Существует довольно подробное описание штурма ДОТов батальонного района обороны "Т" Полоцкого укрепрайона, сделанное бывшим батальонным врачом 2-го батальона 18-ого пехотного полка 6-й пехотной дивизии лейтенантом медицинской службы Генрихом Гаапе, свидетельствующее о стойкости и героизме советских солдат и офицеров защищавших свои позиции до конца.
Гаапе пишет:
«...Через несколько дней после пересечения Березины пришел приказ остановиться и разбить лагерь позади одного голого холма. С вершины холма мы разглядывали небольшое селение Гомель (Gomely), лежащее перед нами. Справа и слева от него простирались два доходивших до горизонта озера. Между ними лежал перешеек и на нем деревня Гомель.
Позади Гомель оба озера соединял узкий канал с пересекавшим его мостом, а за ними были глубокоэшелонированные противотанковые надолбы, заграждения из колючей проволоки и ДОТы «Линии Сталина», которую мы должны были прорвать. На этот раз наш батальон был не в резерве. Мы создавали первую волну атаки и нам предстояло штурмовать перешеек! Разведгруппы в последующие дни установили, что задание не будет легким.
Войска противника удерживают деревню Гомель, мост через канал разрушен. По рассказам взятых разведгруппами пленных, на другом берегу канала вблизи подорванного моста располагаются два хорошо замаскированных бетонных ДОТа, которые контролировали подходы к мосту.
Самое узкое место канала, на котором, вероятно была бы возможна переправа, могли взять под огонь пять ДОТов. Еще несколько ДОТов располагались далее в тылу. Таким образом, мы должны были сначала взять деревню Гомель и очистить ее от противника. Затем предстояло под обстрелом пересечь канал, вывести из строя ДОТы вблизи него и, наконец, уничтожить тыловые ДОТы и полевые укрепления, которые еще не сможет разрушить наша артиллерия…
Уже в 3 часа утра наши солдаты заняли свои исходные позиции. Это были часы перед рассветом. Наши роты лежали в высокой траве, за кустарником или в пшеничных полях, хорошо замаскированные и скрытые от глаз противника. Позади нас заняли позиции 38 артиллерийских батарей различного калибра, среди них также и «Толстая Лина» - специальное 250-мм орудие.
Оно имело задачу заниматься господствовавшим над перешейком самым сильным русским ДОТом. Неподалеку от меня стояли четыре 88-мм зенитных орудия. Они должны были взять под обстрел прямой наводкой амбразуры различных других ДОТов… Яркое красное солнце поднималось.
Перед нами лежал болотистый лес, который на некотором удалении переходил в луг и за ним - деревня Гомель, а на другом берегу озер начинались пшеничные поля… Солнце поднималось все выше над горизонтом. Вскоре стало достаточно светло для точечного огня 88-мм зениток.
Командиры орудий отбросили свои сигареты. Медленно пошли они к своим пушкам… Мы пошли к близлежащей 88-мм зенитке. Ее ствол смотрел на амбразуры ДОТа слева от разрушенного моста… Грянул выстрел. Все напряженно смотрели на ДОТ. Снаряд почти попал в цель. Он лег все же на ширину рук выше, сдернув покрытие над амбразурой. Но этот выстрел «нашей» 88-мм зенитки был лишь одним из сотен. Гремело и трещало повсюду. Воздух над холмом мерцал, а земля вибрировала под ногами. Листва кустов дрожала от хлещущих ударов, пороховые газы клубились над высокой травой. Гром выстрелов шумел в воздухе, и лавина разрушения ворвалась в деревню Гомель и на оборонительные укрепления на другом берегу канала. Зенитки один в один посылали свои смертельно точные снаряды в амбразуры ДОТов.
Сквозь адский гул доносился низкий голос «Толстой Лины», которая била по большому ДОТу слева от перешейка. Другие ДОТы находились под обстрелом 210-мм мортир, в то время как 105-мм полевые гаубицы, 150-мм пехотные орудия и дальнобойные 105-мм пушки накрывали плотным огнем занятую противником деревню Гомель и тыловые укрепления. Первые дома загорелись или взлетели в воздух. Деревня Гомель дом за домом систематически уничтожалась с карты Земли. Мы видели красноармейцев, выскакивавших из горящих домов и падавших на улицах. Не возможно было представить, чтобы кто-то в деревне мог пережить этот всеуничтожающий обстрел.
Непрерывно рычали наши тяжелые мортиры и посылали свои снаряды на ДОТы из бетона и стали. И то, что они все еще стоят, казалось мне чудом. Целый час била артиллерия тяжелейшим огнем по бастионам «Линии Сталина», а наша пехота ожидала, хорошо укрывшись от разрывов. Ровно в 5 часов подняли наводчики свои стволы чуть выше. Затем они продолжали стрелять с неумолимой силой, но теперь уже по второй линии оборонительных сооружений.
Снаряды еще проносились над головами наших штурмовых групп , когда солдаты 9-й и 10-й рот как можно быстрее выбежали с холма на граничащее с деревней Гомель ровное пространство. Через несколько минут они были в горящей деревне… До сих пор нам казалось, что все вражеские ДОТы повреждены. Но в действительности некоторые довольно хорошо перенесли обстрел и теперь взяли нас под обстрел…
Темный дым тянулся из горящей деревни над перешейком… Мы держались подальше от улицы, так как ее вновь и вновь перечерчивали вражеские пулеметные очереди и винтовочные выстрелы. Всюду лежали убитые русские, многие из них были ужасно обезображены нашими снарядами…
Жаркий перекрестный огонь из различных точек противоположного берега перекрывал весь перешеек. Лежащий левее и самый близкий к мосту большой ДОТ, которого мы больше всего опасались, стоял молчаливо и безжизненно. «Толстая Лина» хорошо делала свою работу. Однако правый ДОТ стрелял непрерывно и его поддерживали пулеметы чуть дальше в тылу лежащего на берегу озера ДОТа №3.
