Токаря, фрезеровщики!!!!!

О «НОВОМ СОЦИАЛИЗМЕ» НИКОЛАЯ ПЛАТОШКИНА

Апологеты демагога, популиста и оппортуниста Платошкина недоумевают:
"В чём не прав Платошкин? Факты на стол! А то развелось тут коммунистов, которые не в зуб ногой не в ж@пу пальцем, в политике, но пытаются судить политика от бога!"
В отличие от утопического социализма ("нового социализма" Николая Платошкина), научный коммунизм основывается не на благих пожеланиях, а на конкретных ОБЪЕКТИВНЫХ предпосылках, на понимании объективных ЗАКОНОВ, от воздействия которых монополисты не могут освободиться, даже имея в своих руках гигантский аппарат насилия.
Если совсем коротко, то Платошкин такая же пустышка в марксизме как и Хрущёв, Горбачёв, Примаков, Яковлев, Черномырдин, Руцкой, Хасбулатов, Рыжков, Ельцин и Егор Гайдар.
Почему?
Да потому, что в команде Платошкина, как и в поздней КПCC, вопрос изучения марксизма-ленинизма задвинут на самую дальнюю полку, где пыли скопилось столько, что эту полку уже невозможно найти.
Начнем с того, что популярность Платошкина не безосновательна, ибо его выступления обращены к мелкобуржуазной публике обывателей. Для обывателя нужно, чтобы его проблемы решили быстро и безболезненно, желательно, чтобы эти проблемы решил кто-то посторонний, а не он сам. Но, вот вам первая истина, которую Платошкин игнорирует - капитализм с кондачка не сковырнёшь.
Чем подкупил Платошкин обывателя? Заявлением о "новом социализме" без крови и без потрясений. Дескать, давайте пойдем в край обетованный, а что это такое "новый социализм" не объяснил, да и объяснить он это не состоянии.
Не может он объяснить по простой причине - нет никакого "нового социализма", т.е нет такой научной теории, нет такой общественной формации, этот вопрос никак не проработан в голове теоретиков, есть только демагогия Платошкина и все.
А что есть, спросит желающий "фактов на стол".
А есть теория коммунизма, где социализм есть ПЕРВАЯ ФАЗА коммунизма. Т.е. социализм это ещё недостроенный коммунизм, это период борьбы коммунизма с капитализмом, иными словами, если ты начал строить социализм, то ты, одновременно, уже начал строить коммунизм, где процесс строительства протекает как два в одном, что и делали Ленин и Сталин и подразумевали Маркс и Энгельс.
И когда человек говорит, что я социалист, но не коммунист, он выдает себя за дурачка. И на таких дурачках выезжает Николай Платошкин.
И это логично, ибо было бы дуростью строить некий социализм без коммунизма, а потом, ломать этот социализм чтобы построить коммунизм. Кому такой садомазохизм нужен? Не проще ли строить первую фазу коммунизма сразу закладывая в фундамент камни для второй фазы, т.е. полного коммунизма? Да и как иначе-то можно?
Всех этих элементарных вещей господин Платошкин не понимает, он просто это НЕ ЗНАЕТ. Это доказывается его выступлениями, где он ни разу не произнес слова: "коммунизм", "диктатура пролетариата", то есть, очевидно, что он не собирается строить коммунизм.
А что бывает, когда начинают строить некий социализм без прицела в коммунизм? Правильно, вот вам пример нацисткой Германии, где все эти глупые "социалисты без коммунизма" быстро были перевербованы в национал-социалистов, ибо, в их голове коммунизм даже не ночевал.
Возникает вопрос, как относиться к человеку, который зовет людей туда, незнамо куда? Правильно, как к буржуазному провокатору. И я со всей ответственностью заявляю, что Платошкин это агентура буржуазии, точно так же как Кургинян, Грудинин, Зюганов, в своё время Ельцин и Горбачёв, ибо, только буржуазии нужно, чтобы массы вечно ходили и искали некий "новый" или "развитой" социализм, не видя пути к коммунизму.
Скажете, как так, его же судили, он репрессирован буржуазией. Так в этом и состоит вся фишка, именно так популярность и набирается среди мелкобуржуазной массы. Знакомые слова? "Какую биографию делают нашему рыжему" - это Ахматова пошутила о процессе над Бродским.
