Белая сова

Когда Альберт Планкетт рассказал Робертсу о странной особенности своего рода, тот лишь скептически ухмыльнулся. Они сидели у камина и пили вино, ведя непринужденную беседу на разные темы.
- Души всех Планкеттов после смерти обращаются в белых сов, - произнес Альберт совершенно всерьез, когда речь у них зашла о привидениях и прочих таинственных вещах. Робертс отнесся к его словам с недоверием, что его друга нисколько не смутило.
- Знаю, чертовски сложно в это поверить, - продолжал Альберт, - однако таковы факты. Огромные белые совы живут в старом саду позади нашего фамильного особняка, и зловеще ухают всякий раз, когда кому-нибудь из рода Планкеттов грозит опасность. В семейном архиве содержится большое количество упоминаний о подобных моментах - причем еще ни разу совы не ошиблись. При взгляде на них я словно каким-то таинственным чутьем прозреваю в этих птицах собственных предков. Вот грозно поглядывает по сторонам Исайя Планкетт, знатный мореход и удачливый торговец, живший два века назад, а чуть дальше в ветвях ютится Аарон Планкетт, в середине девятнадцатого столетия повешенный за контрабанду - то был редкостный сорвиголова, сущий позор старинного рода... Сходство сов с портретами в нашей фамильной галерее настолько велико, что повода для сомнений попросту нет. Души моих предков обращаются в больших белых птиц.
Робертс скептически хмыкнул, выслушав своего друга, а затем поинтересовался, в чем же кроется причина столь странного явления. Планкетт легкомысленно пожал плечами:
- Говорят, это началось еще во времена друидов. Мои далекие пращуры принадлежали к касте особых жрецов, наделенных даром изменять свою внешность и превращаться в животных... Они были оборотнями, если угодно - во всяком случае, именно так говорит легенда. Впрочем, не спрашивай о подробностях – мне слишком мало известно, ведь все секреты древних времен давным-давно покоятся на дне океана памяти.
После того, как состоялся этот разговор, Робертсу доводилось пару раз бывать в старом саду Планкеттов, густо заросшим травой и кустарником, и он действительно видел там огромных белых сов в ветвях деревьев. Изредка они перелетали с ветки на ветку, и полет их казался полетом привидений. Особенно зловеще это выглядело в тумане, когда белесые тени сов выныривали из колышущейся пелены и усаживались на скрюченные ветви, сверкая затаенным огнем желтых глаз.
Впрочем, Робертс быстро забыл эту сказку, а вспомнить о ней ему довелось лишь спустя пару лет при весьма трагических обстоятельствах. Однажды Альберт сообщил ему о нехорошем предчувствии, терзавшем его на протяжении последних дней.
- Совы в старом саду галдят как никогда, - тихо произнес он, - всю эту ночь их крики не давали мне уснуть. Я уверен, что это предупреждение о грядущей трагедии.
Прагматичный Робертс попытался успокоить своего друга, но тот лишь отмахнулся, а на следующий день был найден мертвым в родительском особняке. Сказать, что Робертса до глубины души поразила смерть старого приятеля, это не сказать ничего. Как только недобрая весть достигла его ушей, он сразу же отбросил все дела и примчался в дом Планкеттов. Оказалось, что Альберт был убит – низко и подло убит ударом в спину. Судя по всему, смертельное ранение было нанесено длинным кинжалом, но самого орудия убийства на месте трагедии обнаружено не было. Престарелые родители несчастного обливались слезами, так же как и молодая Диана Карнсби, которая вот-вот должна была стать женой Альберта. Внезапная трагедия разрушила все планы и мечты, и было совершенно непонятно, кто и зачем совершил столь чудовищное преступление. А в день похорон Робертс заметил на кладбище целую стаю больших белых сов – похоже, они на время покинули запущенный сад, дабы проститься с Альбертом. Ведь он, помнится, считал их воплощениями собственных предков...
С момента трагедии прошло уже несколько дней, но следствие по делу об убийстве по-прежнему пребывало в полнейшем тупике. Никаких улик, ни одной убедительной версии. Многим уже начало казаться, что смерть Альберта навсегда останется неразгаданной тайной, но у судьбы, как всегда, было свое мнение на этот счет.
