Аномалии мистика и не только

Однажды я была Снегурочкой, и нет воспоминания страшнее... Не стриптизершей. Не какой-то там развратной девицей в кокошнике, что сосется с Дедом Морозом, потому что он отрубился спьяну, и это единственный способ вдохнуть в него жизнь. Не классической страдалицей между Мизгирем и Лелем. И даже не взрослой тетей, что надела ажурное нижнее белье, белые сапожки, песцовый полушубок и накрасила губы розовым перламутром. Нет. Я была настоящей Снегуркой из старшей группы детского сада. Еще я была Красной Шапочкой. Тогда мне надели на голову алую штуковину, к которой были пришиты тяжеленные рыжие косы. Денис, что был волком, настиг меня, я покорно села на стул, задрапированный под пень, как того требовал сценарий, а волк в шлеме с ушами и с хвостом на шортах успокаивал родителей словами : «Бабушки, не бойтесь! Мамы, успокойтесь! Я не злой, не злой совсем — вашу дочку я не съем!». При этом он, на нервяках, вцепился мне в плечи и ритмично тряс меня, видимо в доказательство, что он добряк и душка, а я живая. От этих фрикций моя шапка с косами поползла вбок и все норовила упасть на пол. Я придерживала ее левой рукой, а правой махала маме, потому что они с бабушкой, конечно, начали пускать слезы из-под высоких ондатровых шапок. Снегурочка стала пиком моей актерской карьеры и суровым испытанием, после которого я сразу стала молодым седым мужчиной, который прошел Вьетнам. Внутренне, разумеется. В музыкальном зале всегда особенно пахло: громкой музыкой, бархатными занавесками и мишурой. Еще духами музыкального руководителя в люрексовом платье. Она вместе с заведующей распределяла роли к новогоднему торжеству. Захватывающее зрелище. Особенная магия высшего порядка: это — белка, это — снеговик, это — гриб, это — сосулька, это — хлопушка, это — трактор. И дети, как по мановению волшебной палочки, превращаются в зверей и предметы. Я страшно расстроилась, что мне не досталось быть лошадью. Карусельная лошадка должна была игриво скакать по кругу с какими-то бубенцами на ножках, погремушками в руках, с алым султаном на голове и белоснежным хвостом на попе. И музыка там была такая чудесная: цок, цок, цок. В общем, лошадь слили Юльке, и я стояла, дрожала и радужно переливалась глазами, что уже полны, но еще не брызнули. — В этом году Снегурочка будет наша. Ваша. Из нашей, вернее, вашей, старшей группы, — торжественно объявила заведующая. — Снегурочка у нааас... Наташа! Она будет ходить с Дедом Морозом на все праздники и участвовать во всех концертах. Я была белобрысой, с мягкой улыбкой и древнерусской задорной тоской в светлых глазах, поэтому особенно не удивилась, подумав только, что надо будет учить много слов, и что лучше бы все-таки лошадь. Оказалось, что надо было петь песню. Сольное выступление без хора. Мне должно было ходить среди картонных грибов и марлевых зайцев и петь «меня все звери знают, Снегурочкой зовут, со мной они играют и песенки поют. И мишки-шалунишки, и заиньки-трусишки — мои друузьяаа, люблю их очень я». Все это я легко выучила, костюм мой был прекрасен и колюч, на репетиции Деда Мороза почему-то изображала рослая и широкоплечая воспитательница. Вероятно, настоящий не мог репетировать, некогда было. Не помню, верила я в него или нет. Я вообще не любила ковыряться в таких вещах — есть, нет, настоящий, ненастоящий. Дед Мороз пришел, ну и ура! Начинались наши гастроли по утренникам и вечерним концертам. Сначала мы должны были прийти к малявкам в ясли. Меня переодели, мама, волнуясь, подшила блестки и мишуру прямо на мне, что-то надели на голову и сказали — вот и все, иди к Дедушке Морозу, бери его за ручку и идите. Я повернулась. И поняла, что сейчас надую в штаны, а возможно и навалю. Я спрятала руку за спину и начала пятиться. Грозное, свалявшееся бородой, чудовище шло ко мне, распахнув объятья. С ним за ручку можно было идти только в чистилище. — Наташа, не бойся, это я — Татьяна Васильевна, — произнес этот посланник ада. Я ему не поверила, но меня вытолкали с ним в зал. Наступила гробовая тишина, а потом самые хлипкие дети начали громко плакать. Одна девочка завизжала и заметалась, ее повалили, как горящего человека. И тут я поняла свою миссию. Я сделала вид, что мне не страшно. И даже вальяжно взяла Деда Мороза под руку, мол, не сцыте, просто зажмурьтесь и бегите, пока я его удерживаю. Потом я ходила по периметру и успокаивала ревущих малышей, пихала им в руки какие-то бутафорские ягоды и шары из бутафорской корзинки, про песню я забыла. Там все обо всем забыли, если честно. Каждое движение дедушки вызывало панику, поэтому он не двигался. Потом я раздала подарки, подходя к каждому малышу, ведь они больше не могли шевелиться, и мы вышли из зала. Я шла прямая как шомпол, мыслей не было. Уводила кошмарного чувака подальше от детей, понятно, что мне уже не поможет никто. Дед Мороз остановился и поднял бороду. Это, действительно, была Татьяна Васильевна. И это почему-то не принесло мне облегчения. — Какую конфету ты больше всего любишь? — спросило оно. — Белочку, — ответила я без эмоций. Оно пошарило в подарке и достало мне "белочку". — Пойдем, — сказало оно. — У нас еще восемь выступлений. Это была Камбоджа, семьдесят шестой. Но я прошла это, прошла, правда на этом моя актерская карьера завершилась. Не страшно, главное, что не завершилась я. Теперь, когда я чего-то боюсь или сильно нервничаю, я просто смотрю на эту фотографию. Чего мне после этого бояться? Автор: #ГретаФлай@

Мистический кавалер

