Давай запрёмся в маленькой комнате.

Свет будет падать из окон под потолком и высвечивать кружение пылинок. Я поставлю в угол холсты и письменный стол, а ты будешь сидеть на плюшевом коврике и раскрашивать кормушки для птиц. Мы будем долго разговаривать обо всём мягкими, приглушёнными голосами. Мы будем смеяться и грустить. Мы будем учиться любить. Давай запрёмся в маленькой комнате. Вдвоём. И пусть вся жизнь пролетает мимо, нам не будет жаль её. Пусть грохочут поезда и с рёвом взлетают самолеты, пусть растревоженный океан людей сходит с ума, девятибалльными волнами разбиваясь о стены нашего маленького убежища.
А у нас будет тихо. Будет шипеть на плите закипающий чайник, старый граммофончик будет крутить пластинку, а на подоконнике уютно ворковать какой-нибудь случайный голубь, поглядывая круглым глазом на раскрашенные тобой кормушки и рассыпанное возле них зерно. На полу будут валяться наши джинсы, а мы будем валяться в кровати, взявшись за руки и глядя в потолок. Я нарисую на нём звёздное небо, а ты — пушистого щенка. И мы будем лежать и придумывать истории о его путешествиях между этих звёзд.
А за окном время будет пульсировать и биться в агонии, люди будут погибать, пережёвывать самих себя и возрождаться вновь. Стволы вековых деревьев — хрустеть и продавливаться под натиском беспрерывной зимы.
А мы разожжём огонь в камине и откроем тёплые книги с жёлтыми страницами. В них будут сказки, я знаю, что ты любишь сказки. И я буду читать тебе их, корча смешные гримасы в такт медленному повествованию. А ты будешь сидеть у меня на коленях и чутко вслушиваться. А когда кончится время, ты уткнёшься личиком в мою грудь и заснёшь. И я засну вместе с тобой, прижимая тебя к себе. И нам обоим приснится звёздное небо, по которому прыгает, смешно тявкая, пушистый щенок.
Давай запрёмся в маленькой комнате. И пусть эта чёртова жизнь проходит мимо, не умея дотянуться до нашего дома.
Аль Квотион