Вам ещё какие-то факты нужны?

ЕЩЁ РАЗ О КЛАССАХ ДЛЯ САМЫХ ПОВЕРХНОСТНЫХ КРИТИКОВ

Никогда не думал, что в начале XXI века увижу странный текст:У меня нет желания указывать ссылку на автора данной цитаты. Оставим его в качестве эдакого собирательного «интеллектуала из народа». Увы, в наши дни среди интеллектуалов есть высказывания и похлеще. И насколько я понимаю теперь, подобная поверхностность возникает не по причине слабой образованности или природной глупости, а по причине подгонки действительности под заданную схему высосанной из головы теории. В свою очередь, теории высасываются из головы по вполне объективной потребности стать народным героем, заставив народ маршировать к счастливому будущему на месте: то есть сделать имя на революционности, но избежать революции любой ценой.
Между тем, партийные активисты каждый день сталкиваются с необходимостью разъяснять рабочему классу уже давно разъясненные вопросы. Поэтому данная заметка является не ответом на неизлечимую глупость, а памяткой для актива по классовому вопросу.
В тексте приведенной выше цитаты уже скрыто лукавство, оно навязывается словосочетанием «производители материальных благ». А на деле исторический материализм таким образом вопрос никогда не ставил. Речь шла об отношениях собственности, о возможности образования и военной подготовки, о свободном времени, о возможности и готовности к самоорганизации.
Но в наше время, когда даже самые образованные представители рабочего класса, лишены прежней советской системы школьного исторического образования, а до самообразования еще не доросли, необходимо, наверное, раскрывать лукавство до самого конца.
Поэтому по порядку.
Почему революция и диктатура пролетариата возможна?
Промышленный рабочий класс формируется в условиях фабричного производства. Это обозначает следующие вещи.
1) Рабочий класс не имеет собственности, которая могла бы обеспечить ему существование хотя бы на грани выживания, но без необходимости продавать рабочую силу. Автомобиль, личное подсобное хозяйство, земельная собственность, мелкий инструмент, сдаваемое в наем жилье могут служить такой альтернативой и периодически превращать классического рабочего в полупролетария, но буржуазная конкуренция и организация (лицензирование, налоги, санитарные требования, противопожарные требования и т. д.) только немногим позволяют перейти в положение буржуазии. Чаще полупролетарий снова превращается в чистого пролетария и здесь исключение подтверждает правило. Таким образом, революционность промышленного рабочего класса определена его экономическим положением — нечего терять.
2) Чтобы выполнять работу в условиях развития науки и техники, рабочий, даже рабочий конвейера, должен иметь минимальное образование. Научно-технический прогресс постоянно повышает планку образованности среднего рабочего.
3) Рабочий класс организован уже самими условиями производства. Пролетарии могут работать вместе, они выдвигают из своей среды способных руководителей, которые возглавляют коллективы. Организация труда создает школу управления.
4) Организованность и постоянное пребывание в коллективе определяет психику среднего рабочего. Он имеет постоянное общение, обмен опытом, влияние коллектива. Коллективный труд избавляет от индивидуализма. Даже дети, вопреки расхожему мнению о роли родителей в их воспитании, вынуждены большую часть своего детства проводить в детском саду, школе, лагере или на подработке, или получают дополнительное воспитание во дворе от других детей и подростков, что формирует характер потомков рабочего человека.
5) Коллектив подготавливает почву для совместной борьбы за права. Там, где угнетенный одиночка действует нерешительно, не находит единомышленников, относится подозрительно к другим угнетенным, у рабочего не возникает таких проблем. Рабочие коллективы рано или поздно приходят к классовой экономической борьбе и ее организации самостоятельно. За несколько столетий они уже добились существенного облегчения своей жизни, добились восьмичасового рабочего дня, организации охраны труда, отпусков, медицинского обслуживания, лучших санитарных условий на производстве. Наиболее развитые представители рабочего класса — Дицген, Бабушкин и др. — либо самостоятельно создали теории близкие к марксизму, либо усвоили марксизм. Это позволило перевести разрозненную и слепую борьбу отдельных коллективов в политическую борьбу рабочего класса всего мира за коммунизм.
6) Современный научный коммунизм базируется на своих предпосылках созданных фабричной организацией труда и на двух великих прорывах в будущее (Парижской Коммуне и Великой Октябрьской Социалистической революции).
