокругь купола храма, портѣеть въ Бозѣ почивающаго Императора Александра II въ рамкѣ изъ цвѣтовъ, украшавшій временную часовню, и проч. Всѣ вещи прономерованы, причѣмъ имеется особый каталогъ» [18].На берегу канала Грибоедова, в двух шагах от храма Воскресения Христова, привлекает внимание «красивое зданiе въ романно-готическомъ стилѣ, окруженное ажурною чугунною художественной работы рѣшеткою въ массивныхъ столбахъ» [13].
Часовня-музей при храме Воскресения Христова, 1908.
Это здание ризницы, или часовни-музея, было построено в 1908 году, «за невозможностью размѣстить всѣ пожертвованные церковные предметы, по разнообразiю и многочисленности ихъ, въ самомъ храмѣ Воскресенiя Христова, сооруженномъ на Екатерининскомъ каналѣ, на мѣстѣ смертельнаго пораненiя Государя Императора Александра II-го» [11], а также «для храненiя писанныхъ на полотнѣ иконъ и множества другихъ предметовъ, пожертвованныхъ разными лицами для храма Воскресенiя Христова» [13]. Так возникла мысль устроить особое «зданiе – часовню (ризницу)», которая была бы доступна для «обозрѣнiя всѣхъ желающихъ» [11].
А в 1881 году, в скорбные для России дни, на место катастрофы 1 марта «густыя толпы народа смѣняли другъ друга, молились, приносили вѣнки и цвѣты. Мѣсто приняло такой видъ: оно было окружено деревянными перилами, обвитыми зелеными вѣтвями ели и вѣнками изъ живыхъ цвѣтовъ. Посреди возвышался крѣстъ, также изъ свѣжихъ цвѣтовъ, а вокругъ, по мостовой, устланной мхомъ и дерномъ, лежали вѣнки всевозможныхъ цвѣтовъ и величинъ: на одномъ изъ нихъ можно было прочесть многознаменательныя слова «Царю и Отцу», составленныя изъ бѣлыхъ иммортелей[1].
Место покушения на жизнь императора Александра II, 1881. [1]
< …> Теперь на мѣстѣ взрыва устроено возвышенiе, въ родѣ обширнаго квадратнаго катафалка, обтянутаго чернымъ сукномъ. По четыремъ сторонамъ возвышаются четыре лавровыхъ дерева, отъ вершинъ которыхъ поднимаются къ одному общему центру гирлянды, въ центрѣ которыхъ корона изъ живыхъ цвѣтовъ. Справа и слѣва между деревьями поставлены жардиньерки съ цвѣтами. Въ этомъ живомъ павильонѣ, у рѣшетки канала, между деревьями, поставленъ образъ Божiей Матери въ темномъ кiотѣ, передъ которымъ теплится лампада. Подъ образомъ, за стекломъ, въ золотой рамкѣ, кабинетный поясной портретъ покойнаго Государя. Павильонъ по-прежнему окруженъ деревянной оградой, забранной сплошь еловыми вѣтвями, на которыхъ сотни вѣнковъ развѣшаны со всѣхъ сторонъ. На разстоянiи аршинъ двухъ отъ 1-й ограды слѣдуетъ новая ограда, – черная цѣпь на высокихъ черныхъ тумбахъ. Проѣздъ мимо этого мѣста прекращенъ, – но публика по-прежнему ходитъ туда и горячо молится объ убiенномъ Царѣ-Благодѣтелѣ. Время отъ времени служатся панихиды» [5].
Реклама
В эти же дни в Петербурге и Москве состоялись экстренные заседания Городской управы (Городской Думы), на которых в адрес Александра III были направлены ходатайства о постройке памятника Императору Александру II.
8 марта «… в экстренном засѣданiи < …> московская дума опредѣлила: чтобы среди святынь Кремля, свидѣтеля всѣхъ прошлыхъ судебъ Россiи, былъ именно любовью всего русскаго народа воздвигнутъ памятникъ, хотя и рукотворный, но во вѣки вѣщiй, Освободителю и Обновителю земли русской Императору Александру II. < …> На что всеподданнѣйше ходатайствовать о всемилостивѣйшемъ разрѣшенiи открыть, какъ въ Москвѣ, такъ и во всей Россiи, подписку на сооруженiе памятника въ Бозѣ почившему Императору Александру II въ Московскомъ Кремлѣ. < …> Въ засѣданiи 8-го марта московская дума съ своей стороны ассигновала изъ городскихъ суммъ на сооруженiе памятника 100,000 рублей» [1].
14 марта на имя московского генерал-губернатора князя В.А. Долгорукова[2] последовал «Высочайшiй рескриптъ», в котором Александр III отвечал: «Князь Владимiръ Андреевичъ, Мнѣ былъ представленъ приговоръ московской городской думы, 8-го сего марта, съ выраженiемъ вѣрноподданническихъ чувствъ, одушевляющихъ населенiе первопрестольной столицы, а также съ ходатайствомъ объ открытiи какъ въ Москвѣ, такъ и во всей Россiи подписки на сооруженiе, среди святынь Кремля, памятника въ Бозѣ почившему блаженныя и вѣчныя славы достойному Императору Александру II. Въ дни радости, какъ и въ годины тяжкихъ всѣ испытанiй, слой населенiя Москвы всегда являли вѣрный откликъ чувствамъ своихъ Государей. Поручаю вамъ изъявить московской городской думѣ Мою искреннюю сердечную благодарность. Согласно желанiю города Москвы, да будутъ стѣны Кремля вмѣщать въ себѣ воздвигнутый всею Россiею, по почину Москвы, памятникъ Тому, Кто всю жизнь Свою посвятилъ на служенiе возлюбленному Отечеству» [16].