Пошел я как-кто в супермаркет за продуктами, когда подошел к кассе, передо мной сжав батон в руках стоит мужчина в военной форме, по званию майор, казалось бы обычный военный, но форма у него какая-то не такая, вроде обычная, но с незначительными отличиями — на воротнике красные петлицы — такие были на в советской армии, сам он стоял и тревожно оглядывался вокруг, видно что был напуган. А дальше началось самое забавное — кассирша пробила батон, а когда озвучила сумму 22 рублей, у него резко перекосилось лицо с вопросом: за батон 22 рубля??? Тогда-то я действительно подумал, что вряд ли человек что-нибудь слышал о дефолтах, девальвации, перестройке и Горбачеве. Однако, кассирша сама оказалась в шоке, когда и старомодного бумажника он достал, две бумажных десятки и два рубля — маленькие такие купюрки с изображением Ленина. Поскольку в тот момент у меня из рук выпала корзина, я так и не понял, чем кончился казус, сумма не такая уж и большая, наверное кассирша списал страннику недостачу. Я поспешил поскорей расчитаться, что бы догнать майора, хотя полагал ,что по закону жанра он должен был исчезнуть, как только покинет поле моего зрения, однако каково было мое удивление когда я вышел из магазина, а он стоит с батоном, и оглядывает вокруг, как будто заблудился. -Вы заблудились? — спрашиваю его я -Да, просто в командировку уезжал, тут было по другому… понять не могу, где ресторан «Аргунь»? Тут же был ресторан «Аргунь», неделю назад, ничего не понимаю. -«Аргунь?»- помню, во времена моего детства был такой, но теперь в этом доме отдел УМФС и миграционная служба, там вечно толпятся страждущие получить российское гражданство,- так его уже как 20 лет нет. На моих глазах лицо майора перекосилось и он казался страшно испуганным, хотя старался не подавать виду, мент, прошедший мимо, на него посмотрел с удивлением, а он на мента, особенно увидев российский флаг на рукаве. -Я не понимаю, как здесь оказался, вроде все знакомое, но все по другому выглядит, никогда не видел подобного. Наверное его удивляли забитые полки продуктовых магазинов, обилие машин и неоновой рекламы, непривычная яркая одежда, и новостройки, которых не видел прежде. -Какое сегодня число? Год? Я достаю мобильник, поскольку число точное не помнил, а он на него уставился как вкопанный. -24 августа 2014. Он вообще замер, и старался не подавать виду, что его это шокировало, но было заметно со стороны, как он нервничает. Я ему предложил сесть в мою машину и я бы его отвез куда надо. -Где тут Штаб, или управление КГБ? Довезите пожалуйста, если не трудно. Естественно, мне не хотелось отпускать этого человека, а уж тем более что бы его определили в ПНД, на что я ему ответил, что КГБ нет как с 1991 года, а штаб расформировали и перевели в Хабаровск уже как 4 года назад. Он ужаснулся и спросил: -Это улица Ленина? Кто сейчас генсек? Я сказал ему, что улица-то Ленина, а последний генсек Горбачев, про которого он даже не слышал (значит 60-е или 70-е годы), и СССР давно нет, а есть 15 суверенных государств, РСФСР нет, а есть РФ. Он только слушал, на вопросы отвечал кратко и неохотно. Наконец достал я свой айпад, включил ему какой-то сайт, но буквально через 5 секунд экран погас, и планшет больше не включался ( включился когда воткнули в сеть, т.к разрядился), мне уже показалось странным что от майора бьет током и все электронное к чему он прикасается, либо выходит из строя, либо разряжается, а металл не слабо пробивает зарядом. Поскольку он пытался переработать всю свалившуюся информацию, то даже не заметили, что доехали до дома и больше ничего не оставалось, как пригласить его на чай, продолжив с ним общаться. Он был в полном шоке от вида моей квартиры, назвав моей евроремонт космическим стилем. В общем общались и разговаривали мы долго, его удивило то, что человечество до сих пор не колонизировало ни Марс, ни Луну, когда удалось убедить его в том, что все советские тайны давно рассекречены, и самое главное никто не следит, никаких замполитов, никаких КГБшников, и прочих последствий для него не будет, он поделился скупой информацией, что в этот же день 1976 году, недалеко от города в ракетной военной части, проводили испытания каких-то новейших радаров (будем так их называть), способных посылать сигналы на большие расстояния, поскольку я не специлист, многие термины мне показались непонятные, поэтому выложу как это понял я. Понятно дело, что операция секретная, а об итогах предстоит доложить Брежневу. Он и несколько подчиненных, должны были находиться на пульте управления в подземном бункере. В назначенный час «х» начали испытания, но что-то пошло не так, дальше погас свет, из блока предохранителей посыпались искры, а он сам потерял сознание, а очнулся в каком-то заброшенном складском помещение в центре города, ну и собственно вышел от туда, зашел с улицы в магазин и встретил меня. Мы сидели и пили чай, потом решил залезть в интернет и посмотреть информацию. гугл скупо выдал несколько скопипастченых заметок, о том, что да в 1976 году проходил какой-то по изучению радиоволн сверхвысокой частоты, но из-за внезапного выхода оборудования из строя, гибели, и загадочному исчезновению военных, и как следствие этого, эксперимент пришлось прекратить, а военная часть теперь заброшена. Никаких более подробностей, а уж тем более списка фамилий, кто принимал участие, не было. По слухам от тех, кто жил по близости, после неудачного эксперимента стали происходить там необычные вещи — эту зону покинула живность, часы точно не показывают время, электроника сбоит, а по ночам видят какие-то огоньки, как будто- бродит с фонариками. Но внезапной майор соскочил со стула и потребовал увезти его туда, несмотря на мои обещания найти бывших сослуживцев и тд… Хотя и было 10 часов вечера, я все же решился, долго мы ехали по дороге метаясь туда-обратно, пытаясь найти нужный отворот, но там давно уже все заросло травой. Интуитивно, или примерно свернули там где нужно, и поехали по полю, дном цепляя кочки, а когда поравнялись с лесом, вышли на дорогу, верней, то что от нее осталось — когда то там была бетонная дорога, но теперь трава и кустарник пробились сквозь бетон. Где-то полчаса ехали, наконец приехали к каким-то каменных развалинам, что когда-то было КПП. На улице уже стемнело, и мне было реально страшно — потому что вокруг лес, впереди — останки воинской части, место пользующееся дурной славой. Майор попросил проехать чуть по территории, что бы не бежать пешком, но когда мы подъехали к тому, что раннее было штабом ( а он хотел там найти свой военный билет, или какую-нибудь документацию), но ничего кроме строительного мусора там не было. Дальше сказал ехать к самому бункер и посветить ему фарами. Мне было старшно здесь находиться, просто необъяснимое чувство