а) Фабричная организация уже создает прообраз коммунистического способа производства на капиталистическом предприятии. Внутри капиталистического предприятия производство и обмен происходят по плану, минуя превращение промежуточных продуктов в товар. Поэтому рабочие легко понимают, как будут формироваться коммунистические отношения. А возможность фабрики показывает возможность коммунизма.
б) С каждым разом натиск рабочего класса становится сильнее и он воплощает свою власть сначала в нескольких месяцах коммуны, а затем в десятках лет социалистического лагеря. Создавая государства пролетарской диктатуры, рабочий класс подтвердил возможность организации такой диктатуры, создал ее формы, показал действительную эффективность коммунистического способа производства, завоевал плацдарм для дальнейшей борьбы, который даже в условиях реакции не решается до конца разрушить современный российский империализм.
Реакция же свидетельствует лишь о том, что рабочему классу противостоит еще сильная, еще организованная, еще имеющая информационное влияние буржуазия, но что она вынуждена считаться и с историей своих поражений, и с тем, что революция — это Феникс, это неизбежный поток исторической необходимости. И мы видим, что минувшее десятилетие посвящено борьбе с поверженным казалось бы коммунизмом, с молчащим казалось бы пока рабочим классом.
Буржуазия, конкурируя, как на национальном, так и на международном уровне вольно и невольно вовлекает пролетариат в свою экономическую, политическую и военную борьбу, и подготавливает его к самостоятельным действиям в экономике, политике и вооруженной борьбе. Поэтому, даже в условиях реакции, даже временно обезглавленный и уставший рабочий класс получает новое политическое воспитание от самой буржуазии и всякий раз возрождается для продолжения своей борьбы сначала за политическую власть на национальном уровне, а затем за строительство коммунизма в мировом масштабе.
Мы снова видим этот сценарий на примере «цветных революций» и реакции на них российской буржуазии. И это происходит не потому, что буржуазия глупа и безрассудна, а потому, что она не в силах решить проблемы своего преобладания в одиночку, без пролетариата. А вовлекая пролетариат в свои игры, она обучает его военному делу, она вооружает его, она показывает ему, что если нельзя, но очень хочется, то и сама действует против собственных правил, т. е. против демократии, против мира, против права… А если мир, право и демократию разрушает наиболее заинтересованная в них сторона — буржуазное государство и буржуазное гражданское общество, то не существует моральных и юридических препятствий в борьбе против лживого и алчного противника. Эту науку ранее других усваивает воспитанный буржуазией пролетариат.
Следовательно, рабочий класс совершает социалистическую революцию и руководит строительством коммунизма не потому, что он является эдаким идеальным и прекрасным мессией. Как раз, наоборот, он воспитан в буржуазном обществе и несет в себе все пороки буржуазного общества, в том числе пьянство, лень, жестокость, злобу, хулиганскую мораль. Но он вынужден сделать шаг вперед там, где все другие классы либо довольны, либо стремятся назад. Им движет страдание и коренной интерес. Коренной же интерес пролетариата лежит впереди буржуазных отношений.
Этот интерес сводится к тому, чтобы перестать быть рабочим классом, следуя за ним, пролетариат и все прочие классы, сословия и социальные группы освобождает от классовой зависимости, от необходимости быть функциональным винтиком в обществе. Т.е. в результате человек становится человеком и только в этом случае начинает двигаться не в сторону отдельных экономических или политических страстей, а в сторону действительного, конкретного и можно сказать окончательного решения общечеловеческих проблем, возвеличивания общечеловеческих ценностей.
И мы уже видели, как малообразованный и грубый пролетарий царской России превращался в благородного гражданина СССР, чем-то похожего на рыцаря чести.
Но если нужда толкает пролетариат вперед, если это его движение создает государство диктатуры пролетариата, то почему та же нужда не приводит к государству диктатуры илотов, неприкасаемых, рабов, крепостных и парацельных крестьян?
Я уже сказал в самом начале текста, что нельзя опираться лишь на то, что тот или иной класс является производителем основных материальных благ, а необходимо рассматривать материальные условия его жизни, которые порождают те или иные интересы, а также возможности их реализации.