В эти же дни «Петербургская Городская Дума ходатайствовала о дозволенiи столичному городскому обществу воздвигнуть часовню на мѣстѣ злодѣйскаго преступленiя 1 марта. Государь Императоръ на всеподданѣйшемъ докладѣ г. министра объ этомъ дѣлѣ начерталъ слѣдующiя Всемилостивѣйшiя слова: «Поблагодарите городское общество отъ души за ихъ доброе желанiе и мысль. Мнѣ кажется, желательно было бы имѣть церковь на этомъ мѣстѣ, а не часовню» [Там же].
9 марта на продолжительном «засѣданіи соединеннаго присутствія Городской Управы и предсѣдателей комиссій по дѣлу постройки церкви на томъ мѣстѣ по набережной Екатерининскаго канала, гдѣ, 1 марта въ Бозѣ почившій Императоръ пролилъ свою кровь. Bсѣ части работы уже намѣчены и на этихъ дняхъ будетъ представленъ Думѣ одинъ изъ докладовъ по этому дѣлу. Затѣмъ, такъ какъ газетами уже оглашенъ фактъ о постройкѣ церкви, то начинаютъ поступать пожертвованія и соединенное присутствіе постановило: дѣлаемыя пожертвованія принимать съ тѣмъ, что Дума сама рѣшитъ, какъ съ ними поступать. Впредь-же до рѣшенія дела о церкви, признано необходимымъ построить на этомъ мѣстѣ временную переносную часовню, гдѣ, съ большимъ удобствомъ, можно было-бы служить панихиды. Издержку на часовню, въ суммѣ 2 ½ т.р., рѣшено было отнести на экстраординарную сумму, находящуюся въ распоряженiи Управы, но въ дѣйствительности расходъ будетъ гораздо менѣе, потому что гласный И.Ѳ. Громовъ изъявилъ желанiе безвозмездно поставить весь потребный на часовню лѣсной матерiалъ, а Л.Ѳ. Милицынъ предложилъ, также безвозмездно, исполнить работы по постройкѣ часовни. По выслушанiи послѣдняго сообщенiя собранiе постановило: выразить гг. гласнымъ И.Ѳ. Громову и Л. Ѳ. Милицину, за предложенныя ими пожертвованiя, благодарность городскаго общества» [8].
Реклама
28 марта, на месте, «гдѣ 1-го марта пролилась кровь Царя-мученика», начинаются работы по постройке временной часовни.
Часовня в память Императора Александра II. Архитектор Л. Бенуа, 1881
В газете «Неделя строителя» мы читаем: «Какъ извѣстно, С.-петербургскою городскою думою рѣшено было впредь до постройки храма воздвигнуть временную часовню на мѣстѣ, гдѣ 1-го марта пролилась кровь Царя-мученика. Съ субботы, 28-го марта, началась постройка, и работы ведутся съ такимъ разсчетомъ, чтобы окончились на Страстной недѣлѣ. Весь матерiалъ и иконы для этой часовни пожертвовалъ гласный думы И.Ѳ. Громовъ, а исполненiе работъ принялъ на себя гласный-же Л.Ѳ. Милицынъ. Судя по проекту, она выйдетъ чрезвычайно изящною, за что ручается имя автора проекта, лично руководящаго работами, профессора архитектуры Н.Л. Бенуа. Часовня имѣеть около 4-хъ саженей высоты, два боковыя окна и одна дверь будутъ снабжены громадными зеркальными стеклами. Желѣзное покрытiе главы купола и другiя металлическiя части будутъ никелированы. Снаружи часовня украсится деревянными порѣзками, а внутри будетъ помѣщенъ черный иконостасъ-кiотъ, отдѣланный серебромъ. Живописныя и малярныя работы поручены художнику-декоратору К. Л. Аллiауди» [15].
В июне 1881 года в журнале «Хозяйственный строитель» была опубликована заметка «Часовня въ память кончины императора Александра II-го», в которой читателям были представлены подробная смета на строительство, а также рисунок будущей часовни:
«Нашимъ читателямъ уже извѣстно о том, что на мѣстѣ ужаснѣйшаго злодѣянiя 1-го марта, гдѣ палъ мучиническою смертiю въ Бозе почивающiй незабвенный Государь-Освободитель Александръ II-й, возведена и освящена временная часовня, которую замѣнитъ впослѣдствiи предложенный величественный храмъ. Въ виду этого и зная живой интересъ, съ которымъ русское общество относися ко всему, что касается памяти великаго Царя-Мученика, мы сочли своею нравственною обязанностiю предложить читателямъ фасадъ, планъ, детали и смѣту означенной часовни, построенной по проекту и подъ наблюдениемъ почтеннаго сотрудника нашего, архитектора Л. Бенуа.