страха, к тому же фары переодически мигали. Видимо приехали, куда надо, он бросился по лестнице вниз в тот самый бункер, и пройдя четверть лесницы, появилась какая-то вспышка, и он ИСЧЕЗ прямо на моих глазах. Я втопил по газам, что бы как можно скорей уехать от туда. Мне стало до того дурно и страшно. Оказывается мы так мало знаем о мире. Через какое-то время, придя в себя все же заинтересовался этим случаем, решил покапать информацию. Через много человек, я вышел на сына командира той части, а он уже по рассказам своего отца все же рассказал что тогда произошло: проводили испытание какой-то установки СВЧ, в результате эксперимента произошел сбой из-за того, что проводка стала плавиться и что-то там замкнуло, практически все, кто находился там рядом и за пультом, либо погибли, либо выжили из ума, либо вообще-куда — то исчезли бесследно. Майор Т. действительно находился у пульта и числился пропавшим, однако уже через полгода, когда часть была расформирована и еще в то время охранялась как запретная территория, он вышел из бункера совершенно целый и невредимый, утверждая, что все это время был там ( а уже была зима и в летнем кителе он бы замерз). Вскоре его куда-то перевели на север, взяв строгую подписку о неразглашении, а за несколько лет до перестройки, за неудачную шутку о развале СССР и фиаско коммунизма, «плоских газетах, вмещающих всю информацию» и беспроводных телефонах, которые носят прямо в кармане поперли из армии и определили в психбольницу, откуда он бесследно пропал. На этом можно было бы поставить точку, но в апреле этого года, где-то в час ночи раздался звонок в дверь, открываю дверь и вижу его. На вид — старше чем в прошлый раз, но не сильно, одет в современную одежду. Принес мне соленные огурцы и извинялся, что в тот раз не сказал даже спасибо за чай. Я пытался соотнести всю раннее усвоенную информацию, стало быть, если в 80-е он исчез, то опять попал в наше время, хотя говорил что все то время так и прожил. Сейчас работает где-то вахтером, иногда встречаю его на улице, но узнать где живет, о родственниках что-либо — безрезультатно. Появляется он всегда внезапно и неожиданно. #мистическиеистории

Моя соседка пошла выбрасывать мусор и услышала писк. Заглянула в бак - а там три крошечных котёнка. Глазки голубые - только открылись. Вытащила, отнесла домой. Стала их из соски кормить, выхаживать. В первый день вроде ничего были котята, а потом разболелись. Понесла в клинику. Врач сказал, сильно простужены. Уколы делали, таблетки. Соседка - человек небогатый, из - за кризиса работу потеряла. Но денег на котят не жалела. Только не помогло ничего. Слишком долго они были на холоде. Кто - то выкинул, потому что не нужны. Кто - то подобрал, потому что живые... И тот - человек, и этот - человек. Но будто существа разной породы... Одни люди жалеют всё, что живое. Другим - никакой разницы: выбросить на помойку старое пальто или ненужных котят. Подругу мою задушили комнатные цветы. Она их рассаживает, поливает, создаёт условия, и их становится всё больше и больше. Квартира маленькая, ставить цветы некуда. Я говорю, выкинь. Нет, она не может. Как, говорит, я их выкину. Они живые... Мама другой подруги не может выкинуть кефирный гриб. Он так разросся, что производит кефир в промышленном количестве. От него надо оторвать кусочек и оставить - пусть вырабатывает грамм триста в день. Но куда девать ту часть гриба, что не нужна? Может быть, в унитаз? Да вы что! Ни в коем случае! Он же живой! Живой - это что - то святое. Для одних людей. Другие никакой святости не ощущают. Осенью они бросят на даче собаку, потому что она лает и её неудобно держать в городе. А другие люди её пожалеют, заберут себе в крошечную квартиру и будут носиться с ней до конца жизни. Я не хочу сказать, что одни люди - хорошие, а другие - плохие. Я хочу сказать, что отношение к живому делит людей на два лагеря. И непонятно, почему одни - в первом лагере, где выбрасывают котят. А другие - во втором, где их подбирают. Ответственное отношение к животным - не от ума и не от убеждений. С ним рождаются. Или оно есть, или его нет. Если его нет - ничего объяснить невозможно. Даже не надо пытаться. Лучше, наоборот, помалкивать. Люди, которые выбрасывают котят, считают трепетное отношение к живому психическим отклонением. Поэтому люди, которые подбирают котят, скрывают его, как свою слабость. Но есть фраза, по которой их легко опознать. Если человек говорит: " Мне совсем не жалко людей " - значит, он из того лагеря, где спасают котят. Людей не жалко, потому что они сами виноваты в своих несчастьях и сами могут помочь себе. У людей есть руки, мозги, инструменты. У них есть права и рычаги. Они могут требовать и добиваться. А животные и растения не могут добиваться. Они беспомощны. Они даже таблетку не смогут проглотить самостоятельно, если заболеют. Если человек говорит, что ему не жалко людей, - скорее всего у него четыре кошки и три собаки, все подобраны больными и несчастными. Но если он скажет, что ему жалко людей, - вы вряд ли найдёте у него дома больных старух, которых он приютил из жалости. В этом и есть вся разница... ✒ Калинина Юлия #рассказы

Петропавловск-Камчатский удивляет не только природой, но и городской эстетикой. Яркие граффити и муралы на серых фасадах пятиэтажек придают городу особый шарм. Художники превращают стены в произведения искусства, рассказывая истории от мифов коренных народов до современных тем. Эти картины создают атмосферу уюта в суровом климате, делая город привлекательным для жителей и туристов. Прогулки по улицам становятся настоящей галереей на открытом воздухе ❤️ #видео