Итак, возможна ли была диктатура рабов, ведущая к какой-то иной форме преобразования общества?
Так как илоты и неприкасаемые по происхождению и положению в кастовом обществе близки к рабам будем говорить только о рабах рабовладельческой социально-экономической формации, которая в наиболее полной форме была представлена в Древней Греции и Древнем Риме. Однако нужно понимать, что эти мысли распространяются на любые формы рабства и кастовых отношений.
Прежде всего, раб характеризуется не только тем, что фактически принадлежит рабовладельцу, но и тем, что в форме рабства он утратил гражданскую или общинную принадлежность либо как иностранец, либо как бывший гражданин, проданный за долги или преступление.
Конечно, рабу как и промышленному рабочему нечего терять, во многих случаях на рудниках и в латифундиях он жил и работал в коллективе, имел коллективную солидарность, многие хозяева давали отдельным невольникам очень высокое образование, некоторые рабы выполняли административные функции и обучались управлению, наконец, гладиаторы были воинами и обучались военной тактике.
Но нужно учитывать материальное развитие древнего общества в целом. Его богатство, технологические возможности и производительность были таковы, что, освободившийся раб мог стать либо нищим, либо рабовладельцем, либо рабом. Даже победоносное восстание рабов могло только либо разрушить одно из рабовладельческих государств, превратив его в источник рабства для другой цивилизации, либо сменить одних рабовладельцев на других.
Эта система была поддержана и тем, что класс рабов не имел союзников в низах общества, его освобождение не могло освободить крестьян и городских нищих от нужды и классового порабощения, а могло только ухудшить их положение. Поэтому восстания рабов никогда не встречали помощи местного населения, а восстания крестьян и горожан всегда встречали безразличие среди рабов. Более того, сбежавший невольник вряд ли мог рассчитывать обрести нормальную свободную жизнь даже за пределами рабовладельческих стран. Его собственное отечество или племя, как правило были либо порабощены, либо уничтожены, а для любого другого племени он оставался таким же изгоем и чужаком — потенциальным рабом.
Но в то же время мировая рабовладельческая система была уничтожена диктатурой потенциальных рабов.
С подачи Каутского даже в среде некоторых марксистов некритично принято считать, что рабовладельческие отношения разрушила мягкая сила монотеизма (прежде всего христианства). Но стоит критически посмотреть на исторические даты, то легко увидеть, что и после зарождения и возвышения христианства система рабовладения просуществовала еще несколько веков и в Европе ее разрушила вооруженная сила нашествия варваров, т. е. германцев.
Рабовладение как международная общественная система могло существовать только при условии взаимосвязи цивилизации и варварства, рабовладельческих государств и окружающих их отсталых племен, которые являлись поставщиками рабов, терпя поражение от более развитых соседей. В конце концов рабовладельческие государства подтачивали свое развитие все тем же рабовладением. Рабы вытесняли крестьян, превращая их в нищих бездельников. Но вместе с этим отмирала и крестьянская армия, которую заменяло наемное войско. В свою очередь, наемное войско не могло формироваться из опустившихся нищих горожан. Рано или поздно войско превращалось в иностранный легион нанятый в регионах варваров. В случае Римской империи войско набиралось преимущественно из германцев. Рабовладельцы вооружили и обучили потенциальных рабов, чем и поставили естественный предел рабовладению.
Вооруженное вторжение германцев в Рим и натиск славян и арабов на Восточную империю стали первой известной в истории формой революции и реализацией диктатуры прежних угнетенных территорий, т. е. потенциальных рабов. Между рабовладельческим строем и классическим феодализмом лежала достаточно долгая переходная эпоха формирования новых классов и новых форм общественного производства. Можно было бы назвать эту эпоху первой фазой феодализма. В это время вступили в экономическое соревнование азиатский, рабовладельческий и собственно феодальный уклады. Но для последнего этой победой варварских племен был открыт известный простор.
Теперь настало время определить почему не достигли прямой классовой диктатуры крестьяне, т. е. почему не появилось крестьянское государство?
