О КЛАССОВОМ И НАЦИОНАЛЬНОМ ВОПРОСАХ

Есть только два непримиримых класса, рабочие и капиталисты, и тот кто не за рабочих — тот за наших врагов. С огромным сожалением мы вынуждены констатировать неутешительный факт – среди трудящихся, даже левой направленности, преобладает еще извращенное понимание национализма. В частности, не так давно мы стали свидетелями спора среди «левых» на тему ходить или не ходить коммунистам на так называемые «русские марши». Действительно, почему бы коммунистам, с таким подходом, сразу не отправиться к дворцам богачей и не поведать им, «непросвещенным», о тех ужасах, в которые они погружают рабочий народ своим грабежом по праву частной собственности? Если в 19 веке до формулирования основ научного коммунизма это еще можно было как-то понять, то теперь таким глупостям нет и не может быть никакого послабления в нашем движении! Итак, всякая нация, находящаяся на современном этапе развитии, имеет четкую классовую структуру. Есть класс богатых – класс капиталистов, к нему относятся владельцы крупных средств производства, управляющие государством и государственными средствами производства. Понятно, что сантехник, имеющий в собственности гаечный ключ и прочий нехитрый инструмент – к буржуазии отношения не имеет, даже если работает сам. И совсем другое дело, владелец завода, где гаечные ключи, трубы или проволоку производят десятки рабочих. Причем завод в эпоху государственно-монополистического капитализма вполне может быть в юридической собственности у государства. Но кто получает основной доход с такого завода? Ясно, что топ-менеджер, хоть бы и формально нанятый государством. Различные богачи, типа Чубайса или Рогозина, хотя и считаются нанятыми буржуазным государством «специалистами» как простые рабочие, но именно им, а не рабочим, достаются практически все доходы, в то время, когда рабочие являются угнетенными и ограбленными этими богачами точно также, как и на классическом частном предприятии. Капиталистов всегда численно ощутимо меньше, чем рабочих, что и делает их богатство таким сказочно огромным. Рабочий класс. Это самый многочисленный класс всякой современной нации. К нему относятся практически все трудящиеся, которые заняты несвободным трудом – то есть кормят себя и капиталиста. Например, писатель пишет книгу и получает гонорар от издателя, — это пример свободного труда интеллигенции, которая получает большую часть своего труда. Чего нельзя сказать о рабочих, которые получают от буржуя лишь малые крохи необходимые для поддержания жизни, а на большую часть труда рабочих живут буржуи, купая себя в роскоши и пируя так, как будто за стол сел целый квартал. При этом современное производство, усложняясь, вполне допускает труд рабочего не только у станка, но и по управлению машинами. Грабя большое число рабочих и интеллигенции (а большая часть интеллигенции в капитализме занята именно несвободным трудом) складываются все те состояния богатеев, которые возмущают и раздражают ограбленных. Из этого прямо следует, что именно рабочий класс и немалая часть интеллигенции составляют вместе численное большинство всякой современной нации. Когда мы говорим «народ», подразумевая большинство, то большинство это всегда трудящиеся со своими трудовыми интересами чуждыми богачам. Интеллигенция и мелкая буржуазия. Интеллигенция распределяется между классами, а следовательно, не имеет общих интересов. Интеллигентом становится тот, кто трудится умственно, но сам по себе умственный труд ещё не гарантия свободного труда. Масса граждан интеллектуального труда подвергается эксплуатации не меньше, чем те, кто трудятся физически. Схожесть социального положения и уровня дохода здесь образует прочную общность интересов. Что касается мелкой буржуазии, то к ней относятся различные торговцы, некоторые кустари и часть хорошо оплачиваемой интеллигенции. Мелкая буржуазия – самый неравномерный и непрочный слой капитализма, в него «поднимаются» выходцы из рабочего класса и «опускаются» разорившиеся капиталисты. С другой стороны, большая часть мелкой буржуазии в итоге сама распадается на рабочих и буржуев, каждый новый кризис капитализма всегда сильно сокращает ряды мелкой буржуазии. Прояснив структуру современного общества, давайте вернемся к тем, кто выискивает какой-то возвышенный внеклассовый национализм. Совершенно любой национализм отвергает классовый принцип, провозглашая единство классов по принадлежности их представителей к определенной нации. Русские рабочие должны быть, очевидно, несказанно счастливы от того, что их грабят именно русские капиталисты, и огорчены – если русских рабочих решили пограбить иностранные капиталисты. А вот радость «русского барина» тут понять можно, если он един со «своими» рабочими, то ему уже ничего не угрожает – праздник жизни продолжается, ведь никто против него не борется, источник дохода, рабочие, которых грабит этот «барин», остается при нем. Следовательно, налицо различие интересов и прямая выгода буржуазии скрывать это различие ложным «единством», которое сегодня можно притянуть за уши только по национальным корням при куда более жестких и объективных различиях между классами. Когда представители буржуазии обращаются к рабочим, обещая им подняться на борьбу «всем народом», отказавшись при этом от классовой составляющей – это означает отказ от всяческой борьбы, так как сама борьба предполагает занимать ту или иную сторону – пролетариат либо буржуазия. А объединяя их в «один народ», какую сторону мы тогда займем? Очевидно, что сторону нашего классового врага – буржуазии. Ведь в угоду их «национальному единству» мы отказываемся бороться против частной собственности и вытекающей из нее эксплуатации, мы соглашаемся с тем, что остаемся и дальше их нищими, бесправными и безмолвными рабами, производящими прибыль для «сливок общества» - наших классовых врагов. При этом, когда говорят о том высоком национализме (ради которого мы должны отказаться от противоположности классов), в пример даже не могут привести ничего хорошего. Если взять Германию, 30 лет падения Берлинской стены в которой так радостно праздновала буржуазия, то главным последствием «единства» стала армия наемных рабов – людей, которых считают вторым сортом, которых грабят и эксплуатируют, а ведь до этого они были вольными гражданами социалистической республики. Если взять Корею, которую призывают объединить, то и там это равно порабощению Севера Югом, ведь классовая основа нового государства будет капиталистической, а новым оно потому только и станет, что пополнится большим количеством дешевой и бесправной рабочей силы. И, наоборот, у нас есть реальные истории великих побед, основанных на классовом единстве рабочих. Первой такой победой стала Октябрьская революция и победа над интервенцией. Ведь революции бы никогда не произошло, если бы рабочие разных национальностей не объединились вместе в своем стремлении жить свободно без буржуев. Побороть интервенцию помогали рабочие Запада. Без саботажа военного заказа, отказа от погрузки военных грузов в Россию, без братания русских, американских и европейских рабочих в России, не было бы той победы. И, наконец, 2-мировая война тоже была войной классов, где объединенные общим делом рабочие разных стран скинули с себя ярмо фашистской буржуазии. Исходя из всего изложенного, если и возможно единство нации, то только как общее желание большинства рабочих скинуть с себя гнет капитала, а это всегда дело интернациональное, остро нуждающееся в тесном классовом союзе разных народов до полного низложения буржуазии в мировом масштабе.