Удовлетворяя такимъ образомъ понятный интересъ тѣхъ, которые пожелали-бы ближе ознакомиться съ временнымъ памятникомъ Тому, чье имя пойдет въ вѣка, мы имѣли въ виду, кромѣ того, и представителей городскаго и земскаго управленiй, которые-бы пожелали построить у себя точную копiю существующей въ С.-Петербургѣ часовни въ память того-же событiя.
Къ этому не можемъ не добавить, что предлагаемая часовня, по своему изяществу и красотѣ стиля, обращаетъ вниманiе и независимо отъ событiя, съ которымъ связана, такъ какъ въ архитектурномъ отношенiи можетъ служить украшенiемъ каждаго города и всякаго мѣста, составляющаго предметъ религiознаго почитанiя народа.
Часовня построена на особыхъ полозъяхъ, такъ что при построенiи предположеннаго храма можетъ быть сдвинута въ сторону. Глава часовни никелирована, а желѣзный куполъ окрашенъ въ одномъ тонѣ со стѣнами, въ которыхъ, а также и во входной двери, вставлены большiя зеркальныя стекла[3]. Что-же касается иконостаса, то онъ окрашенъ подъ черное дерево, лаковой краской и отдѣланъ сереберомъ. Помѣщенная надъ дверью металлическая Императорская корона вызолочена. На прилагаемомъ к рисунку планѣ крестомъ обозначено мѣсто, на которомъ палъ возлюбленный Монархъ-Страдалецъ.
План часовни в память Императора Александра II. Архитектор Л. Бенуа, 1881
< … > Предлагая описанный проектъ часовни нашимъ читателямъ, мы не считали себя въ правѣ отказать въ удовлетворенiи многихъ полученныхъ нами заявленiй о предоставленiи рисунка и тѣмъ, которые лишены возможности получать нашъ журналъ. На этомъ основанiи мы отпечатали нѣсколько лишнихъ экземпляровъ, допущенныхъ къ отдѣльной продажѣ» [17].
Как и предполагалось, строительство часовни было закончено в срок и 17 апреля, в день рождения почившего в Бозе Императора Александра Николаевича, состоялось торжественное освящение временной часовни. Этому событию посвящены заметки во многих столичных журналах и газетах. Наряду с хроникой события в них подробно описана и сама часовня:
«Въ пятницу, 17-го апрѣля, въ день рожденiя въ Бозе почившаго Государя Императора Александра Николаевича, происходило освященiе временной часовни, воздвигнутой на мѣсте ужасной катастрофы 1-го марта. Молебствiе отслужено было въ присутствии митрополита новгородскаго и петербургскаго, преосвященнаго Исидора. Масса народу толпилась по обѣимъ сторонамъ Екатерининскаго канала, отъ Казанскаго до Театральнаго мостовъ. Временная часовня имеѣтъ восьмигранную форму, построена въ русскомъ стиле. Боковыя стороны часовни снабжены двумя большими зеркальными окнами. Входъ въ нее закрывается дверью изъ сплошнаго зеркальнаго стекла. Куполъ часовни также восьмигранной формы, матовой посеребренной жести, на вершинѣ котораго находится массивный, также посеребренный крестъ. На передней части купола, надъ входомъ, возложена художественно сдѣланная изъ иммортелей корона на такой-же подушкѣ. Кругомъ наружныя стѣны часовни обложены тропическими растенiями, кипарисными вѣтвями и живыми розами. Внутри часовни, на передней стѣнѣ, установленъ прекрасной работы образъ Спасителя въ богатой золотой ризѣ – И.Ѳ. Громова. Множество венковъ возложено у часовни, между которыми выдаются вѣнки: отъ тамбовскаго губернскаго земства, отъ раненыхъ воиновъ съ надписью: «нашему незабвенному Попечителю, отъ раненыхъ». Послѣднiй венокъ доставленъ раненымъ офицеромъ, поручикомъ Мордвиновым; далее идутъ вѣнки: «отъ сирыхъ и убогихъ старушекъ дома призрѣнiя Тименкова-Фролова» и др. [9].
«17-го апрѣля, въ день рожденія въ Бозѣ почившаго Государя Императора Александра Николаевича, состоялось на мѣстѣ катастрофы 1-го марта торжественное освященiе часовни, воздвигнутой временно, впредь до сооруженія храма. Народъ еще съ 12 часовъ дня занялъ набережныя Екатерининскаго канала противъ и около мѣста катастрофы. Съ половины перваго начался съѣздъ приглашенныхъ лицъ. Прибыли Великіе Князья Владимiръ и Алексей Александровичи, Константинъ Николаевичъ, Дмитрій Константиновичъ и Николай Николаевичъ младшій, принцъ Александръ Петровичъ Ольденбургскій, Великія Княгини Марія Павловна, Александра Іосифовна и Евгенія Максимиліановна, министръ Императорскаго двора и весьма немногія изъ лицъ, занимающихъ болѣе или менѣе видное положеніе въ администраціи и обществѣ. Приглашенные по билетамъ отъ городскаго головы въ числѣ 200 или 300 человѣкъ заняли мѣста на подмосткахъ вокругъ часовни, куда неприглашенные не допускались. Освященіе совершалъ митрополитъ С.-Петербургскій и Новгородскій Исидоръ. Когда была провозглашена погибшему Императору вѣчная память, всѣ присутствовавшіе и огромная толпа народа, стоявшая на набережныхъ канала, опустились на колени. Картина была въ высшей степени трогательная.
