Мир, в который мы вступили, не имеет хорошей репутации. Это не милое местечко, как вы вскоре обнаружите, и я сомневаюсь, что оно станет намного приятнее к тому времени, когда вы его покинете.
Однако это единственный мир, имеющийся в наличии: альтернативы не существует, а если бы она и существовала, то нет гарантии, что она была бы намного лучше этой. Поэтому старайтесь не обращать внимания на тех, кто попытается сделать вашу жизнь несчастной. Таких будет много - как в официальной должности, так и самоназначенных.
То, что делают ваши неприятели, приобретает свое значение или важность от того, как вы на это реагируете.
Поэтому промчитесь сквозь или мимо них, как если бы они были желтым, а не красным светом. Так вы избавите клетки вашего мозга от бесполезного возбуждения. Переключите канал: вы не можете прекратить вещание этой сети, но в ваших силах по крайней мере уменьшить ее рейтинг.
Иосиф Бродский
А что же - ВЫ, уважаемая Группа, комментарии удаляете? Гордыня мучает на авторство поста? Это же просто комментарий к вашему замечательному посту и дань уважения поэту и его творчеству...Никто не претендует на Ваши лавры...будем толерантны. Сами его озаглавили - "Умейте прощать" и соответственно - надо учиться понимать друг друга! С уважением и благодарностью к Вам!
Одиночество Когда теряет равновесие твоё сознание усталое, когда ступеньки этой лестницы уходят из-под ног, как палуба, когда плюёт на человечество твоё ночное одиночество, — ты можешь размышлять о вечности и сомневаться в непорочности идей, гипотез, восприятия произведения искусства, и - кстати - самого зачатия Мадонной сына Иисуса. Но лучше поклоняться данности с глубокими её могилами, которые потом, за давностью, покажутся такими милыми. Да. Лучше поклоняться данности с короткими её дорогами, которые потом до странности покажутся тебе широкими, покажутся большими, пыльными, усеянными компромиссами, покажутся большими крыльями, покажутся большими птицами. Да. Лучше поклоняться данности с убогими её мерилами, которые потом до крайности, послужат для тебя перилами (хотя и не особо чистыми), удерживающими в равновесии твои хромающие истины на этой выщербленной лестнице. /Иосиф Бродский/, 1959 г.
Который поместил сейчас. Я его просто опять повторил. Будем считать это просто случайным недоразумением. Самых добрых творческих пожеланий вашей группе.
Самые важные и нужные для жизни и счастья вещи, такие как воздух, солнечный свет, улыбка друга, добрые отношения и т.д., даны нам бесплатно. Они не имеют цены, но на самом деле они - бесценны и придают нашей жизни смысл. Надо просто об этом помнить и это поможет переключиться.
Свет солнечный , воздух , улыбка друга - это все бесценно , я согласна . Но когда тебе больно , когда не хватает воздуха для вдоха от обиды , от предательства , когда …. Да много таких когда , то человек часто не замечает всего того , что его окружает , ему в этот момент не важно светит солнце или ливень
Людмила, как я Вас понимаю, меня тоже в жизни и обижали, и предавали...Что лично мне помогло? Применение мудрых Божьих советов - "не судите не судимы будете", "обида живет в груди глупых", " кто дружит с мудрыми, тот поступает мудро, а кто дружит с глупыми - пострадает" и т.д. Читайте Библию!!! Просите мудрости у Бога!
Инструкция заключенному В одиночке при ходьбе плечо следует менять при повороте, чтоб не зарябило и ещё чтобы свет от лампочки в пролёте падал переменно на виски, чтоб зрачок не чувствовал суженья. Это не избавит от тоски, но спасёт от головокруженья. 1964 г.
Сквозь намордник пройдя, как игла, и по нарам разлившись, как яд, холод вытеснит ночь из угла, чтобы мог соскочить я в квадрат. Но до этого мысленный взор сонмы линий и ромбов гурьбу заселяет в цементный простор так, что пот выступает на лбу. Как повсюду на свете — и тут каждый ломтик пространства велит столь же тщательно выбрать маршрут, как тропинку в саду Гесперид.
Сжимающий пайку изгнанья в обнимку с гремучим замком, прибыв на места умиранья, опять шевелю языком. Сияние русского ямба упорней — и жарче огня, как самая лучшая лампа, в ночи освещает меня. Перо поднимаю насилу, и сердце пугливо стучит. Но тень за спиной на Россию, как птица на рощу, кричит, да гордое эхо рассеян засело по грудь в белизну. Лишь ненависть с Юга на Север спешит, обгоняя весну. Сжигаемый кашлем надсадным, все ниже склоняясь в ночи, почти обжигаюсь. Тем самым от смерти подобье свечи собой закрываю упрямо, как самой последней стеной. И это великое пламя колеблется вместе со мной. 1964 г.
Мы используем cookie-файлы, чтобы улучшить сервисы для вас. Если ваш возраст менее 13 лет, настроить cookie-файлы должен ваш законный представитель. Больше информации
Комментарии 21
Когда теряет равновесие
твоё сознание усталое,
когда ступеньки этой лестницы
уходят из-под ног,
как палуба,
когда плюёт на человечество
твоё ночное одиночество, —
ты можешь
размышлять о вечности
и сомневаться в непорочности
идей, гипотез, восприятия
произведения искусства,
и - кстати - самого зачатия
Мадонной сына Иисуса.
Но лучше поклоняться данности
с глубокими её могилами,
которые потом,
за давностью,
покажутся такими милыми.
Да.
Лучше поклоняться данности
с короткими её дорогами,
которые потом
до странности
покажутся тебе
широкими,
покажутся большими,
пыльными,
усеянными компромиссами,
покажутся большими крыльями,
покажутся большими птицами.
Да.
Лучше поклоняться данности
с убогими её мерилами,
которые потом до крайности,
послужат для тебя перилами
(хотя и не особо чистыми),
удерживающими в равновесии
твои хромающие истины
на этой выщербленной лестнице.
/Иосиф Бродский/, 1959 г.
В одиночке при ходьбе плечо
следует менять при повороте,
чтоб не зарябило и ещё
чтобы свет от лампочки в пролёте
падал переменно на виски,
чтоб зрачок не чувствовал суженья.
Это не избавит от тоски,
но спасёт от головокруженья.
1964 г.
и по нарам разлившись, как яд,
холод вытеснит ночь из угла,
чтобы мог соскочить я в квадрат.
Но до этого мысленный взор
сонмы линий и ромбов гурьбу
заселяет в цементный простор
так, что пот выступает на лбу.
Как повсюду на свете — и тут
каждый ломтик пространства велит
столь же тщательно выбрать маршрут,
как тропинку в саду Гесперид.
в обнимку с гремучим замком,
прибыв на места умиранья,
опять шевелю языком.
Сияние русского ямба
упорней — и жарче огня,
как самая лучшая лампа,
в ночи освещает меня.
Перо поднимаю насилу,
и сердце пугливо стучит.
Но тень за спиной на Россию,
как птица на рощу, кричит,
да гордое эхо рассеян
засело по грудь в белизну.
Лишь ненависть с Юга на Север
спешит, обгоняя весну.
Сжигаемый кашлем надсадным,
все ниже склоняясь в ночи,
почти обжигаюсь. Тем самым
от смерти подобье свечи
собой закрываю упрямо,
как самой последней стеной.
И это великое пламя
колеблется вместе со мной.
1964 г.