«На фронте была далеко идущая мечта: если бы мне разрешили — потом, потом, когда кончится война, когда совсем кончится и все уже будет позади, — пускай не жить, к чему такая крайность, но просто оказаться Там и просто увидеть, просто посмотреть вокруг — что будет? Тогда, тогда, когда — совсем, совсем?..
И мне разрешили. Не просто смотреть, но: купаться, кататься, кувыркаться, одеваться, раздеваться, подниматься, опускаться, напиваться и не напиваться, обижаться и не обижаться, забываться и не забываться и еще тысячу всего только на эту рифму, и еще сто тысяч — на другие. Стыдно быть несчастливым.
А женщины, самые, казалось бы, несовершенные, иногда говорят такие слова... И так смешно шутят, и так проницательно думают о нас — чтобы нам было лучше, чтобы нам было сладко — с последней из всех, как с первой из всех. И то и дело это им удается, то тут, то там, то так, то сяк. А если не удается, они страдают молча. А если говорят — иногда говорят такие слова...

Стыдно быть несчастливым.

А есть собаки. Они не умеют читать, ничего не читали, ни одной строчки! Ни разу по этому поводу у них не колотилось сердце, не подступал комок к горлу, они ни разу не хохотали, не перечитывали вслух своим знакомым.

Стыдно быть несчастливым.

А есть коровы — только и знают, что жуют свою жвачку и ничего не делают своими руками. Не смогли бы, даже если бы захотели! Пустяковый подарочек теленку — и то не в силах. Не говоря уже о работе ума: что-нибудь сочинить, сделать мало-мальское открытие на пользу таким же коровам, как они, и заволноваться, и вскричать: «Черт побери!» Ничего этого для них не существует.

Стыдно быть несчастливым.

Да что там, есть улитки! Им за всю свою жизнь суждено увидеть метр земли максимум... Просто увидеть! Просто смотреть, что происходит теперь, теперь, когда совсем, совсем кончилась война. Нет, если бы мне разрешили одно только это — я бы и тогда сказал:

«Стыдно быть несчастливым».

И каждый раз, когда я несчастлив, я твержу себе это:

«Стыдно, стыдно, стыдно быть несчастливым!»

Всё уйдёт в прошлое.
Твои глупые поступки, и твое чрезмерное возмущение по пустым поводам, и то, в чём ты не был виноват, но другие подумали, что виноват. Всё уходит в прошлое. Сначала оно будет уменьшаться в размерах — всё меньше, все незначительней, а в конце концов исчезнет совсем, как будто и не было этого.
И никто не будет помнить, как ты глупо себя вёл, как неуместно шумел, и то в чём ты не был виноват, а другие думали, что виноват — тоже забудется ими.

© Александр Володин. Записки нетрезвого человека

Я равнодушию учусь.
То выучу урок, то забываю.
Я равнодушием лечусь,
три раза в день по капле принимаю.
К чему? Во-первых, к суете сует:
и оглянуться не успеешь — съест,
всего дотла, всего по мелочам,
дневная — днем, ночная — по ночам.
К невзгодам мелким, что рядятся в беды,
к ушибам, что до свадьбы заживут,
и к самолюбью, что всегда задето,
и к неустройствам, что всегда гнетут.
К тому, что срок твоих удач проходит,
пора удач настала для других.
Что ж, солнце так же всходит и заходит —
не для тебя, так для него, для них…
Я равнодушию учусь,
глядите в оба.
Вовсю стараюсь, мельтешусь —
трудна учеба.

© Александр Володин

Не могу напиться с неприятными людьми. Сколько ни пью – не напиваюсь. Они уже напились – а я никак. И чем больше пью, тем больше их понимаю. И чем больше понимаю, тем противней. Никогда не пейте с неприятными людьми.
© Александр Володин


…есть два вида любви.
Одни думают только о том, что они могут получить от любимого, а другие — что они могут дать любимому человеку.

© Александр Володин

#ДеньРожденияПисателя