Слушать июльский вечер

Мы сидели в беседке на исходе душного июльского дня. Такие дни дивно хороши в самом своём начале, когда только задумывает наливаться будущим жаром воздух, когда утра парные, душистые и благодатные, так похожие на крымские. И ещё эти дни прекрасны на излёте, когда вечереет, воздух ленив и неподвижен, и в его оседающей на землю густоте засыпают утомлённые цветы и начинают свои любовные признания лягушки.
Мы пили чай, окружённые розовеющим, медленно переходящим в лиловый, небом, и виноградом, обнимающим беседку. Мы пили чай и слушали июльский вечер – томительный и бесконечно долгий. А потом что- то стало меняться, возникло движение – ещё легкое, почти неуловимое, звучавшее, как нерешительный вопрос. Ответом было прежнее спокойствие. Затем новый вопрос – уже бойкий и нетерпеливый, потом ещё и ещё. В воздухе нарастало волнение и сладостное предвкушение. Оно передалось винограду, и его листья радостно взметнулись. Они парили в невесомости пару секунд и медленно опустились, словно выдохнули. Потом снова все чего-то ждали. Спокойствие было временным и кажущимся. За ним чувствовалась готовность. Готовность отдаться чему-то сильному и неизведанному.
Первый поток ветра прокатился легко, словно играючи. Прошёлся по виноградным листьям, как по клавишам фортепиано. Те удивились и задрожали. Минута отдыха – прийти в себя, унять сердцебиение. Следующее вступление было сильным, но мягким.
Виноградные листья то взлетали, то опадали – легко, плавно, подобно волнам. Им, наверное, казалось, что они – море. А ветер дарил свою пронзительную свежесть так искренне, будто это было единственное, чем он мог поделиться. Он говорил ею с листьями, с нами, а может быть с самой Вечностью.
Давно утихли лягушки, молчали по всей околице псы, и нам не хотелось ничего прибавить к этому разговору, только слушать и слушать… И было так хорошо, как казалось, не было ещё никогда.
Юлия Прозорова
"Врена года и сны"