В один из дней, когда Робертс всё еще оплакивал своего друга, произошло одно весьма странное событие, которое оказалось настолько неожиданным, что вынудило его усомниться в собственной вменяемости. Дело в том, что у них с Альбертом имелся особый условный стук, который они использовали всякий раз, когда приходили проведать один другого. И какими же было удивление и ужас Робетса, когда на третий день после похорон друга он услышал знакомый стук в свою входную дверь! Сперва его швырнуло в жар, потом в холод, однако он все же сумел совладать с эмоциями и попытался убедить себя, что стал жертвой обыкновенной слуховой галлюцинации. Впрочем, стук тут же навязчиво повторился.
Нервозной походкой Робертс приблизился к двери и на некоторое время замер, боясь выглянуть наружу и увидеть чудовищный разлагающийся труп, выбравшийся из могилы. Но когда он дрожащей рукой все же распахнул дверь, ничего подобного снаружи не оказалось.
На перилах крыльца сидела большая белая сова. Её огромные, невероятно глубокие глаза смотрели прямо в глаза Робертсу, и на него накатила новая волна паники. Снова вспомнились слова Альберта об особенности рода Планкеттов, и те белые крылатые тени, перелетающие с места на место в заброшенном саду.
Неуверенным жестом Робертс попытался прогнать наглую птицу – без сомнения, именно она постучала в дверь своим клювом. Однако сова не выказала ни малейших признаков страха, лишь лениво передвинувшись на один шажок. Она словно позволяла Робертсу свыкнуться со своим присутствием, но тот опасался на неё смотреть, так как взгляд огромных совиных глаз казался ему невыразимо знакомым.
Он захлопнул дверь и поднялся на второй этаж, запершись в своей спальне. Однако белая птица вскоре уселась на окно и принялась настойчиво царапать поверхность стекла, словно желая привлечь к себе внимание. Под давлением какого-то потустороннего ужаса Робертс не выдержал и закричал:
- Чего ты хочешь, Альберт?!!
Едва услышав его вопль, незваная гостья на миг замерла, а затем совсем уж по-человечески закивала головой. После этого она стала совершать резкие взмахи крыльями, и Робертс понял, что призрачная белая сова куда-то его зовет.
Не отдавая отчета в собственных действиях, он накинул пальто и вышел на прохладный вечерний воздух. Птица определенно указывала ему путь, и Робертс молча шел за ней, ощущая, как суеверный страх постепенно отступает. Вокруг уже сгустилась тьма, и было совершенно безлюдно и тихо. Тишину нарушало лишь хлопанье крыльев белой совы, чьи перья призрачно сияли в густеющих сумерках. Робертс дрожал (от холода, как он себя уверял), но продолжал брести сквозь лабиринт узких темных улочек вслед за своим потусторонним проводником.
Вскоре сова вывела его к дому Чарли Уилкинса, где уселась на чугунную ограду и зловеще заухала, совершая медленные взмахи крыльями. В недоумении Робертс остановился – ну зачем сова его сюда притащила? Однако, едва взглянув птице в глаза, он сразу же понял всё и хлопнул себя по лбу. Ему вспомнились слова Альберта, сказанные давным-давно, что некогда Чарльз Уилкинс тоже был влюблен в мисс Карнсби, однако та не ответила ему взаимностью. А ведь Уилкинс был весьма злопамятным типом, одним из тех людей, с которыми лучше и вовсе никак не связываться. Да, теперь Робертсу всё стало ясно. Он тут же помчался домой и позвонил в полицию, сообщив что знает, кто убил Альберта Планкетта, и назвал адрес преступника. Едва положив трубку, он выглянул в окно. Совы уже не было - лишь краем глаза он заметил белую тень, удалявшуюся в сторону старого сада, чтобы занять там свое законное место среди ветвей.
На следующий день всем стало известно, что полиция обнаружила в доме Уилкинса кинжал с тщательно затертыми следами крови, и молодой человек довольно быстро сознался в преступлении. По дороге в тюрьму его, кстати, сопровождала злорадно ухающая белая сова. Таким образом, справедливость восторжествовала, и лишь Робертс знал, что этому поспособствовали таинственные потусторонние силы, уходящие корнями в сказочные времена друидов...
Нильс Багер
© Copyright: Нильс Багер, 2011
Свидетельство о публикации №211072701114