День рождения поэта

В этот день, 17 июня (4 июня по старому стилю), родился Михаил Светлов (1903 – 1964).
Он был замечательным поэтом и остроумнейшим человеком. Его шутки и остроты часто повторяют, не зная имени автора. Его знаменитое стихотворение "Гренада", написанное в 1926 году, в разное время положили на музыку около двух десятков композиторов (самая удачная песня получилась у Виктора Берковского).
У Эльдара Рязанова в его фильме "О бедном гусаре замолвите слово" за кадром проходит песня на стихи Светлова "Большая дорога" ("К застенчивым девушкам, жадным и юным"), ее исполняет Андрей Миронов. Рязанов вспоминает, что кто-то заподозрил, будто слова песни написал он сам. На это Рязанов возразил, что, если бы он мог писать ТАКИЕ стихи, то ничем другим никогда бы не занимался.
Может быть, именно искренней любовью к прекрасному поэту и остроумцу объясняется то, что в кинокомедии "Бриллиантовая рука" теплоход, на котором развертывается действие, носит имя "Михаил Светлов". На самом деле, такого морского теплохода никогда не было. Правда, есть речной.
В послесоветское время на голову покойного Михаила Светлова полились потоки грязи. Всяческая воинствующая бездарь обвиняла его в том, что он был всего-навсего "комсомольским поэтом", прислуживал власти и т. д. А он был скромным и глубоко порядочным человеком. Известен рассказ великого писателя Варлама Шаламова о его встрече со Светловым:
...Светлов встал, протягивая мне руку: – Подождите. Я вам кое-что скажу. Я, может быть, плохой поэт, но я никогда ни на кого не донес, ни на кого ничего не написал. – Я подумал, что для тех лет это немалая заслуга – потрудней, пожалуй, чем написать "Гренаду"...
И, может быть, главное: Михаил Светлов был ДОБРЫМ человеком. Его лучшие стихи согреты этой добротой к людям, состраданием их бедам, желанием счастья для всех.
И еще: он был человеком редкого, редчайшего мужества. Не просто прошел войну фронтовым корреспондентом, а бывал в самых гибельных местах. И те, кто оказывался рядом с ним под бомбежками и обстрелами, потом вспоминали с восхищением о его невозмутимости, о том, как в этом аду он подшучивал над происходящим, над окружающими, над самим собой.
Он сохранил это мужество до последних дней жизни и ушел с достоинством. Он шутил до конца. Из последней своей больницы он позвонил писательнице Либединской и попросил: "Старуха, привези мне пива!" – "Пива?" – "Да, рак у меня уже есть".
Всё наносное, продиктованное конъюнктурой эпохи, отсеется, уже отсеялось из его творчества. А всё лучшее будут читать и помнить.