С пониманием революционного потенциала класса крестьян все намного проще чем с классом рабов. В отличие от рабов — крестьянство по всем пунктам отличается от промышленного пролетариата. С самого начала даже крепостной крестьянин становится собственником небольшого хозяйства либо лично, либо как крестьянин общинник. Но никогда даже общинная собственность не расширяется дальше пределов одной марки, одного мира. Т.е. крепостной заперт в пределах своего ограниченного мирка, дома, земли, он всегда зависим от этого окружения и ему уже есть, что терять. В буржуазной революции он консервативен, он тянет назад под защиту раннего феодального воинства. И, следовательно не может без феодала, без решающего влияния далекой для него городской культуры и экономики.
Разложение общины превращает часть крестьян в деревенскую буржуазию, но он редко превращается в сельского рабочего, только в результате вымирания или принудительных действий правящих классов.
Все известные крестьянские восстания закончились лишь локальными войнами в пределах регионов их жизни и были там же подавлены. Земля обрекает ее собственников на подчинение, слабую образованность. Она забирает все время и всю силу земледельца.
Только та часть крестьянства, которая проявила редкий для сельского жителя авантюризм и бросилась в бега, переселилась в город составила уничтожившую феодальную систему диктатуру.
Последовательное и упорное сражение городов в коммунальных революциях привлекло покровительство монархов, стало основой для абсолютной монархии и расчистило экономическое поле для первичного развития ранних буржуазных отношений.
Абсолютная монархия стала первой фазой капиталистического строя. Но горожане еще раньше перестали быть крестьянами. И в этом случае не возникло никакой, даже косвенной диктатуры крестьянства.

ДЕНЬГИ, КАК ОРУДИЕ ЭКСПЛУАТАЦИИ ОБЩЕСТВА

До какого идиотизма деньги доводят людей в капиталистическом обществе, т.е. в обществе, основанном на безраздельном господстве частной собственности, показывает то, что люди в этом обществе абсолютно убеждены в том, что жизненно необходимые средства существования, — как данные природой, так и созданные своей собственной деятельностью, — можно присваивать только при помощи денег. Иначе как же можно было бы объяснить, что те самые люди, которые ещё вчера, при социализме, присваивали землю, жилище и т.д. бесплатно, сегодня, при капитализме, мучаясь нехваткой денег для присвоения этих жизненно необходимых средств существования, даже не задаются вопросом: почему вообще надо присваивать жизненно необходимые средства существования посредством денег, если это можно делать без посредства денег? Конечно, это более чем странное поведение людей можно было бы объяснить тем, что господствующий класс (капиталисты) путём тотальной пропаганды абсолютной необходимости присваивать всё и вся посредством денег мистифицирует людей, даже людей с абсолютно устойчивой психикой до такой степени, что они, в конце концов, приходят к убеждению, что присваивать жизненно необходимые средства существования можно только при помощи денег. Но подобное объяснение является пошлым, так как оно упускает из виду то, что люди в тысячах случаев присваивают жизненно необходимые средства существования непосредственно, без денег? Но, как бы то ни было, уже самый факт, что люди в капиталистическом обществе, в силу какой-то слепоты мышления, присваивают жизненно необходимые средства существования при помощи денег, денег, которые сами по себе абсолютно бесполезны, заставляет предполагать существование объективной причины, которая и вынуждает людей присваивать жизненно необходимые средства существования посредством денег. Что же является этой причиной? Это легче всего выяснить с точки зрения собственно самого производства и присвоения жизненно необходимых средств существования. Люди вышли из животного состояния тогда, когда для добывания средств к существованию они начали изготовлять и употреблять орудия труда. Нечто похожее на труд встречается и у животных. Бобры строят плотины, пчёлы строят соты, птицы вьют гнёзда, а звери копают логово. Но животные совершают подобные действия с помощью естественных органов. Никто из животных не создаёт орудий труда. Только человек трудится с помощью искусственно созданных орудий и средств труда. В этом смысле производство начинается с возникновением человека, важнейшей специфической особенностью которого, отличающей его от животных, является способность изготовлять и использовать орудия труда. Первые орудия были примитивны и несовершенны: каменный топор, нож, зубила, копья с каменным наконечником, сети, лук и стрелы и т.