«Я НЕ В ИЗГНАНИИ, Я В ПОСЛАНИИ»

Ее книга «Курсив мой» - однo из самых прославленных русских мемуарных произведений ХХ века. Она была свидетельницей и участницей литературной эпохи, где рядом звучали голоса Ахматовой, Блока, Гумилёва, Цветаевой, Бунина. Нину Берберову с легкой руки Вознесенского часто называют “Мисс Серебряный век”: когда она выступала в Москве в 1989 году, держась удивительно бодро и естественно, было почти невозможно поверить, что она была последней, кого любил Гумилёв, и первой, кто положил цветы в гроб Блока. Очень все близко. (Д. Быков) За погибшую жизнь я хотела любить, За погибшую жизнь полюбить невозможно. Можно много забыть, можно много простить, Но нельзя поклониться тому, что ничтожно. Эта гордость моя не от лёгких удач. Я за счастье покоя платила не мало: Ведь никто никогда не сказал мне «не плачь», И «прости» никому я ещё не сказала. Где-то пляшет на палке под флейту змея, Где-то слепо за колосом падает колос... Одиночество, царственна поступь твоя, Непокорность, высок твой безжалостный голос! Нина БЕРБЕРОВА (1901-1993) 8 августа 1901 года в Санкт-Петербурге родилась Нина Николаевна Берберова. Ее мужем был поэт Владислав Ходасевич. Ей был 21 год, когда 22 июня 1922 года она вместе с Владиславом Ходасевичем покинула Россию. «Внезапно мы почувствовали, что живем на краю пропасти, в которой с невероятной быстротой исчезало все, что было нам дорого», - скажет она. Двумя месяцами прежде Ходасевич сказал ей, что "перед ним две задачи: быть вместе и уцелеть". Двадцатилетняя девчонка поняла и поверила. "Если бы мы не встретились и не решили тогда "быть вместе" и "уцелеть", он несомненно остался бы в России - нет никакой, даже самой малой вероятности, чтобы он легально выехал за границу один <...> Сделав свой выбор за себя и за меня, он сделал так, что мы оказались вместе и уцелели, то есть уцелели от террора тридцатых годов, в котором почти наверное погибли бы оба. Мой выбор был он, и мое решение было идти за ним. Можно сказать теперь, что мы спасли друг друга". ...Десятилетней девочкой она мечтала стать поэтом. В 14 лет была представлена Ахматовой и Блоку, в 20 — слушала Гумилёва в «Звучащей раковине». В 21 год уехала в эмиграцию с Владиславом Ходасевичем, а в 1925-м они обосновались в Париже. Во время Второй мировой жила в оккупированной Франции, после войны редактировала литературные страницы «Русской мысли». В 1950-м переехала в США: сначала архивная работа в Нью-Йорке, потом преподавание в Йеле и Принстоне. Её архив — переписка с Буниным, Гиппиус, Мережковским, Куприным, Цветаевой и другими — хранится в Йеле. "Выход на пенсию" означал для Берберовой работу приглашенным лектором в Корнеллском, Колумбийском, Пенсильванском университетах, в университете Брин-Мора. "Отец и мать дали мне только имя. Это не я выдумала, это они придумали. Все же остальное, что есть во мне, я "сделала": выдумала, вырастила, выменяла, украла, подобрала, одолжила, взяла и нашла..." Нина Берберова "Курсив мой" Ее книга «Курсив мой» - одна из самых прославленных русских мемуарных книг ХХ века. Первый закон, которому следует Берберова, - никакого домысла, только свидетельства. Ей принадлежит строчка, перелетавшая в эмиграции из уст в уста: «Я не в изгнании, я в послании». В 1989 году Берберова впервые за 67 лет побывала на родине, посетила Москву и Ленинград. Тогда же в одном из интервью она сказала: «Как литератор, я живу только русским языком. Французы мне ревниво иногда говорят: «Во Франции вы жили двадцать пять лет, а что вы написали по-французски? Ни-че-го!» Они не совсем правы, по-французски я написала книгу о Блоке, но это не художественная вещь; роман, к примеру, или повесть я не смогла бы написать по-французски. Русский язык для меня всё. Я бы так сравнила: человеку, который всю жизнь лепит из глины, вдруг говорят, почему вы не работаете по металлу. Так и я: русский язык для меня — глина на всю жизнь». Последние годы жизни, омраченные тяжелой болезнью, Берберова провела в Филадельфии. Скончалась Нина Николаевна Берберова в Филадельфии 26 сентября 1993. Прах её развеян в четырех местах: в Париже, в США - на территории Йельского и Принстонского университетов и над рекой Делавер в Филадельфии. Она умела хранить память, не превращая её в ностальгию — и говорить о прошлом так, что оно становилось частью настоящего. from Wikipedia