100 лет гражданину и философу Юрию Левитанскому

Юрий Давидович Левитанский: «Я поздно научился жить…»
Мы не всегда помним фамилию автора, но вспоминаем строчки его стихов: «Что происходит на свете?— А просто зима. — Просто зима, полагаете вы?— Полагаю…», «Каждый выбирает для себя женщину, религию, дорогу. Дьяволу служить или пророку - каждый выбирает для себя…», «Нету времени друг друга пожалеть, от несчастья от чужого ошалеть. Даже выслушать друг друга — на бегу — нету времени — приедешь? — не могу…», «Жизнь моя, кинематограф, черно-белое кино!» и другие.
Он родился 22 января (по другим сведениям 21) в 1922 году в городе Козельце Черниговской области в ассимилированной еврейской семье.
"В стихах Левитанского нет суеты... У него своя интонация, свои рифмы, свои краски, а главное, есть то неуловимое своё, что делает поэта, — свой талант жить, и думать о жизни и выражать это сильными и волнующими стихами".
Стихи Юрия Левитанского немного грустные, красивые и мудрые: стихи об одиночестве, о поиске себя в этом мире, стихи о дружбе и друзьях, о быстротечности нашей жизни. Стихи Левитанского сразу запоминаешь - они музыкальны, у них есть своя интонация, читая их начинаешь и дышать по-другому, им в такт, как будто они сотворены из воздуха.
Поэтесса Олеся Николаева писала о Юрии Давидовиче: «В нём была драгоценная любовь к скорбям – amor fati, – которая достается поэтам как крест и как дар. Плакальщик и печальник, наш вечный Пьеро, белая ворона среди здравомыслящих и комильфотных московских поэтов».
Его стихи о дружбе, любви, одиночестве, о поиске себя остаются актуальными и в XXI веке.
Дорогие мои мальчишки
Мундиры, ментики, нашивки, эполеты.
А век так короток - Господь не приведи.
Мальчишки, умницы, российские поэты,
провидцы в двадцать и пророки к тридцати.
Мы всё их старше год от года, час от часа,
живём, на том себя с неловкостью ловя,
что нам те гении российского Парнаса
уже по возрасту годятся в сыновья.
Как первый гром над поредевшими лесами,
как элегическая майская гроза,
звенят над нашими с тобою голосами
почти мальчишеские эти голоса.
Ах, танец бальный, отголосок погребальный,
посмертной маски полудетские черты.
Гусар, поручик, дерзкий юноша опальный,
с мятежным демоном сходившийся на «ты».
Каким же ветром обдиралась эта кожа,
какое пламя видел он, какую тьму,
чтоб, словно жизнь безмерно долгую итожа,
в конце сказать -
«и зло наскучило ему»!
Не долгожители, не баловни фортуны -
провидцы смолоду, пророки искони...
Мы все их старше, а они всё так же юны,
и нету судей у нас выше, чем они.