Часовня построена изъ дерева. Она представляетъ восьмигранное сооруженіе, покрытое шатровою куполообразною крышею, кончающеюся главою съ крестомъ изъ никкелированнаго желѣза. Въ часовнѣ одна большая входная дверь, со стороны Михайловскаго сада, и два боковыхъ окна. Въ стѣнѣ противоположной входнымъ дверямъ вдѣланъ образъ св. Александра Невскаго, работы академика Журавлева. Часовня поставлена на небольшомъ возвьшеніи; надъ главнымъ входомъ въ нее имѣется фронтонъ, на которомъ поместили Императорскую корону изъ цвѣтовъ на подушкѣ. Корона и подушка были вскорѣ замѣнены такими же, но сдѣланными изъ металла и позолоченными. Съ трехъ сторонъ часовни внѣшний край возвышенія обрамленъ перилами, такъ что вокругъ часовни имѣется какъ-бы галлерея, служащая мѣстомъ для сбора духовенства, помѣщенiя для церковной прислуги, продажи свѣчъ, и т. д. Внутри часовня имѣетъ также восьмигранную форму. Потолокъ шатровый, плафонъ котораго расписанъ въ византiйскомъ стиле. Въ стѣнѣ, противъ входа, большой кивотъ изъ чернаго дерева, съ серебряными украшеніями. Вся внутренность часовни убрана цветами» [5].
В дальнейшем в часовне ежедневно служились панихиды по невинно убиенному императору, а площадка вокруг часовни была всегда усыпана живыми цветами. Часовня по проекту Л.Н. Бенуа простояла на набережной до 1883 года, но в связи со строительством храма Воскресения Христова была сначала перенесена на Конюшенную площадь[4], а впоследствии разобрана.
Спустя год «… 17-го Января, какъ передаютъ С.-Петербургскія газеты, состоялось освященіе временной часовни, передвинутой, 9 Августа прошлаго года, съ мѣста мученической кончины въ Бозѣ почившаго Императора Александра Втораго на Конюшенную площадь. Она, какъ извѣстно, была настолько тѣсна и узка, что даже священнику, при отправленіи панихидъ, приходилось по необходимости стоять предъ открытой дверью. О молящихся нечего и говорить, – они всѣ съ непокрытыми головами стояли подъ вѣтромъ или подъ дождемъ, или на морозѣ. Между темъ, эта чтимая всѣми часовня посѣщалась и посѣщается массой молящихся, особенно въ тотъ часъ, когда совершается здѣсь ежедневная панихида священникомъ Николаемъ Гр. Смирягинымъ. О количестве этихъ посѣтителей можно судить по спросу отъ часовеннаго старосты стихотворенія «Венокъ на могилу покойнаго Государя», которое разошлось въ числѣ 45 000 экземпляровь. Поэтому давно чувствовалась крайняя нужда въ закрытыхъ и теплыхъ при часовне пристройкахъ для молящихся. Къ Январю эти деревянныя пристройки для 100 посетителей и помѣщенiе для двухъ сторожей кончились, какъ снаружи, такъ и внутри. Настоящимъ видомъ часовня, стоя на востокъ, напоминаетъ старинную сельскую одноглавую церковь. Предъ входомъ, надъ папертью повешены четыре мѣдные колокола. Они повешены здесь по желанію жертвователя, священника Ярославской губ., Аристарха Израилева. Отливши на свои средства (вѣсъ 7 пуд.), онъ настроилъ ихъ въ минорный аккордъ. Звонъ пріятный. Колокола эти, представляя новое изобрѣтеніе, имеющее со временемъ повліять на устройство звона въ Православной Церкви, обращаютъ на себя вниманіе исключительно всѣхъ посѣтителей. Внутри по стѣнамъ пристройки размещены пожертвованныя для сооружаемаго храма Воскресенія Спасителя иконы, изъ которыхъ каждая имеетъ свои, заслуживающія вниманія, особенности, или по художественной отдѣлкѣ, или по богатому окладу, или ризѣ. Особенно замѣчательна икона Божiей Матери изъ Тихвинскаго монастыря. Самая часовня старая уцѣлѣла и теперь представляетъ какъ-бы алтарь съ открытыми царскими вратами. Въ ней всѣ предметы размѣщены въ прежнемъ порядкѣ. Освященіе, въ присуствіи членовъ особой по устройству храма Воскресенія Христа, въ память катастрофы 1 Марта, коммиссiи, было совершенно архимандритомъ Сергіевской пустыни Игнaтieмъ» [10].
Мысль об устройстве новой часовни-ризницы была связана еще с одним обстоятельством: в память об Императоре Александре II, наряду с денежными средствами на строительство храма, в столицу со всех концов России поступали пожертвования которые «за невозможностью размѣстить всѣ пожертвованные церковные предметы, по разнообразiю и многочисленности ихъ, въ самомъ храмѣ Воскресенiя Христова, сооруженномъ на Екатеринискомъ каналѣ, на мѣстѣ смертельнаго пораненiя Государя Императора Александра II-го, возникла мысль устроить особое зданiе – часовню (ризницу), которая была бы доступна для обозрѣнiя всѣхъ желающихъ» [11].