ПРО ДЕТСТВО Когда я была маленькой меня на лето отвозили к бабушке. На Сахалин. Из Ленинграда на Сахалин, на все лето! Через всю страну на самолете, с двумя-тремя посадками! Отправляли с какими- то геологами или рыбаками. Незнакомые дяденьки и тетеньки со мной мучились весь перелет, потому что меня сильно укачивало, со всеми вытекающими из этого последствиями. Но они стоически это терпели! Давно это было, а я до сих пор помню! Ну что вам рассказать про Сахалин? Сопки! На одной из сопок – сейсмостанция. Дедушка был ее начальником. Полдома–сама сейсмостанция, вторая половина –служебная квартира. А еще свое хозяйство, что для меня, девочки из Ленинграда, было очень любопытно. У бабушки была коза, кролики и куры, желтенькие маленькие цыплятки пищали у меня в руке, это было так забавно… И великолепная природа кругом. А я, как Гулливер в стране Великанов. Помню лопухи в диаметре больше метра, под которыми можно было скрыться от дождя, растущие в сопках дикие смородина и крыжовник, а еще лимонник и клоповник. Почти ручные белки, очень много их было. Те, что посмелее, могли даже на плечо сесть, чтобы выклянчить что-нибудь поесть. И бабочки… Огромные, с блюдце. Иногда на территорию забегали то ли куницы, то ли норки, не знаю точно, видели даже медведей. А еще океан… Такой огромный и красивый! И я купалась в Тихом океане, это вам не Финский залив! День казался длинным-длинным…Очень… А ночи темные-темные и звездные. Очень красиво! У нас в Ленинграде – не такие! Баню топили раз в неделю, но каждый день бабушка грела воду в тазиках на солнце, подливала чайник кипятка, и вечером мыла меня в корыте, потом заворачивала в полотенце и несла из бани в дом. Иногда вечерами в доме собирались геологи. От них пахло лесом и костром… Они дарили мне кисель в брикетах. Вишневый! Обалденная вещь, если грызть! А еще дарили леденцы- монпансье в жестяной баночке. Wow! А этой баночкой мы потом играли в классики. Очень вкусно пахло картошкой, рыбой и пирогами… На столе стоял самовар, настоящий, на дровах и шишках… Смотрели телевизор, черно-белый. Помню, когда показывали фильмы про войну, я все время спрашивала, а это белые, или красные? Тогда именно так я делила людей на плохих и хороших. Наивная! А еще пели песни, в основном военные, лирические. «Вечер на рейде». «В землянке». Часов в десять меня выпроваживали спать, и я лежала в соседней комнате в обнимку с тарахтевшим котом, или подаренной куклой, слушала их спокойные голоса и быстро засыпала. А утром новый день! Такой длинный! И вся жизнь впереди! На веревке развешано и сушится белье… Это бабушка, уложив всех гостей спать на сеновале, вручную перестирала их бельишко, стиральной машины тогда еще не было, и оно трепыхалось на ветру. И все снова, сначала – нарвать травы кроликам, собрать яйца в курятнике, накормить кур, убежать от петуха Пети, так как он все время пытался меня клюнуть. А потом пойти гулять с Рексом на сопку. Рекс-это дворовый пес, мы с ним очень подружились и почти не расставались. А когда я приезжала в следующем году, он безумно радовался, вилял хвостом и облизывал мне лицо. Собаки очень верные и любят нас просто так, не за что-то, а потому что мы есть. А еще меня отпускали с ним в лес, пяти-шестилетнюю девочку одну, без взрослых, потому что Рекс всегда знал дорогу домой, и тогда никто не боялся маньяков и педофилов. Содранные коленки… Зеленка! А еще я любила болеть, именно у бабушки. Потому что она ставила мне банки, а потом я хвасталась пятнышками на спине, как у леопарда. Помню синюю лампу и горчицу в носках. Мама как-то по-другому меня лечила. Иногда в гости заходили соседи. Корейцы. Такая добрая семья с двумя девочками моих лет. И мы с ними играли- в магазин, в школу, в больницу. А когда они уходили, у себя под подушкой я обязательно находила ириски или фигурку, выструганную из дерева. С тех пор очень люблю корейцев. Великолепный народ. А еще помню бабушкину швейную машинку… Ручную… Как она стрекочет… Тихо-тихо и монотонно. Это бабушка шь ет мне платье, из яркого ситца, потому что девочка должна быть красивой и опрятной… Такой я бабушку и запомнила, за швейной машинкой… Прям до слез… А бабушка прожила долгую жизнь. 92 года. И у меня до сих пор на стене висит её ковер, 1952 года издания. Ковёр! На стене!!! И все, впервые входящие в мой дом, кто пытается неосторожным словом посягнуть на святое, отправляются мною в сад, или лесом, кому что больше нравится. Вот так! Автор: Татьяна Ферчева #рассказы

Пракино Я решила устроить себе отпуск, валяюсь на диване, качаю по три фильма в день, смотрю и счастлива. Хорошие фильмы оставляю и показываю Стоечке, плохие стираю. Но есть одна категория фильмов, которые Стоечко не любит, а я обожаю почти как брютик. Это фильмы ужасов. Но не все. Про ожившие трупы в зеленой слизи противно, про Джейсонов и Крюгеров не страшно, а про Оменов и других трудных подростков – скучно аж до зубной боли. Годится только про вирусы, про Чужих и про больших голодных акул. Особенно последние. Люди с нежностью хранят воспоминания о своей первой любви, а я тоже человек, что бы там кто не думал, и моей первой любовью были спилберговские «Челюсти». Посему я быстренько скачала все имеющиеся фильмы про акул в количестве полутора десятков. Один из них поразил меня в самое естество, почти как Жоффрей Праанжелику в самой первой части. Не могу молчать, хочу поделиться: «Бешеные акулы», США, Болгария, 2005 год. По бескрайнему космосу летит космический кораблик, похожий на кассету от бритвы Gillette Venus Vibrance. В кораблике сидят два инопланетных дяденьки (или тетеньки, не поручусь) и с любовью смотрят на здоровенную светящуюся оранжевую хуйню с надписью «Ющенко – так!». В это время в космический кораблик врезается другой (подозрительно похожий на бритву «Нева»), и они оба взрываются громко. В вакууме не слышно? Ну, извините. Кораблики рассыпаются прямо в пыль, а оранжевая хуйня на опасной скорости приближается к Земле. Титры, тревожная музыка, бескрайние морские просторы, внизу экрана появляется надпись: «Бермудский треугольник». Камера наплывает на небольшое судно и заглядывает в рубку. Седой капитан отрывает от мужественных бровей бинокль и молвит: «Не нравится мне все это». - Да-да, - кивает седой штурман. - Очень не нравится, - поджимает губы капитан. - Мне тоже, - вздыхает штурман. - Ты знаешь, где мы? – спрашивает капитан. - Где? – интересуется штурман. Я ерзаю на подушках, мне становится интересно и радостно. - В Бермудском треугольнике, - добивает капитан. - Ах, - говорит штурман. – какая досада. Здесь пропало много кораблей. - Да, немало, - кривится капитан. Я закуриваю. Забегая вперед – через