От вокзала их дом налево —

две акации, три сосны.
Опрокинута в крымское небо
чаша солнца и тишины.
Только вечером ветер резче,
как идут они из кино,
и в молочной бутылке плещет
темно-розовое вино.
Высоко, до самого горла
море черное поднялось,
смыло слезы и мысли стерло,
накатило, оборвалось —
перехочется, переможется,
затупится прощальный нож,
терпкий вкус виноградной кожицы
поцелуем не отобьешь.
Под дождем шуршат тротуары,
самолет вдалеке затих.
Эта пара, ах, эта пара
наконец-то в комнате на двоих.
БАХЫТ КЕНЖЕЕВ
1976