...

Странное желание это и теперь иногда посещает меня. Отдыхая порой в городишке, где протекло моё отрочество, я вспоминаю эту чуть ли не единственную его радость - нашу колокольню. Сидя в летние вечера под окном, я слушаю зачинающийся в разных концах города, перепутывающийся и мерно дрожащий гул колоколов, и этот гул погружает меня в думы о том, как протекают тысячи тысяч наших жизней.
Товарищи моих детских дней, те, которым детство сулило так много, - где они? А матери и отцы их, уже сгорбленные и пригнутые к земле страданиями и близостью смерти, плетутся с жёлтыми восковыми свечами в руках пред алтарь Бога, который всегда казался им жестоким и карающим, требующим вечных покаянных слёз и вздохов… И мне вспоминается далёкое время, когда Васька так звучно и тяжко ударял в большой колокол. Я мысленно взбираюсь на колокольню и уже в свои руки беру верёвку, привязанную к колокольному билу. Трудно раскачивать его, но нужно раскачивать сильнее, чтобы с первого же удара дрогнул воздух. А когда ответят другие колокола, нужно позабыться, затеряться в бурных звуках и хоть на мгновение поверить и напомнить людям, что "Бог не есть Бог мёртвых, но живых"!
Иван Бунин
"Над городом"