десять минут выяснится, что капитан и штурман тусуются здесь на якоре уже не первый месяц, что только добавляет весомости первой сцене фильма. Бескрайние подводные просторы. На дне стоит жестяная коробка, отдаленно похожая на здание штаб-квартиры ООН. Внизу экрана появляется надпись: «Подводная лаборатория «Ошома». Камера заглядывает в иллюминатор и въезжает в просторное помещение с компьютерами. За одним из них сидит умопомрачительная брюнетка с сиськами и отчаянно лупит наманикюренным указательным пальчиком по клавише «Enter». - Джессика, как твои исследования? – спрашивает худощавый юноша с таким мужественным подбородком, что мы сразу понимаем – перед нами Главный Герой. - Тут какие-то сильные электромагнитные колебания, - озабоченно говорит Джессика, нажав на «Enter» еще разок для верности. - Не волнуйся, милый, сейчас разберемся, - говорит вынырнувшая из-за другого компьютера умопомрачительная блондинка. - Спасибо, любимая, - отвечает Главный Герой, и опытный зритель догадывается, что целибат на станции не в ходу. - Эй, парни, - говорит Любимая. Из-за еще двух компьютеров появляются еще два парня. - Ась? – говорят парни. - Ну-ка сплавайте и позырьте, откуда у нас второй месяц сильные электромагнитные колебания, - приказывает Любимая, и опытный зритель понимает, что мозг на станции не в ходу тоже. - А я съезжу в город за презиками, - подмигивает Главный Герой, садится в маленькую желтенькую (не вру!) подводную лодку и растворяется в темной воде. Крупный план – огромная оранжевая хуйня на дне начинает светиться. Крупный план – стая акул, которые плыли-плыли, а потом развернулись и айда в обратную сторону. Парни в аквалангах рыщут вокруг станции и ищут сильные электромагнитные колебания. Брюнетка лупит по клавише «Enter» и кричит: «Эй, парни, тут на экране какие-то красные точки, которые плывут к вам, валите оттуда». Опытный зритель радостно понимает, что парни свалить не успеют. Следующие три минуты опытный зритель радуется, что угадал. - Ой, - говорит брюнетка, - хнык. - Надо же, - поражается Любимая, - акулы ведут себя как-то странно. Из комнатушки со стеклянными стенами появляется лохматый парень в очках и с микроскопом в левой руке. «Ученый», - с уважением думает опытный зритель. - Мы потеряли Дона и Джека, - говорит любимая. - Надо же, - поражается ученый, - акулы ведут себя как-то странно. - Ты, - строго спрашивает любимая, - уже выяснил, что это за такие оранжевые кристаллы притащили наши сети намедни? - Нет, - уныло отвечает ученый, - я ничего подобного прежде не видел. Пойду, поставлю пару опытов. Любимая кивает, опытный зритель проникается уважением к труду. Общий план, бескрайние морские просторы, морское судно из сцены 1. Камера наезжает на борт и показывает, что с борта в море уходит гофрированный шланг, вроде слива под раковиной. Камера ныряет за шлангом и зритель радостно видит, что шланг тянется от кораблика аж до подводной станции. Крупный план. Акула перекусывает шланг. Подводная станция – сирена, мигают красные огни, в длинных коридорах рвутся трубы, из них вылетает пар. - О боже, - кричит брюнетка, зажав клавишу «Enter», - у нас вышли из строя система жизнеобеспечения, генератор, вентиляция и заканчивается кислород. О боже, и связи нет. Опытный зритель понимает, что в гофрированном шланге было что-то важное. Рубка кораблика из сцены 1. Седой капитан, озабоченно: - Мы потеряли связь с «Ошомой», Майкл, сплавай и позырь, чо за хня? Опытный зритель понимает, что Майкл не доплывет, и снова оказывается прав. Рубка чего-то внушительного. Поджарый капитан с суровым, но добрым, лицом говорит Главному Герою: - Не ссать, доктор, мы спасем вашу жену. Общий план – здоровенная атомная подводная лодка подгружается в воду. Опытный зритель не верит своим глазам. Снова рубка. - Да-да, - говорит поджарый капитан, -мы всех спасем, мы же лучшая атомная подлодка ВМФ США. Опытный зритель шарит руками в поисках белого флага. - Спасибо, капитан, - кивает Главный герой и делает лицом страдание. - Доктор, - к Главному Герою подходит дяденька с мужественным, но мерзким лицом, - я представитель Торгового флота, и если это вы накосячили с безопасностью на вашей станции, то вас будут судить. - Бе-бе-бе, - говорит Главный Герой и сплевывает. Станция «Ошома». Все мерзнут и одновременно потеют. Какой-то дяденька заламывает руки и орет: «мы все тут погибнем». Любимая ласково успокаивает его словами «заткнись, мудила, ты ведешь себя хуже бабы». Опытный зритель понимает, что Любимая имеет пи-эйч-ди по психологии катастроф. Рубка подлодки. - Мы приближаемся к «Ошоме», - говорит капитан Главному Герою, - только это… у нас нет никаких подводных плавсредств. «А чо приплыли тогда?», - орет зритель, но это не тот фильм, где все по полочкам. Тут думать надо. - Говновопрос, - говорит Главный Герой, - в акваланге поплыву. - И я с вами, и я! - кричит дяденька из Торгового флота. Капитан и Главный Герой так синхронно пожимают плечами, что опытный зритель понимает – одним дублем дело не обошлось. Станция «Ошома». Дяденька, который психовал, тырит последнюю желтенькую подводную лодку из комплектации станции и валит. Большая оранжевая хуйня на дне начинает светиться. Акулы нападают на лодочку и лопают ее без майонеза. - Акулы ведут себя как-то странно, - снова говорит Любимая, и опытный зритель понимает, что уже любит ее тоже. Главный герой и дяденька из торгового флота надевают акваланги и выходят из атомной подлодки в тот шлюз, который, видимо, для променада. - Родная, я иду! – говорит Главный Герой. - Скорее, о мой тигрик, - отвечает в рацию Любимая. Опытный зритель хочет спросить, откуда взялась связь, если ее не было, и никто не пытался настроить, но почему-то молчит. Большая оранжевая хуйня на дне привычно начинает светиться. Стая акул в количестве пяти десятков особей окружают Героя и дяденьку из торгового флота. - Капитан, - орет в рацию Любимая, - акулы ведут себя как-то странно, долбаните по ним торпедой. - Дитя мое, - вздыхает капитан, - у меня минимальный заряд в полмегатонны. - Но это же его единственный шанс, - рыдает Любимая. - Ну ладно, - говорит капитан, - готовим