Часовня-ризница была построена в 1907 году, в год окончания работ по строительству храма Воскресения Христова. Автором проекта был А.А. Парланд.
Однако следует отметить, что похожие по исполнению на будущую часовню объекты можно видеть в проекте архимандрита Игнатия, созданном в 1883 году. По этому замыслу часовен должно было быть две, и они являли собой угловые башенки западного фасада на ограде храма.
Проект храма Воскресения Христова с двумя угловыми башенками [2].
После утверждения проекта в 1887 году часовня-ризница остается одна. Она представляет собой отдельно стоящую постройку в архитектурном ансамбле, в который входят храм Воскресения Христова и декоративная металлическая ограда Михайловского сада.
Часовня-ризница представляет собой прямоугольное в плане здание, облицованное декоративным зигерсдорфским[5] кирпичом. Главный фасад, обращенный к Екатерининскому каналу, оформлен колоннами из серо-белого эстляндского мрамора. Проем главного входа отмечен сдвоенными колоннами и завершен фронтоном, центр которого декорирован мозаичной иконой «Спас нерукотворный». Главный фасад украшен массивными столбами с покрытыми глазурью изразцами. К восточному столбу примыкают кованые металлические ворота, а к западу – звено декоративной ограды сада. Здание завершается граненой шатровой кровлей, увенчанной христограммой.
Подробное описание внутреннего устройства ризницы в журнале «Русскiй паломникъ» дает В. Полонский: «Неподалеку отъ храма Воскресенiя Христова, построеннаго на мѣстѣ смертельнаго пораненiя императора Александра II, воздвигнуто новое красивое зданiе въ романно-готическомъ стилѣ, окруженное ажурною чугунною художественной работы рѣшеткою въ массивныхъ столбахъ. Зданiе выстроено для часовни-музея, сооруженной для храненiя писанныхъ на полотнѣ иконъ и множества другихъ предметовъ, пожертвованныхъ разными лицами для храма Воскресенiя Христова. Такъ какъ въ храмѣ всѣ иконы исполнены мозаикою и писанныхъ на полотнѣ совсѣмъ нѣтъ, то упомянутыя иконы и помѣщены въ музеѣ. Зданiе часовни-музея раздѣлено на двѣ части: первое, маленькое, отведено для часовни; здѣсь обращаетъ на себя вниманiе Иверская икона Божiей Матери, чудно исполненная копiя съ иконы, находящейся у Иверскихъ воротъ въ Москвѣ[6]. Икона въ массивной серебряной, чеканной работы, ризѣ съ разноцвѣтною эмалью, въ красивомъ рѣзномъ изъ дуба кивотѣ византiйскаго стиля, на которомъ внизу вырезана надпись: «Отъ московскаго столичнаго съѣзда мировыхъ судей». Передъ иконою на серебряныхъ вызолоченныхъ цѣпяхъ, имѣющихъ видъ цѣпи, присвоенной по формѣ мировымъ судьямъ, виситъ массивная серебряная съ эмалью неугасимая лампада, съ иницiалами императора Александра II и надписью: «Царю-Освободителю отъ мирового суда и мирового съѣзда гор. Москвы». Верхняя часть лампады, отъ которой идутъ цѣпи, увѣнчана золотою съ эмалью императорскою короною. Затѣмъ, передъ иконою также стоитъ высокiй серебряный «мѣстный» подсвѣчникъ, весь покрытый разноцвѣтной эмалью, съ фарфоровою свѣчею для лампады и множествомъ мелкихъ подсвѣчниковъ для свѣчей, которыя ставятъ иконѣ богомольцы.
Вокругъ кивота малыя иконы въ цѣнныхъ серебряныхъ окладахъ: наверху Спаситель въ терновомъ вѣнцѣ, копiя Рафаэля; рядомъ икона Божiей Матери «Укрощенiе злыхъ сердецъ», съ шестью серебряными мечами, которые направлены острiями къ сердцу Богоматери; затѣмъ Казанская икона Божiей Матери въ серебряной съ разноцвѣтными камнями ризѣ, двѣ иконы св. благовѣрнаго кн. Александра Невскаго и др.
Часовня постоянно открыта и усердно посѣщается богомольцами, щедро ставящими свѣчи предъ иконами.
Самый музей отдѣленъ отъ часовни глухой стѣной, и входъ въ него со двора. Центральная комната небольшая, съ высокимъ куполомъ и большими въ немъ итальянскими окнами, дающими массу свѣта внутрь. Здѣсь обращаетъ на себя вниманiе громадная картина, до 5 арш. въ вышину и 3 арш. ширины, подлинная работа знаменитаго художника Боровиковскаго, даръ храму отъ вдовы ген.-адъют. С.А. Мерхелевичъ. Картина изображаетъ «Распятiе». Тутъ же рядомъ большiя полотна: «Вознесенiе Господне», «Кончина праведнаго Iосифа, обручника Дѣвы Марiи», «Взятiе Пресвятой Дѣвы на небо» – копiя Мурильо, большая копiя акватинтою[7] съ картины Рафаэля «Св. семейство». Тутъ же сосредоточена масса иконъ, развѣшанныхъ по стѣнамъ въ дорогихъ серебряныхъ окладахъ; между ними: на серебряномъ убрусѣ отпечатокъ «Лика Спасителя» съ извѣстной работы проф. Келлера (съ закрытыми и въ то же время открытыми глазами), икона свв. Бориса и Глѣба на фарфорѣ, Иверской Божiей Матери въ массивной серебряной, въ пудъ вѣсомъ ризѣ, – и множество другихъ болѣе мелкихъ. Выше, надъ образами, помѣщаются оригиналы-гербы всѣхъ губернiй, оставшiеся послѣ мозаичной работы для фасада храма Воскресенiя Христова. Пять бронзовыхъ и серебряныхъ высокихъ подсвѣчниковъ, такъ называемыхъ «мѣстныхъ», дорогой и художественной работы, находятся тутъ же. Все это дары разныхъ лицъ и обществъ.
