"Но, как ведется в святой Руси, сколь поэта не возноси Его высь иже в небеси, ну, а тело в земле"
Его песни мы слушали еще детьми, особо не вникая в смысл, они просто нравились - шуточные, фронтовые, спортивные... Жираф был жирафом, гимнаст - гимнастом, конькобежец - конькобежцем... и даже Як-истребитель - самолетом. Уже гораздо позже пришло другое понимание Высоцкого, и приходит до сих пор, открываясь все глубже. Из всего умного и насущного чаще всего в голове возникают его строки. Ну, может быть, еще Жванецкого. Не хочу длинных речей, но есть то, о чем просто не могу не вспомнить... Пионерский лагерь после седьмого класса, последний день первой очереди, костер, концерт самодеятельности, номера согласованы с советом дружины в лице старшей пионервожатой... Я, естественно, выступаю, исполняя пару песен Высоцкого под гитару. Репертуар обозначен строго патриотический. Пою я, значит, "На братских могилах" - все довольны. Вторая песня - "Девушка из Нагасаки", ни по каким меркам не вписывается в "общий хор". Думаю, если не последний костер, меня бы точно вышибли с треском. По реакции местного политбюро, понял: нужно валить. Обошлось. Но когда мама, по моей просьбе, обратилась в завком за путевкой для меня на следующую очередь, ей тихо отказали....
Комментарии 29
О Володе Высоцком я песню придумать
решил:
вот ещё одному не вернуться домой из
похода.
Говорят, что грешил, что не к сроку
свечу затушил…
Как умел, так и жил, а безгрешных не
знает природа.
Ненадолго разлука, всего лишь на миг, а
потом
отправляться и нам по следам по его по
горячим.
Пусть кружит над Москвою охрипший его
баритон,
ну а мы вместе с ним посмеёмся и вместе
поплачем.
О Володе Высоцком я песню придумать
хотел,
но дрожала рука, и мотив со стихом не
сходился…
Белый аист московский на белое небо
взлетел,
чёрный аист московский на чёрную землю
спустился.
от вселенской тоски —
машинисту из Орши,
хипарю из Москвы?
Чья страшнее потеря —
знаменитой вдовы,
или той, из партера,
что любила вдали?
Чья печаль ощутимей —
тех, с кем близко дружил,
иль того со щетиной,
с кого списывал жизнь?..
И на равных в то утро
у таганских ворот
академик и урка
представляли народ.
Леонид Филатов, 1980
Хоть кричи — не кричи,
Я услышал такое
В июльской ночи́ —
Что в больничном вагоне,
Не допев лучший стих,
После долгих агоний
Высоцкий затих.
Смолкли хриплые трели,
Хоть кричи — не кричи,
Что же мы проглядели?
И друзья, и врачи.
Я в бреду́, как в тумане,
Вместо компаса злость.
Отчего, россияне,
Так у нас повелось.
Только явится парень
Неуёмной души —
И сгорит, как Гагарин,
И замрёт, как Шукшин,
Как Есенин повиснет,
Как Вампилов нырнёт,
Словно, кто поразмыслив,
Стреляет их в лёт.
До свидания, тёзка!
Я пропитан тобой —
Твоей рифмою хлёсткой
И хлёсткой судьбой.
Что там я, миллионы,
Точнее народ,
Твои песни — знамёна —
По жизни несёт.
Ты был совесть и смелость,
И личность и злость,
Чтобы там тебе пелось
И, конечно, пилось.
В звоне струн, в ритме клавиш
Ты навеки речист,
До свидания, товарищ,
Народный артист!
Владимир Солоухин 1980 г.
коленопреклоненная Москва,
разгладивши битловки, заводила
его потусторонние слова.
Владимир умер в 2 часа.
И бездыханно
стояли полные глаза,
как два стакана.
А над губой росли усы
пустой утехой,
резинкой врезались трусы,
разит аптекой.
Спи, шансонье Всея Руси,
отпетый.
Ушел твой ангел в небеси
обедать.
Володька,
если горлом кровь,
Володька,
когда от умных докторов
воротит,
а баба, русый журавель,
в отлете,
кричит за тридевять земель:
«Володя!»
Ты шел закатною Москвой,
как богомаз мастеровой,
чуть выпив,
шел, популярней, чем Пеле,
с беспечной челкой на челе,
носил гитару на плече,
как пару нимбов.
(Один для матери — большой,
золотенький,
под ним для мальчика — меньшой…)
Володя!..
За этот голос с хрипотцой
дрожь сводит,
отравленная хлеб-соль
мелодий,
купил в валютке шарф цветной,
да не походишь.
Спи, русской песни крепостной —
свободен.
О златоустом блатаре
рыдай, Россия!
Какое время на дворе -
таков мессия.
А в Склифосовке филиал
Евангелия.
И Воскрешающий с...ЕщёЗа упокой Высоцкого Владимира
коленопреклоненная Москва,
разгладивши битловки, заводила
его потусторонние слова.
Владимир умер в 2 часа.
И бездыханно
стояли полные глаза,
как два стакана.
А над губой росли усы
пустой утехой,
резинкой врезались трусы,
разит аптекой.
Спи, шансонье Всея Руси,
отпетый.
Ушел твой ангел в небеси
обедать.
Володька,
если горлом кровь,
Володька,
когда от умных докторов
воротит,
а баба, русый журавель,
в отлете,
кричит за тридевять земель:
«Володя!»
Ты шел закатною Москвой,
как богомаз мастеровой,
чуть выпив,
шел, популярней, чем Пеле,
с беспечной челкой на челе,
носил гитару на плече,
как пару нимбов.
(Один для матери — большой,
золотенький,
под ним для мальчика — меньшой…)
Володя!..
За этот голос с хрипотцой
дрожь сводит,
отравленная хлеб-соль
мелодий,
купил в валютке шарф цветной,
да не походишь.
Спи, русской песни крепостной —
свободен.
О златоустом блатаре
рыдай, Россия!
Какое время на дворе -
таков мессия.
А в Склифосовке филиал
Евангелия.
И Воскрешающий сказал:
«Закрыть едальники!»
Твоею песенкой ревя
под маскою,
врачи произвели реа-
нимацию.
Ввернули серые твои,
как в новоселье.
Сказали: "Топай. Чти ГАИ.
Пой веселее".
Вернулась снова жизнь в тебя.
И ты, отудобев,
нам говоришь: «Вы все — туда,
А я - оттуда!..»
Гремите, оркестры!
Козыри — крести.
Высоцкий воскресе.
Воистину воскресе!
Андрей Вознесенский. Реквием оптимистический
1971
Песня Юрия Визбора "Письмо". Песня посвящена Владимиру Семёновичу, на песню здесь наложены кадры с ним. Кстати, сам Юрий Визбор пережил Владимира Высоцкого всего на 4 года.