торпеду. Общий план. Над бескрайней морской гладью вздымается фонтан брызг. - Спасибо, кэп, все нормуль, - отчитывается Главный Герой. Станция «Ошома», Главный Герой и Любимая целуются, поочередно спрашивая друг друга «ар ю окей?». Из комнаты со стеклянными стенами выскакивает Ученый и кричит: «Я все понял, эти оранжевые кристаллы – сухое топливо, причем инопланетное». Дяденька из Торгового флота достает АКМ и проводит очередью по компьютерам. - Как ты спрятал в акваланге автомат, сука? – орет опытный зритель, но его брезгливо игнорируют. - Ты чо бузишь? - удивляется Главный Герой, разглядывая трупы коллег. - Я секретный военный агент, - лыбится дяденька-оказывается-не-из-Торгового-флота. – Тут большой военный секрет, а вы придурки со своей станцией нам мешаете. Главный Герой и Любимая убегают, а Секретный Агент хватает последнего выжившего – брюнетку и говорит странную фразу: «Ты будешь моим пропуском наверх». Брюнетка в ауте. Зритель в ауте. Секретный агент тоже не понял, что имел в виду, поэтому немедленно выкидывает брюнетку в шлюз. Шлюз постепенно заливает водой, брюнетка ищет слабеющими пальцами клавишу «Enter», затемнение. Следующие пять минут Главный Герой, Любимая и Секретный Агент бегают по разваливающейся станции и бьют друг другу табло с переменным успехом. Потом хорошие побеждают, падают подле иллюминатора, целуются, прощаются и клянутся, что в следующей жизни непременно будут вместе. Рубка подводной лодки. - Капитан, - говорит подводный матрос, - они погибли, надо ехать. - Да-да, - всхлипывает капитан, - полный вперед, угол двадцать градусов. Станция «Ошома». В иллюминаторе появляется яркий оранжевый свет. На дно возле станции опускается огромная кассета от бритвы Gillette Venus Vibrance. Из кассеты выходят инопланетные дяденьки (ну, или тетеньки, отцепитесь), поднимают оранжевую хуйню и гладят ее нежно. Крупный план – охуевшие глаза Главного Героя. «Как же я тебя понимаю», - говорит Герою опытный зритель. Рубка подводной лодки. - Тихо, - говорит капитан, - кто-то стучит в борт. Опытный зритель представляет себе размеры подводной лодки, скорость подводной лодки, ядерный реактор подводной лодки, обшивку подводной лодки и тихо скулит от восторга. - Открыть шлюз, который для променада, - приказывает капитан. В шлюз вваливается Главный Герой, таща на себе Любимую (тут фанфары) без акваланга. - Очнись, Любимая! – кричит Главный Герой и отчаянно лупит ее по щщам. Любимая делает «Кхе-кхе», выплевывает воду, открывает глаза и улыбается. По щеке капитана скатывается скупая умиленная слеза. Бескрайняя морская гладь, затемнение, титры. На фоне титров мы слышим тревожную музыку и сдавленный стон. Это кончает опытный зритель. © Sasha_smilansky #авторскиерассказы

Семь секретов Счастливого Человека 1. Не беспокоиться о том, что думают о тебе окружающие. (Секрет Свободы) 2. Любая наша мысль обязательно материализуется. (Секрет Реальности) 3. Полюбите и примите своё тело. (Секрет Красоты) 4. Не осуждайте и не критикуйте себя и других. (Секрет Дружбы) 5. Дарите Любовь и не переделывайте Любимых. (Секрет Любви) 6. Научитесь сначала давать, а потом получать. (Секрет Богатства) 7. Меньше думайте, больше любите и радуйтесь. (Секрет Счастья) #психология

Исцеляющая сглазом (шутливая зарисовка) ― Ирочка, ты извини, но, боюсь, тебе придётся уволиться, ― начальница виновато посмотрела на Ирину и отвела взгляд. ― Пойми меня правильно. У нас женский коллектив, здесь всё вызывает резонанс. Ты не представляешь, чего мне стоило наладить всё так, чтобы подчинённые хотя бы не цапались в течение рабочего дня. Да у меня такая текучка была, пока я эту команду сколотила… ― Не надо, тёть Маш, не оправдывайтесь, ― грустно улыбнулась девушка, придвинув к себе бланк заявления на увольнение. ― Я уже не маленькая и всё понимаю. ― Знала бы, что так выйдет, сразу бы твоей матери отказала, ― тётка прикрыла ладонями пунцовые от стыда щёки. ― Не обижайся, пожалуйста. Я тебе такую характеристику напишу, что в любой компании без испытательного срока на работу возьмут. Кстати, могу тебя порекомендовать в одну очень перспективную контору… ― Спасибо, но я лучше сама, а то вы потом ещё и из-за этой рекомендации переживать будете. Сегодняшним числом подписывать? Спустя час после этого не слишком приятного разговора Ирина сидела на скамейке в парке, наслаждаясь горьким ароматом распускающихся на высоких тополях листьев. В последнее время она не часто могла позволить себе вот так вот бездельничать, улыбаясь простым вещам ― тёплым солнечным лучам, жёлтым полянкам одуванчиков, щебету птиц и звонкому смеху детей, гоняющих по дорожкам прожорливых голубей. Свобода… Не то, чтобы на работе её нещадно эксплуатировали, просто морально уставала так, что к вечеру хотелось только одного ― прийти домой, упасть и окуклиться, как гусеница, отгородившись плотным коконом от всего мира. Переживая о том, чтобы не подвести мать и тётку, Ира так зациклилась на самоконтроле, что умудрилась пропустить приход весны. Три месяца коту под хвост... А ведь говорила же, что это плохая затея, что нужно искать удалённую работу, а не пытаться втиснуться туда, где ей не место. Если бы мама не настаивала на том, что молодой девушке для жизненного опыта крайне необходимо живое общение… А теперь предстояло ещё и объяснять ей, почему пришлось уволиться. ― Красавица, позолоти ручку, а я тебе судьбу твою пове… Ух и глазища! ― цыганка подхватила на руки чернявого мальчонку лет пяти и заторопилась прочь. Ира только вздохнула тяжко, снова уставившись на плавающих в пруду уток. Ну вот, опять. От неё даже цыгане шарахаются. Ну вот за что такое наказание? Глазища… Все проблемы из-за них! Воспоминания нахлынули волной настолько горькой, что даже липкие тополиные почки показались бы по сравнению с ними сладкими конфетами. «Мама сказала, чтобы ты к нам в гости больше не приходила, потому что у тебя глаз дурной...» Так в детстве Ира лишилась всех своих подруг. Похвалит новое платье ― оно непременно порвётся. Восхитится красивыми, густыми волосами подружки ― у той через пару дней лишай на голове появится или жвачка в прядях запутается