Слѣдующая комната, болѣе длинная, съ полукруглыми сводами, имѣетъ монастырскiй видъ, со стрѣльчатыми, рѣшетчатыми окнами. Часть ея занята витринами съ разными предметами: напр., въ одной четыре громадныхъ бронзовыхъ ключа отъ храма Воскресенiя Христова, въ другихъ – образки на эмали, слоновой кости, фарфоре, на серебрѣ, финифтяные, множество складней серебряныхъ, чеканныхъ, украшенныхъ дорогими камнями, – многiе рѣдкостной и дорогой работы, – масса большихъ и малыхъ крестовъ, есть изъ Iерусалима съ камешками Голгоөы и отъ мѣстъ 12-ти остановокъ Iисуса Христа на крестномъ пути; тутъ же серебряныя ложки и др. предметы, – все пожертвованiя на храмъ. По стѣнамъ этой комнаты размѣщены иконы старинной работы, складни, развѣшаны оригиналы для мозаичныхъ работъ художника Васнецова, для храма Воскресенiя Христова въ Спб., различные планы.
Въ слѣдующей, боковой комнатѣ находятся на особыхъ бронзовыхъ подставкахъ подушка и императорская корона, бывшiя ранее во врѣменной часовнѣ на мѣстѣ, гдѣ l марта 1881 года упалъ, обливаясь кровью, раненый царь-освободитель. Тутъ же колокола, бывшiе на часовнѣ, кружка для сбора оттуда же, портретъ императора Александра II въ рамкѣ изъ цветовъ, бывшiй также въ часовнѣ. На столикѣ подъ витриною большой круглый камень, привезенный съ береговъ Тиверiадскаго озера[8], и мн. др. предметы. На подоконникахъ поставлена икона Иверской Божiей Матери въ краскахъ на стеклѣ и два Распятiя: одно изъ слоновой кости на крестѣ чернаго дерева, и другое вырѣзано изъ маслины Геѳсиманскаго сада. Всѣ многочисленные предметы занумерованы и внесены въ особый каталогъ, съ указанiемъ именъ жертвователей, среди которыхъ встрѣчаются земства, различныя общества и лица, какъ высшаго сословiя, такъ и крестьянскаго, и др.
Во всемъ зданiи часовни-музея масса свѣта и воздуха, отопленiе центральное, электрическое освѣщенiе, полы выложены красивою метлакскою плиткою въ узоръ, на дворѣ раскинутъ красивый цвѣтникъ» [13].
Часовня-музей при храме Воскресения Христова, 1908. [18].
Во «Всемiрномъ обозрѣнiи» мы встречаем описание часовни-ризницы: «Центральная икона Иверской Божіей Матери, помещенная вь часовнѣ, представляетъ точную копію чудотворной иконы, находящейся въ часовнѣ у Воскресенскихъ воротъ въ Москве. Икона въ серебряной чеканной работы ризѣ съ эмалью, въ роскошной рѣзной дубоваго дерева рамѣ. Внизу на раме помещена надпись: «Оть московскаго столичнаго мирового съѣзда». Предъ иконой, на цѣпяхъ, напоминающихъ цѣпи мировыхъ судей, висить серебряная лампада, украшенная иниціаломь императора Александра II и надписью: «Царю-Освободителю – отъ мирового суда и мирового съѣзда гор. Москвы». Верхняя часть лампады, оть которой идуть цѣпи, представляетъ Императорскую корону. По сторонамъ иконы Иверской Божіей Матери размещены менѣe крупные образа, пожертвованные храму. Рядомъ въ комнатѣ въ числѣ пожертвованныхъ иконъ находятся большихъ размѣровъ запрестольные образа. Громадное полотно въ 1 ½ саж. въ вышину и 2 арш. 12 вершк. въ ширину, художника Боровиковскаго, изображающее Св. Распятiе – даръ покойной вдовы генералъ-адъютанта С.А. Мерхелевичъ.
Изь числа наиболѣе крупныхъ какь по своему художественному исполненію, такъ и по размѣрамъ, представляють иконы: «Взятіе Пресвятой Дѣвы на небо», «Кончина праведнаго Іосифа, обручника Дѣвы Mapiи» и писанная пастелью копія съ картины Рафаэля – «Святое Семейство». Вь следующей затѣмъ комнатѣ помѣщены въ особыхъ витринахъ: четыре громадные ключа отъ храма Воскресенія Христова, маленькія иконы и различные крестики, а также ложки и проч.
