Иван Бунин всегда писал об умирающей любви. А любовь всегда умирает. Так?

Она всегда умирает. Она очень хрупка, она очень уязвима, она не защищена ничем... И главное, что происходит в прозе Бунина - это вспышка, совершенно неожиданная вспышка, приход любви. Счастье, которого хватит на всю оставшуюся жизнь; счастье, которое никогда не будет забыто; счастье, которое и придаёт весь смысл этой совершенно бессмысленной, казалось бы, жизни. Но оно вспыхнуло, мелькнуло и ушло в эти тёмные, чернеющие аллеи...

Вообще, речь идёт не только об умирающей любви. Речь идёт об умирающей эпохе. Он изображает некие годовые кольца. Есть то годовое кольцо, из которого он пришёл, а за ним следующее: уже другая эпоха, которую Бунин не мог принять уже в юности. Не то, что он состарился и жизни не чувствовал, и так далее. Нет. Это был абсолютно молодой человек, который абсолютно не принял ту эпоху, которая пришла - ну, мы её называем XX веком... И Бунин дожил до середины этого XX века, со всеми его потрясениями, ужасами, двумя революциями, из которых обе он не принял; разумеется, с ужасающей Первой мировой войной и не менее ужасающей, а более ужасающей Второй мировой войной; с фашизмом в Европе и коммунизмом в России... Ничего из этого он не только не мог принять - он не хотел этого даже видеть! Да он и не мог этого видеть. Если бы он это увидел - он бы умер, он бы погиб, точнее.

Всё творчество Бунина напоминает древнегреческий миф о путешествии Орфея в ад за своей умершей Эвридикой. Нашёл он Эвридику! Он вымолил её у богов, он ведёт её к свету... Но нельзя, нельзя ни в коем случае оглядываться назад. А Эвридика оглянулась... И навсегда осталась в царстве мёртвых. И все героини Бунина из "Тёмных аллей", да и "Солнечного удара", - это Эвридики. Но только не они оглянулись и остались в аду, а он на них оглянулся. Оглянулся - и остался, только не в аду, а в раю. В том раю, где им так было хорошо с этой Эвридикой...

Поэт Константин Кедров