так, что только короткой стрижкой и можно спасти положение. У кого цветы в доме вянут, у кого рыбки в аквариуме дохнут… Девчонки-то сами одно с другим не связывали, а их родители сразу причину находили. Сколько раз ей приходилось слышать, как мама по телефону кому-то доказывала, что суеверный страх ещё никого до добра не довёл? Постоит Ира под дверью, послушает, посмотрит в зеркало на свои большие тёмно-карие, почти чёрные, глаза и идёт плакать. И чем старше становилась, тем больше слёз проливала. Мать её и в церковь водила, и по бабкам помощи искала ― всё без толку. Ни подруг не осталось, ни просто добрых знакомых. А подростку изгоем быть ох как несладко… Из-за своей глазливости Ира даже школу не окончила ― удрала после девятого класса в техникум в другом городе, где её никто не знает. Научилась быть равнодушной к тому, что у других вызывает радость и восторг. Поля пришла в новой блузке? Ну и ладно. У Риты новая причёска? Ничем не лучше прежней. Пашка сдал сессию на пятёрки? Ботан, что с него взять… Стерва, пофигистка, самовлюблённая дура… Лучше сразу быть отверженной из-за ужасного характера, чем стать причиной чьих-нибудь бед. Если бы ещё и психологи не донимали вопросами, копаясь в странностях поведения студентки, было бы вообще замечательно. Этого жизненного опыта хватило, чтобы без проблем закончить институт. Один только раз на первом курсе Ира позволила себе вслух восхититься тем, какой роскошный костюм однокурсница сама сшила для выступления на конкурсе самодеятельности. Выступать Кристине тогда пришлось в другом костюме и с испорченным настроением, потому что самодельный наряд прямо перед выходом на сцену случайно зацепился за что-то и распоролся по швам сразу в нескольких местах. Этого было достаточно, чтобы Ирина ещё раз убедилась, что своё мнение всегда надо держать при себе. Личная жизнь? А откуда ей взяться, если тому, кто нравится, даже сказать об этом нельзя? Мужчинам тоже нужны и похвала, и восхищение. Зачем им бесчувственная, холодная рыба, которая доброго слова никогда не скажет? Ещё и работа эта… Мамина заслуга. Убедила тётку Машу, что у Иры всё под контролем, что она нормально в коллектив вольётся. Ведь закончила же институт с красным дипломом без единого нарекания... Мама так радовалась, что единственная доченька будет среди людей работать, а не сидеть, как мышь, в своей норке за компьютером… Нужно было сразу объяснить, каких моральных проблем «доченьке» стоила эта отличная учёба. Не хотела расстраивать ― мама ведь не знала, как всё на самом деле обстоит. Вот как теперь объяснить маме, что её умнице и раскрасавице пришлось уволиться из-за несносного характера? Коллектив, команда ― это когда все и всё вместе. Разве можно стать неотъемлемой частью женского коллектива, если тебе наплевать на модность фирменных сапожек, стоимость подаренного коллеге браслетика, размер груди новой любовницы директора, мастерски выполненный маникюр и даже премирование кого-то за профессиональные заслуги? Ругать и восторгаться, сплетничать и отмечать праздники ― всё надо вместе. А Ирка как белая ворона ― молчунья на отшибе. Если и открывала рот, так только для того, чтобы что-то охаять. Результат налицо ― подозрительность, недовольство, неприязнь, жалобы и, как итог, увольнение. Этого следовало ожидать. Коллектив эффективен тогда, когда он работает, как единый, слаженный механизм. Тем более, женский коллектив. А если одна ржавая шестерёнка тормозит работу этого механизма, то её просто нужно заменить. Настолько логично и предсказуемо, что даже не обидно. Осталось только поговорить по душам с мамой, чтобы больше такое не повторялось. ― Ну-ка, красавица, подвинься. Ирина подняла грустный взгляд на сбежавшую от неё несколько минут назад цыганку. Теперь женщина была одна, без ребёнка. Видимо, унесла его к родственникам, от греха подальше. Только вот зачем сама вернулась? Ира подвинулась, хотя на скамейке и так было достаточно места. ― Совет хочешь? ― поинтересовалась женщина, усаживаясь рядом и поправляя на голове ярко-фиолетовую, расшитую люрексом и пайетками косынку. ― Нет, ― равнодушно отозвалась девушка. ― Хороший совет, дельный. ― Спасибо, но не надо. Денег у меня нет. ― А я разве денег у тебя прошу? ― улыбнулась цыганка. ― Пока нет, но непременно попросите. И если не денег, то чего-нибудь ещё. ― Ох, какая! Всё знаешь, да? По одёжке судишь, а что обидеть этим можешь, не думаешь? Ирина закатила глаза и тяжело вздохнула. ― Вам чего от меня надо? ― Мне? Ничего. Дело доброе хочу сделать. Бескорыстно. У меня дочка старшая вот такая же, как ты, глазастая. Я её с малого научила дурной глаз в пользу переводить. У вас, таких вот, всё ведь наоборот. Вам чужим бедам и несчастьям радоваться надо. ― Ага, щас, ― огрызнулась Ирина, вставая со скамейки. ― Пойду поищу, у кого похороны, и порадуюсь. ― Да послушай же… ― цыганка схватила девушку за руку, не давая уйти, но Ира вывернула запястье из её цепких пальцев и зашагала, не оглядываясь, в сторону остановки. Совета хуже ей слышать ещё не доводилось. Это ж надо такое придумать! Да её и так за ненормальную считают, куда дальше-то? Такое и представить себе сложно… «Ух ты, как круто, что тебя премии лишили, пап!» «Ничего себе гипс! Хочу себе такой же!» «Ах, какое потрясающе уродливое платье, тёть Маш! И как здорово, что тебя муж бросил!» Полный бред. Если дочка этой цыганки-советчицы ведёт себя именно так, то непонятно, как её до сих пор из табора не попёрли. Или попёрли? Предаваясь таким нелепым размышлениям, Ирина добралась до дома, где на пороге её встретила расстроенная мать. Оказалось, что тётя Маша уже позвонила ей и рассказала об увольнении. Пришлось объясняться. Долго, откровенно, периодически уговаривая маму не плакать. Зато поговорили по душам и вместе пришли к выводу, что работа через Интернет ― единственно верное решение. Про совет цыганки Ира предусмотрительно промолчала, зная мамину страсть к экспериментам. Дай волю ― заставит всеми напастями восхищаться, чтобы проверить, сработает или нет. *** Следующие несколько недель Ира занималась изучением вакансий. Без опыта работы сложно, а три месяца ― это не опыт. Всем