ЖИЗНЬ ПРЕКРАСНА

Когда меня спросили, какие женщины мне больше нравятся, я ответил сразу и без раздумий: виноватые. После смерти Володи Маяковского осталось два чемодана писем женщин к нему. Эти чемоданы забрала Лиля Брик, сожгла письма в ванной и приняла из них ванну. В 1918 году в Самаре мне нужно было по некоторым обстоятельствам на время куда-нибудь скрыться — эсеровские дела... Был один знакомый доктор. Он устроил меня в сумасшедший дом. При этом предупредил: только никого не изображайте, ведите себя как всегда. Этого достаточно... Когда я был молод, меня познакомили с учеником Павлова, профессором Военно-медицинской академии Кульбиным. Он был очень славный, очень наивный человек. Он мне сказал: «Вы гениальны». Я спросил: какие доказательства? Он сказал: «Вот какие: я зарабатываю 400 р. в месяц. Я буду давать вам в месяц 40 рублей, чтобы вам не надо было бегать по урокам, а чтобы вы только писали. Я буду давать вам эти деньги два года, потом у вас у самого появятся...» Они у меня появились через полгода. У него была жена, с которой он прожил 50 лет. Она получила очень большое наследство. Она сказала: «Мы живем бедно, я поеду в Гельсингфорс и буду там жить богато». И она уехала. Она бросила его, потому что стала богатой. Сейчас мы этого не понимаем... В Ленинграде долгое время работала в Библиотеке им. Салтыкова-Щедрина сотрудница, старушка по фамилии Люксембург. Полагали, что она еврейка. Однажды в отделе кадров поинтересовались — есть ли у неё родственники за границей. Оказалось, что есть. Кто? Она сказала: английская королева, королева Голландии... Дело в том, что я герцогиня Люксембургская... Поинтересовались, как она попала в библиотеку. Выяснилось, что имеется записка Ленина, рекомендовавшего её на эту работу... Вторая история: нищая старушка в Ленинграде. Нуждалась, одалживала по рублю. Тоже библиотечный работник. После её смерти обнаружили среди тряпья завернутый в тряпицу бриллиант таких размеров, что ему не было цены. Выяснилось, что старушка - сестра королевы Сиама, русской женщины. Та в свое время прислала сестре «на черный день» этот бесценный бриллиант. Настолько бесценный, что нищая старуха не решалась его кому-либо показать. У одной женщины спросили — от кого у неё ребенок. Она ответила: «Главным образом от Фадеева». Моя жена по каждому вопросу имеет два мнения, и оба окончательные, поэтому мне довольно трудно... В.Б. Шкловский Поэт Владимир Лифшиц и его жена — художница Ирина Николаевна Кичанова были друзьями Виктора Борисовича Шкловского и его соседями по лестничной площадке. Они часто общались с ним, записывали отдельные его фразы, реплики, замечания, порой целые рассказы. Вот некоторые выдержки из этих записей: - Когда я был в Риме, мне сказали, что в здешнем университете висит мой портрет. Я не пошел проверять. А вдруг не висит?.. - Погода стоит плохая, потому что у нас натянутые отношения с Богом... - Моя телефонная книжка умирает. - Пировали в Ясной Поляне году, примерно, в 1936-м. Писатели. Был там, помню, Бабель. Еще был Лебедев-Кумач, «солнце русской поэзии». Остальных не помню. Ко мне несколько раз подходил глубокий старик, прислуживавший за столом, в прошлом — графский лакей. Предлагал налить бокал. Я отказывался, а он все время подходил. Наконец я сказал: оставьте меня, что вы ко мне привязались?.. Он ответил: «Его сиятельство велели...» После объяснил: «Его сиятельство велели всегда доливать бокалы по шуму. Там, где тише, там и доливать. Чтобы гости шумели ровно...» - Справедливость в конце концов торжествует. Но жизни не хватает. *** Роман в письмах Виктора Шкловского «ZOO или письма не о любви» посвящен Эльзе Триоле. Из третьего предисловия автора к книге «Zoo, или Письма не о любви»: Мне семьдесят лет. Душа моя лежит передо мною. Она уже износилась на сгибах. Та книга ее согнула тогда. Я ее выпрямил. Сгибали душу смерти друзей. Война. Споры. Ошибки. Обиды. Кино. И старость, которая все же пришла. Мне легче, что я не знаю мест, по которым ты ходишь, не знаю твоих новых друзей, старых деревьев около твоей мельницы. Память разошлась кругами. Круги дошли до каменного берега. Прошлого нет. К берегу ушли круги, кольца любви. Не сяду у моря, не буду ждать погоды, не позову свою рыбку с золотыми веснушками. Не сяду ночью у моря, не буду черпать воду старой коричневой фетровой шляпой. Не скажу: «Отдай мне, море, кольца». Уже и ночи я дождался. Убраны с неба непонятные звезды. Одна Венера, заглавная звезда вечера и утра, вернулась в небо. Верен любви: люблю другую. Утром, в час, когда уже можно отличить белую нитку от голубой, я говорю слово — Любовь. Солнце вылилось в небо. Утру песни не бывает конца, только мы уходим. Посмотрим по книге, как по воде, на каких перевалах бывало сердце, сколько от прошлого осталось крови и гордости, называемых лиризмом. 1963 год. Москва Ви́ктор Бори́сович Шкло́вский (12 [24] января 1893, Санкт-Петербург, Российская империя — 5 декабря 1984, Москва, СССР) — русский советский писатель, литературовед, критик и киновед, сценарист. Одна из ключевых фигур русского формализма.