Здѣсь же на особомъ возвышенiи на подушкѣ покоится Императорская корона, бывшая ранѣе во временной часовнѣ на мѣстѣ, где палъ смертельно раненный Царь Освободитель. Далѣе помѣщены рисунки Васнецова для мозаичныхъ работь храма Воскресенiя, его планы, гербы различныхъ губерній, служившіе оригиналами для мозаичныхъ работъ вокругь купола храма, портѣеть въ Бозѣ почивающаго Императора Александра II въ рамкѣ изъ цвѣтовъ, украшавшій временную часовню, и проч. Всѣ вещи прономерованы, причѣмъ имеется особый каталогъ» [18].
МАЙСКИЕ ПАРАДЫ НА МАРСОВОМ ПОЛЕ
Павловский Петербург
Начало мая в столичном Петербурге ознаменовывалось торжественным парадом войск столичного гарнизона. Происходили эти традиционные майские парады на Марсовом поле.
У Летнего сада сооружалась царская ложа; слева и справа от нее, вдоль Лебяжьей канавки, на всю длину поля устраивались открытые трибуны для гостей и зрителей.
После объезда воинских построений император верхом на белом коне останавливался впереди царской ложи. При нем был только трубач в алом чекмене.
Художник Г.Г. Чернецов запечатлел такое событие на своей известной картине «Парад на Царицыном лугу» 1831 года, а участники майских смотров оставили свои воспоминания о них, что дает нам возможность представить это грандиозное торжество так, как оно происходило.
Открывали парад казачьи сотни из собственного его величества конвоя, проносившиеся в алых чекменях. Затем, печатая шаг, проходили воспитанники военных училищ, преображенцы, Семеновцы, измайловцы, егеря, Павловский полк с ружьями наперевес.
За пехотой следовала гвардейская артиллерия с запряжками из рослых, откормленных коней. В центре поля был оркестр-хор Преображенского полка. Звучали воодушевляющие марши.
Затем наступала минутная пауза, во время которой перед царской ложей выстраивался на серых лошадях хор трубачей Кавалергардского полка. Приближался самый эффектный момент парада.
Со стороны Инженерного замка появлялась блиставшая на солнце золотая конная масса тяжелой кавалерии.
Могучие ганноверские лошади, двухметровые всадники в рыцарских кирасах и касках, с посеребренными или позолоченными двуглавыми орлами на них, палаши, гремящие в стальных ножнах, — все это создавало впечатление силы, способной на своем пути разметать любое сопротивление.
Первая гвардейская кирасирская дивизия проходила спокойным шагом. Она шла в строю развернутых эскадронов, на эскадронных дистанциях. Серебристые линии кавалергардов на гнедых конях сменялись золотистыми линиями конной гвардии на рослых вороных.
Потом были чубатые донские казаки, драгуны (конногренадеры) с конскими хвостами на касках, уланы с пестрыми значками. Лихо пролетали одетые в красные доломаны царскосельские гусары с белыми ментиками на плечах.
Все эти столь разные — и по происхождению, и по цвету мундиров — кавалерийские полки после прохождения перед царем выстраивались на противоположной стороне Марсова поля, занимая всю его длину.
Генерал-инспектор кавалерии (великий князь) выезжал вперед перед этой конной массой. По его команде над головами всадников взметались сабли, шашки, палаши.
По следующему сигналу весь этот многотысячный конный строй сорвавшейся лавиной устремлялся к Летнему саду.
Земля дрожала под копытами многих тысяч лошадей. Казалось, что ничто не может остановить эту стихию. Но в десяти шагах от императора все замирало — шашки, сабли и палаши склонялись к ногам самодержавного повелителя.
Так заканчивался Майский парад, представлявший во всей силе и красе императорскую гвардию (ту самую, которая в прошлом не раз решала судьбы власти в России).
Полки возвращались в свои казармы — к жизни по уставу и по неписаным традициям.
ИСТОЧНИК:
Е. И. Юркевич «Военный Петербург эпохи Павла I»
ПРАВИЛА ГРУППЫ.
ВНИМАНИЕ!!!!!!!!!!!!!!!!!
ГРУППА НЕ ПЫЛЕСБОРНИК, УБЕДИТЕЛЬНАЯ ПРОСЬБА СКИДЫВАТЬ МАТЕРИАЛ ПО ПРОФИЛЮ И ОПИСАНИЮ ГРУППЫ.
УДАЛИТЕ СВОИ ТЕМЫ!
1. материалом можно делиться, но не публиковать его из группы от своего имени.
2. группа Санкт- Петербург- Северная Пальмира и Венеция авторская.
3. не публиковать в альбомы и на стену группы рекламу и политику. материал о войне
4. действия автора и администрации группы не обсуждаются
убедительная просьба соблюдайте правила
С УВАЖЕНИЕМ АДМИНИСТРАЦИЯ ГРУППЫ
ВНИМАНИЕ!!!!!!!!!!!!!!!!!
ГРУППА НЕ ПЫЛЕСБОРНИК, УБЕДИТЕЛЬНАЯ ПРОСЬБА СКИДЫВАТЬ МАТЕРИАЛ ПО ПРОФИЛЮ И ОПИСАНИЮ ГРУППЫ.
УДАЛИТЕ СВОИ ТЕМЫ!
1. материалом можно делиться, но не публиковать его из группы от своего имени.
2. группа Санкт- Петербург- Северная Пальмира и Венеция авторская.