подавай готовых специалистов, а откуда им взяться, если никто неопытных на работу брать не хочет? А если и предлагают работу без опыта, навыков и наличия какой либо специальности вообще ― муть какая-то подозрительная. Хочется-то по профессии, зря училась что-ли? С наступлением лета Ирина согласилась на подработку промоутером. Раздавать листовки ― опыт не нужен. Зарплата хоть и копеечная, но всё лучше, чем ничего, пока нормальная работа не найдётся. ― Ну и как успехи? ― услышала как-то раз над ухом родной голос. ― Ой, пап! Обалдеть! Ты где такой знатный ячмень отхватил? Ну и роскошь! Полглаза заплыло… Слушай, тебе в больницу с такой штукой надо. ― Так оттуда и иду. Капли уже вот купил какие-то и мазь. Неделю дома сидеть буду из-за этой ерунды. Тебе-то долго ещё тут стоять? Может, давай помогу? ― Иди уже, помощник, ― рассмеялась Ира. ― Ты мне с таким глазом всех распугаешь тут. Я до вечера буду работать. Акция, хорошо заплатить обещали. Блин, классный ячмень! Маме понравится. Отец в ответ пробурчал что-то про злых женщин и пошёл домой, пожелав дочке успешного рабочего дня. Ира вернулась уже затемно. Папа давно закапал и намазал всё, что назначил доктор, и лёг спать, а мама весь вечер охала, вспоминая, как она сама мучилась, когда у неё тоже на глазу была вот такая вот бяка, только поменьше. Утром, зайдя в кухню, чтобы позавтракать, Ира застала мать за изучением инструкций к папиным лекарствам. ― Ир, ты представляешь, один раз помазали, и всё как рукой сняло… ― недоумевала она, ища объяснение этому чуду в напечатанных мелким шрифтом строчках. ― Вот как будто ничего и не было… Надо названия мази и капель запомнить. Отличная штука! ― А папа где? ― удивилась девушка. ― Так на дачу умотал. У него больничный на неделю же. Хотел, дурень, закрыть его, но я отговорила. Всё равно оплатят, так пусть хоть картоху опрыскает от жука, раз так быстро выздоровел. ― Ну вы даёте... ― покачала головой Ира, запивая бутерброд горячим чаем. ― Ладно, я побежала. Сегодня на четыре часа всего, так что к обеду буду дома. И все четыре часа, раздавая листовки, она думала о том, что на самом деле вылечило отца ― лекарства или странная особенность сглаза наоборот? Она ведь намеренно вчера так восторгалась видом болячки у папы на глазу ― знала, что дома мама будет с ним возиться, как с инвалидом, а он этого не любит. Неужели сработал совет той цыганки? Проверить бы… Но как? Не на улице же прохожим такое говорить ― побьют ещё… ― Ух ты, мам! ― восхищённо заявила за обедом. ― Глянь, у тебя бородавка на руке ещё больше стала! Такая теперь здоровенная! Класс! ― Ты на солнце перегрелась что-ли? ― обиделась мать, хмуро разглядывая руку. А утром следующего дня проснулась без бородавки ― за ночь нарост высох и отвалился. Даже шрама не осталось, только пятнышко светлое на загорелой коже. Тогда Ирина матери про совет цыганки и рассказала. На свою голову… *** Радоваться чужим бедам оказалось ещё хуже, чем отмалчиваться, боясь сказать что-нибудь лишнее. Да ещё и выяснилось, что если человек заранее знает, зачем ему в глаза гадости говорят, то сглаз наоборот не работает. На маме, например, больше ничего так и не сработало. А папа ничего не знал об открывшихся способностях дочки, потому что был реалистом и во всякую чушь сверхъестественную никогда не верил. Ему просто ничего не сказали. Долго обижался, когда Ира обрадовалась перспективе его сокращения на работе, но потом вдруг получил повышение. Тётка Маша вообще с племянницей перестала разговаривать, когда услышала, как та счастлива, что они с мужем разводятся. Думала, что Ирка злится из-за увольнения. Не только не развелись, но и душа в душу зажили. Даже лучше, чем раньше. Соседи Иру за злой язык попросту возненавидели. Им-то невдомёк, что это из-за непонятного злорадства у бабы Люси суставы болеть перестали, у дяди Димы плешь волосами заросла, а несчастная, разочаровавшаяся в мужчинах и жизни тётя Надя вдруг снова собралась замуж. Тяжело, когда тебя за добрые дела ненавидят. И оправдаться нельзя ― расскажешь, а потом уже ничем помочь этим людям не сможешь. И не помогать, зная свои возможности, тоже тяжело. От родителей пришлось съехать, потому что терпеть на себе презрительные взгляды соседей стало совсем невыносимо. Да и мать замучили жалобами на непозволительное хамство Ирины. В итоге девушка разрешила маме всем всё рассказать, а сама уехала жить к бабушке в деревню. Правда, бабуля её чуть в первый же день за порог не выставила, услышав, как круто, что у старухи скачет давление, куры отказываются нестись, а жирные, непобедимые слизни с аппетитом уничтожают сад и огород… Зато эта обратная сторона глазливости оказалась весьма прибыльной. Предприимчивая бабуля сразу смекнула, какое богатство внучке природой дано. Хитрым образом организовала прямо на дому приём для страждущих кумушек. Ира выскажет свою радость и восторг по поводу какого-нибудь бедствия, старушки похлопают выпученными глазами, обалдев от такой наглости, а потом подберут отвисшие челюсти, выслушают пояснения, дождутся результата и тащат к глазливой девке новых клиентов. Через год у Ирины был свой собственный, неофициальный, бизнес у бабушки на дому. Один приём для одного человека ― правило, почти всегда позволявшее обходиться без выслушивания оскорблений в свой адрес и постоянно иметь новых «пациентов». Некоторые ругались в ответ и уходили в гневе, но такое случалось редко. В деревне все знали о том, чем она живёт, и жалели, что не могут обратиться за помощью снова. Зато родственников и знакомых чуть ли не с другого конца страны звали от проблем избавляться. Не всё можно было вылечить, починить и исправить, но девушке были благодарны за любую малость. А она с тех пор и до конца дней своих жалела только об одном ― что цыганку за добрый совет поблагодарить не может. Где её теперь искать? Каждый вечер, ложась спать, Ира воскрешала в памяти женщину в фиолетовой косынке и говорила «Спасибо!» в надежде, что высшие силы, которым была угодна та давняя встреча, услышат и донесут запоздалые слова благодарности до адресата. #МистическиеИстории

Сердце великана. (Мистическая история). часть 1