Пророков нет в Отечестве моем,
А вот теперь ушла и совесть.
Он больше не споет вам ни о чем,
И можно жить, совсем не беспокоясь.

Лишь он сумел сказать и спеть сумел,
Чтоб наших душ в ответ звучали струны.
Аккорд его срывался и звенел,
Чтоб нас заставить мучиться и думать.

Он не допел, не досказал всего.
Что пульсом и в душе его звучало.
И сердце отказалось от него.
Что слишком долго отдыха не знало.

Он больше на эстраду не взойдет.
Так просто, вместе с тем и так достойно.
Он умер! Да! И все же он поет!
И песнь его не даст нам спать спокойно.
(июль-август, 1980)