3. не публиковать в альбомы и на стену группы рекламу и политику. материал о войне
4. действия автора и администрации группы не обсуждаются
убедительная просьба соблюдайте правила
С УВАЖЕНИЕМ АДМИНИСТРАЦИЯ ГРУППЫ
Марина О
Добавила фото в альбом
Марина О
Добавила фото в альбом
Марина О
Добавила фото в альбом
Санкт- Петербург- Северная Пальмира и Венеция.
Добавлено 11 фото в альбом
18 мая 2024 года город-порт Кронштадт отмечает 320-летие со Дня своего основания!
Знаковым символом города является великолепный Морской Никольский Собор.Морской собор Святителя Николая Чудотворца заложен 21 мая 1903 года. Освящён 10 (23) июня 1913. Архитектор В.А. Косяков. По решению Морского Министерства и Императора Николая II, собор стал храмом-памятником всему русскому флоту, а крест на его высоком куполе - ориентиром для кораблей, заходящих в невскую акваторию.
18 мая — День памяти Александра Васильевича Суворова.
17 мая 1801 года — открытие памятника великому полководцу в Санкт-Петербурге.
Александр Васильевич Суворов (13 [24] ноября 1730[1] — 6 [18] мая 1800) — генерал-фельдмаршал, генералиссимус, кавалер всех российских орденов своего времени, вручавшихся мужчинам, а также семи иностранных.
За всю свою карьеру полководца не проиграл ни одного сражения, неоднократно наголову разбивал значительно превосходящие по численности силы противника. Всего дал более 60 сражений и боёв.
В Русско-турецких войнах эпохи Екатерины II Суворов заслужил славу лучшего российского генерала.
За победу при Фокшанах и Рымнике (1789) он был пожалован бриллиантовыми з
17 мая 1801 года — открытие памятника великому полководцу в Санкт-Петербурге.
Александр Васильевич Суворов (13 [24] ноября 1730[1] — 6 [18] мая 1800) — генерал-фельдмаршал, генералиссимус, кавалер всех российских орденов своего времени, вручавшихся мужчинам, а также семи иностранных.
За всю свою карьеру полководца не проиграл ни одного сражения, неоднократно наголову разбивал значительно превосходящие по численности силы противника. Всего дал более 60 сражений и боёв.
В Русско-турецких войнах эпохи Екатерины II Суворов заслужил славу лучшего российского генерала.
За победу при Фокшанах и Рымнике (1789) он был пожалован бриллиантовыми з
Александр Шпаркий
Добавил видео
13:56
1 Мая 1770 года на обозрение публики выставлена модель строившегося по проекту Антонио Ринальди Исаакиевского собора, изготовленная по указу Екатерины II. Представлены также образцы российского мрамора и ""модели тех же гор"", где мрамор добывался.
Самое лучшее представление о проекте Ринальди мы можем составить по модели, хранящейся в музее Академии художеств. Основной объем храма венчается куполом, который окружают четыре ажурные башенки-звонницы.
С запада к зданию примыкает трехъярусная колокольня. По проекту Ринальди храм должен был быть целиком облицован цветным мрамором — сибирским и олонецким.
Известный искусствовед и историк архитектуры В.Я.Курбатов писал в 1913 году: «Будь законч
Самое лучшее представление о проекте Ринальди мы можем составить по модели, хранящейся в музее Академии художеств. Основной объем храма венчается куполом, который окружают четыре ажурные башенки-звонницы.
С запада к зданию примыкает трехъярусная колокольня. По проекту Ринальди храм должен был быть целиком облицован цветным мрамором — сибирским и олонецким.
Известный искусствовед и историк архитектуры В.Я.Курбатов писал в 1913 году: «Будь законч
Легенды и мифы Петербурга.
Когда Невский был лесной просекой.Одно из главных мест города - Невский проспект. Есть версия, что строители шли с двух сторон, чтобы сойтись в середине, но чуточку ошиблись. Так получилось две дороги - Невский и Старо-Невский проспекты.
Изначально Невская першпектива была просекой в лесу. В принципе, она уже есть на первых картах Санкт-Петербурга. Её изображение можно найти в картографии до 1710 года. На градостроительных планах Трезини нанесены где-то чёткие, а где-то еле заметные линии. Люди прибывали в город, протаптывали дорогу. А когда Пётр I решил построить монастырь «Живоначальныя Троицы и Святого благоверного Великого князя Александра Невского», то дви
загрузка
Показать ещёЛевая колонка
О группе
ПУТЕШЕСТВИЕ ПО ПЛАНЕТЕ КРАСОТЫ. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. Авторская группа
Санкт-Петербург – один из красивейших мегаполисов мира, посмотреть на который приезжают путешественники из разных уголков планеты.
Северная столица, город трех революций, Культурная столица, Северная Пальмира, город на Неве, Северная Венеция, город белых ночей – вот далеко неполный перечень неофициальных наименований Санкт-Петербурга. Каждое из них – как краткая характеристика, позволяющая, даже не заглядывая в энциклопедии и справочники, получить представление о его географическом положении, исторической значимости, роли в современной России.
Скрыть информацию
- Администратор:
- Санкт-Петербург
Фото из альбомов
Ссылки на группу
42 974 участника
16 808 участников
9 098 участников