Его партнерами были брат Николай Николаевич, известный математик и шахматист Сергей Семенович Урусов, Афанасий Фет, Иван Тургенев и многие другие. По отзыву пианиста Александра Гольденвейзера, который сыграл с писателем свыше 700 партий, Толстой «не был шахматистом в серьезном смысле слова…, он никогда не проявил никакого интереса к шахматной теории и знал, и то только по названию и первым определяющим ходам, не более двух-трех дебютов. Но, тем не менее, шахматная игра, как борьба двух интеллектов и двух волевых индивидуальностей, несомненно, его увлекала... Стиль его игры был неизменно атакующий. Он атаковал, во что бы то ни стало и потому в большинстве случаев проигрывал, хотя и менее изобретательным, но более искушенным в игре и более осторожным противникам».
В яснополянском доме писателя хранится несколько шахматных комплектов. Два из них носят название «Стаунтон» — по имени английского писателя Говарда Стаунтона, который в 1840-е годы считался сильнейшим шахматным игроком Европы. В тот самый период Натаниэлем Куком был разработан и зарегистрирован новый дизайн шахматных фигур, который делал их удобными и легко опознаваемыми. Сейчас комплект «Стаунтон» считается классическим и рекомендован для соревнований, проводимых Международной шахматной федерацией. Такие шахматы начали продавать с 1849 года, и сам Говард Стаунтон активно участвовал в их продвижении. На внутренней поверхности футляра первых наборов были приклеены этикетки с его факсимильной подписью.
Один из «Стаунтонов» хранится в кабинете Толстого, на черном столике рядом с его письменным столом. Он часто бывал в употреблении — об этом можно судить по многочисленным мелким сколам, царапинам и потертостям; на его футляре нет этикетки с факсимиле Говарда Стаунтона. Второй экземпляр, находящийся в зале, немного больше первого по размеру. Белые и черные фигуры внутри футляра хранятся отдельно; кроме того, на внутренней поверхности футляра сохранилась рекламная этикетка с факсимиле Стаунтона. По сравнению с комплектом из кабинета Толстого шахматы в зале выглядят менее «изношенными»: так, на королях сохранились навершия.
Невероятным образом комплект «Стаунтон», принадлежавший Льву Толстому, стал героем произведения другого классика мировой литературы и замечательного шахматиста Владимира Набокова. В автобиографической повести «Другие берега» он пишет: «Помню, как я медленно выплыл из обморока шахматной мысли, и вот, на громадной английской сафьяновой доске в бланжевую и красную клетку, безупречное положение было сбалансировано, как созвездие. Задача действовала, задача жила. Мои Staunton'ские шахматы <…>, великолепные массивные фигуры на байковых подошвах, отягощенные свинцом, с пешками в шесть сантиметров ростом и королями почти в десять, важно сияли лаковыми выпуклостями, как бы сознавая свою роль на доске. За такой же доской, как раз уместившейся на низком столике, сидели Лев Толстой и А. Б. Гольденвейзер 6-го ноября 1904-го года по старому стилю (рисунок Морозова, ныне в Толстовском Музее в Москве), и рядом с ними, на круглом столе под лампой, виден не только открытый ящик для фигур, но и бумажный ярлычок (с подписью Staunton), приклеенный к внутренней стороне крышки».
Материал подготовлен храниетелем Дома Толстого Надеждой Переверзевой. #историяодногоэкспоната
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев