Легко ли быть музой Некрасова, свести с ума Достоевского или казаться Белинскому интересным собеседником?

Для Авдотьи Панаевой, которая к тому же была официальной супругой совершенно другого человека, это не представляло никакой сложности. О ней отзывались как о писанной красавице, но разве вышеперечисленных мастеров словесности можно было бы удивить лишь привлекательной внешностью? Кто же эта таинственная незнакомка, которой удалось свести с ума весь «Современник» и войти в историю не только как возлюбленная Некрасова, но и как прозаик, и мемуарист?
Пожалуй, было бы достаточно просто быть любимой женщиной Николая Некрасова, чтобы уже запомниться для потомков. Даже если бы Авдотья Яковлевна самостоятельно не написала бы ни строчки и не была хозяйкой литературного салона, куда были вхожи все великие и даже просто значимые литераторы 19 века, то ее образ в русской литературе все равно оказался бы увековечен. Об этом позаботился Некрасов, посвятив ей цикл стихотворений, которые стали не просто любовной лирикой поэта, а идут из такой глубины сердца, что трогают читателя за живое даже несколько столетий спустя.
Как назвать женщину, которая являясь официальной супругой Панаева, жила с Некрасовым больше 15 лет? Биографы корректно именуют ее «гражданской женой», а тот факт, что Панаев всегда жил где-то рядом и продолжал общаться как с Авдотьей, так и Некрасовым, позволяет любителям пикантных подробностей обвинять их в отношениях на троих, без какой-либо привязки к классическому треугольнику. К тому же они впрямь какое-то время жили вместе, да и умер Панаев у нее на руках.
Однако в эту женщину, которая явно обладала талантом очаровывать великих, были влюблены не только Некрасов и Панаев. К этому списку можно добавить Достоевского, в чьих письмах сохранились слова о госпоже Панаевой, в которую писатель «кажется влюбился». Даже Александр Дюма-отец по достоинству оценил и красоту, и харизму Панаевой, когда гостил у них на даче.
Пожалуй, главной бедой Авдотьи стал тот факт, что расцвет ее привлекательности совпал с тем периодом, когда ее муж собрал вокруг себя ярких и харизматичных мужчин, выкупив у Пушкина «Современник». Разве ее масштаб личности, какой бы невероятной она не была, мог идти в сравнение с легендами русской классической литературы? Кем она была для них? Просто милой красавицей, которая способна поддержать светскую беседу и высказать суждения? Свою красоту и привлекательность она несла как тяжелый крест.
Родилась Авдотья в 1820 году в семье известных актеров, их дом всегда был полон гостей, таких же именитых театралов, как и ее родители. Однако при этом, как и во многих творческих сферах, было много интриг, сплетен, которые стали частью ее жизни с самого детства. К тому же ее родители имели некоторые слабости: мать была очень азартной и любила играть в карты, а отец был слишком равнодушным. С детства ее приучают к театральному мастерству и отдают в школу при театре. Обстановка там тоже была весьма специфической. Маленькие прелестницы мечтали вовсе не о сцене и успехе на театральных подмостках. Им хотелось найти богатого и влиятельного мужа и никогда ни в чем не нуждаться.
Авдотья описывала свое детство как безрадостное и тяжелое. Обстановка, царившая вокруг нее, угнетала, и она мечтала вырваться из этого порочного круга. Единственным способом сделать это был брак. Довольно скоропостижно, в возрасте 17 лет она выскочила замуж за Ивана Панаева, который был старше ее на 8 лет. Именно через него она стала вхожа в литературное сообщество и познакомилась с выдающими деятелями своего времени.
Однако их брак не задался с самого начала. Ее супруг оказался пустым и поверхностным человеком, у которого на уме были лишь развлечения. К тому же оказалось, что он слишком падок до женского общества и то и дело изменял своей молодой супруге, буквально через несколько месяцев после свадьбы перестав обращать на нее внимание. Авдотья хоть и понимала, что вышла замуж за взрослого ребенка, но старалась быть ему верной и хорошей женой и это несмотря на то, что в салоне ей буквально не давали прохода куда более интересные и выдающиеся мужчины. Ее раздражало, что ее супруга ни во что не ставят, а окружение постоянно его использует: в их доме постоянно кто-то столовался или останавливался, у них постоянно одалживали деньги и забывали возвращать.
При этом молодая супруга не только следила за домом и встречала гостей, но и помогала в журнале. Она занималась редактурой, вычитывала тексты, занималась финансовыми вопросами.
На Авдотью обрушились все домашние обязанности и не только. Она помогала мужу в его работе в журнале. Общалась с писателями, редактировала и вычитывала рукописи, разбиралась с финансовыми вопросами и так, постепенно, почти все литераторы стали обращаться к ней с различными вопросами. Если посторонним людям отношения между супругами казались спокойными и ровными, то на самом деле они становились друг другу посторонними людьми. Их совместная дочь умерла в младенчестве, больше детей у них не было.
В этот тяжелый для Авдотьи период у них дома появился Некрасов, на тот момент начинающий поэт. Они были одного возраста – Некрасов был даже младше ее на год, и она привычно стала его опекать, как и многих начинающих литераторов, которые бывали у них дома. На тот момент будущий русский классик не отличался ни привлекательной внешностью, ни достатком. Прельстить молодую красавицу ему было абсолютно нечем. Но Панаева чувствовала в нем огромный потенциал и одной из первых разглядела в нем талант.
Некрасов, сразу влюбившийся в яркую брюнетку, чувств своих не скрывал. Однако со стороны женщины никакого одобрения своим действиям не получал. Но поэт не сдавался. Так продолжалось больше трех лет и Авдотья наконец смогла ответить ему взаимностью. Что произошло между этими тремя людьми никто уже объяснить не сможет. Но после того как Авдотья ответила на чувства Некрасова, они стали жить втроем, в квартире у Панаева. Последний кстати ничуть не обеспокоился этим обстоятельством и продолжал дружить с Некрасовым, как и раньше.
Зато сам поэт изводил ревностью не только самого себя, но и Авдотью, устраивая ей сцены по поводу ее законного мужа, в доме которого он вообще-то и жил. Безусловно такие отношения возмутили весь Петербург. Об их странных отношениях ходили просто невероятные слухи. В общей сложности эти неоднозначные отношения длились 16 лет. И именно этот период стал для Некрасова-поэта самым плодотворным.
Два литератора в доме Панаевой никак не способствовали тому, чтобы она сократила бы круг своего общения. Трудно назвать хоть одного поэта и писателя этого периода, кто не был бы знаком с Панаевой и не испытывал к ней дружеского расположения. Некрасов все же продолжал устраивать ей прилюдные сцены ревности, мог отругать и оскорбить ее при всех.
В 1862 году Панаев скончался. Казалось бы, логично было бы после этого узаконить их отношения с Некрасовым. Однако совсем скоро она вышла замуж за секретаря «Современника» Аполлона Головачева, который был младше ее больше чем на 10 лет и отличался мягким и кротким нравом. В этом браке она смогла родить дочь и наконец обрела тихое и спокойное счастье. Вероятно, к этому времени она уже повзрослела и ей хотелось спокойной и размеренной любви, а не тех душевных терзаний и мук, в которых она прожила 16 лет.
Ее второй муж и Некрасов умирают практически в одно и то же время. Свой век она доживала вдовой, к этому времени все ее многочисленные поклонники уже растворились в анналах истории. К тому же она испытывала материальные трудности. Из которых, впрочем, ей удалось выбраться, ведь в руках у нее были подробности о жизни величайших мира сего. Она внесла и свой вклад в русскую литературу, написав роман «Женская доля» и воспоминания о жизни «Современника» и мужчинах, создававших самый успешный литературный журнал своего времени, а параллельно, создавая основу русской классической литературы.
В ее произведениях выражено истинное отношение к тем или иным мужчинам. К примеру, очевидно, что Тургенева она недолюбливала, поэтому и разговаривает он у нее как приказчик, а не как талантливый писатель. А вот Добролюбов с ее слов просто чудеснейший человек. А вот о самом Некрасове – ни слова, словно и не было тех 16 сложных лет.
Однако, пожалуй, никому другому не удалось столь тонко и со знанием дела описать атмосферу, царившую в «Современнике». Ведь никто другой не знал всю кухню литературного журнала как Авдотья Панаева. Читатели ее произведений то и дело недоумевают, когда им приходится сталкиваться с неожиданными слабостями в быту великих мира сего. С какой иронией Авдотья описывает обжорство Дюма-старшего, который мог щи заесть пирогом с кашей, закусить поросенком, уткой, огурцами, грибами, а потом еще и попить чаю со сладким пирогом и вареньем. Наблюдательная хозяйка дома заключает, что желудок Дюма мог, наверное, переварить даже мухоморы.
М. Мари