Большое количество убитых красноармейцев лежало на подходе к мосту… Теперь штурмовали они близлежащий правый ДОТ… Обер-фельдфебель Шнитгер стоял в открытую в борьбе с русскими, занимавшими окопы между ДОТами. 37-мм пушки обер-лейтенанта Носека прекратили огонь по правому ДОТу, и теперь огнеметчики посылали свои огненные струи через амбразуры.
Этого было достаточно – ДОТ умолк. Хотя третий ДОТ, дальше справа на берегу озера, все еще стрелял, саперы смогли вручную проложить пешеходные мостики на опоры взорванного моста. Группа за группой теперь спешили на тот берег. Два солдата были задеты огнем третьего ДОТа, упали в воду и утонули… «Проклятый третий ДОТ!» - ругался Штольце… Неожиданно раздался страшный взрыв… «Это Шнитгер!» - ответил солдат – «Он взорвал стальную дверь четвертого ДОТа!»…
Только один член гарнизона второго русского ДОТа выжил в бою. И все же он имел такие тяжелые ожоги от огнемета, что я ничего не мог сделать с его ранами. Двум русским пленным, которые что-то понимали в медицине, я дал перевязочный материал и поручил им перевязать тяжелораненого…
Между тем все роты нашего батальона достигли восточного берега канала. Наконец они сконцентрировались, чтобы атаковать укрепления «Линии Сталина». Но самая тяжелая работа была уже сделана! Теперь был подавлен огонь и третьего ДОТа…
Наша артиллерия била теперь по расположенному в 3 км далее на восток перешейку у деревни Далецкие , и вражеские батареи непрерывно отвечали… На дороге мы встретили Титьена (к-р роты – К.С.). Как он рассказал, большинство ДОТов первой полосы обороны были уничтожены. Почти все гарнизоны ДОТов, несмотря на безнадежное положение, сражались вплоть до смерти.
Взято только несколько пленных. Наш батальон хорошо идет вперед . В 200 м перед Далецкие противник оказал сопротивление в одном хуторе. Артиллерийский огонь накрыл хутор и прилегающие строения, которые охватило пламя… Мы подошли к пересекающей наискосок наше направление марша реке с большим мостом.
За ним простирался ровный, усеянный воронками луг, вплоть до дали, где он переходил в темный лес… Сейчас 13 часов. «Линия Сталина» прорвана. 9 ДОТов уничтожены и все вражеские позиции захвачены… Батальон двигался маршем через густой лес на Зарочка (Sarotschka)… В темноте леса наступила ночь, начался дождь.
Мы достигли высоты 62,0 – цели наступления за день. Но Нойхоф (к-р батальона – К.С.) не дал приказа остановиться… В полночь Нойхоф дал солдатам 4 часа отдыха. К 2 часам утра прибыл связной-мотоциклист из штаба полка с сообщением , что наш батальон, который проложил путь всему 18 полку, до сих пор единственная пехотная часть, которой удался прорыв. Только на севере танковые части прорвали «линию Сталина» и прорвались уже далеко в русский тыл. Южнее нас рубеж еще держался»...
(перевод К.А. Степанчикова)
Читая эти строки, надо помнить, кто их писал. Как правило в воспоминаниях солдат любой армии описывая бой всегда старается в тексте уменьшить (замалчивать) потери своих войск и преувеличивать - противника, так же как правило подчеркивается умение своих и преуменьшается - противника. Психология присущая большинству авторов воспоминаний. Тем ценнее свидетельство из уст немца о стойкости наших бойцов и командиров...
Для справки напомню, что до 15-го июля штурм ДОТов южного фланга Полоцкого укрепленного района в рамках очередного генерального наступления на Полоцк 6-ая пехтоная дивизия Вермахта начала утром 13-го июля 1941 года. За два дня ее пехота понесла потери не добившись до утра 15-го июля 1941 года ровно никаких результатов.
Тогда осуществив перегруппировку немцы решили ударить всеми силами на Полоцк с юга через деревню Гомель.
15-го июля 1941 года в результате жестокого штурма ДОТов с применением тридцати шести артиллерийских батарей (около полторы сотни орудий) и штурмовых групп с огнеметами гитлеровцам все же удалось прорваться через Гомель к Полоцку, где они застали взорванные мосты через Двину и покинутый нашими войсками город...
Для фрицев это была победа, но участвовавшие непосредственно в боях солдаты и офицеры видели какое мизерное число красноармейцев по сравнению с численностью их дивизии им здесь так долго противостояло, как они героически и самоотверженно сражались...
Думаю многих это заставило тогда задуматься...
P.S.: Зыгин еще вечером 12-го июля 1941 года отдал приказ постепенно выводить войска с южного берега Двины на северный, поэтому к 15-му июля 1941 года ДОТы в деревне Гомель обороняло не более роты красноармейцев. Рота против немецкой дивизии разумеется не имела никаких шансов. Наши бойцы это понимали, тем не менее сражались до последней возможности и задачу задержать врага, тем самым дав отойти к полоцким мостам частям 508-го полка, выполнили...
Нет комментариев