д. Эти орудия производства, хотя и были инструментами индивидуального пользования, однако, исключали возможность индивидуального (частного) производства. Человек, вооружённый такими орудиями, не был способен в одиночку противостоять природе, бороться с хищными зверями. Чтобы выжить, он был вынужден соединять свои усилия с усилиями других людей: сначала ещё совершенно естественным образом люди соединяли свои усилия для совместного производства в семье и в семье, развившейся в род; позднее — в общине, возникающей из слияния и столкновения родов. Слабость индивида восполнялась, таким образом, соединённой силой коллектива. Только при коллективном труде люди могли добывать средства для своего существования. Короче говоря, люди никогда не производили и не могут производить вне общества, и в этом смысле производство на всех ступенях общественного развития является общественным производством. «Производство обособленного одиночки вне общества… такая же бессмыслица, как развитие языка без совместно живущих и разговаривающих между собой индивидов». (К. Маркс, «Экономические рукописи 1857 — 1859 годов). Поскольку люди производят в обществе, то понятно само собой, что они, прежде чем приступить к потреблению продуктов, распределяют и обменивают их между собой. Распределение устанавливает долю отдельного производителя в произведённой продукции; обмен доставляет ему те определённые продукты, на которые он хочет обменять доставшуюся ему при распределении долю. И только после выполнения этих промежуточных операций присвоения, произведённая продукция поступает в потребление: производственное или личное. Производство выступает, таким образом, как исходный пункт, потребление — как конечный пункт, распределение и обмен — как связующее звено между производством и потреблением. В зависимости от характера средств производства, т.е. в зависимости от того, в чьей собственности находятся средства производства: в собственности отдельных (частных) лиц или в собственности общества, производство, присвоение и потребление будут, конечно, различны. В деревенски-патриархальной семье, — где все работы, начиная от добывания разных видов сырья и кончая обработкой их для собственного потребления, выполняются членами семьи сообща, — ни одному члену семьи и в голову не может придти обмениваться продуктами своего труда. В этом, примитивном, общественном производстве вся продукция принадлежит семье и, в силу этого, распределяется прямо, без какого-либо обмена, соответственно разумным потребностям каждого члена семьи. Нет опосредствования присвоения продуктов труда какой-либо вещью и в первобытных общинах, где хотя и существует обмен продуктами труда, обусловленный развитым разделением труда, но нет обособленных (частных) собственников средств труда и продуктов труда. «Община, [Gemeinwesen], являющаяся предпосылкой производства, не позволяет труду отдельного лица быть частным трудом и продукту его быть частным продуктом; напротив, она обусловливает то, что труд отдельного лица выступает непосредственно как функция члена общественного организма». (К. Маркс, К критике политической экономии). Крайне низкий уровень производительности труда в первобытной общине предопределяет уравнительное распределение продуктов общего труда между всеми членами общины. Положение дел с производством и присвоением продуктов труда резко меняется с возникновением частной собственности на средства труда, следовательно, и на продукты труда. Именно с возникновением частной собственности на средства труда люди неизбежно приходят к обмену продуктов труда при помощи третьей вещи — денег. И вот почему. Здесь, однако, во избежание возможного недоразумения, необходимо, в самых общих чертах, показать условия, при которых возникает частная собственность. Как уже было сказано, орудия труда в первобытном обществе были настолько примитивны, что они исключали возможность борьбы первобытных людей с силами природы и хищными зверями в одиночку. В таких условиях общий труд являлся необходимостью. С развитием орудий производства и ростом производительности труда уже одна семья оказывалась в состоянии обработать участок земли и обеспечить себе необходимые средства существования. Таким образом, совершенствование орудий производства создавало возможность перехода к индивидуальному хозяйству, как к более производительному в тех исторических условиях. Необходимость совместного труда, общинного хозяйства всё более отпадала. Если общий труд требовал общей собственности на средства производства и продукты производства, то индивидуальный труд требовал частной собственности. Так, по мере развития средств труда, появилась частная собственность на средства труда и, следовательно, на продукты труда. Вернёмся к прерванной нити изложения. Итак, на определённой ступени развития общественного производства появляются частные собственники средств производства, т.е. исключительные владельцы средств производства. В этом смысле частные лица получают возможность обмениваться продуктами своего труда по своему личному усмотрению. Но обмен ради обмена — это бессмыслица. Отдельные лица с необходимостью приходят к обмену потому, что, обладая излишком одних продуктов, испытывают недостаток в других продуктах. Для большей наглядности иллюстрируем это на примере. Предположим, что один человек произвёл большее количество определённого продукта, скажем, мяса, чем сам нуждается в нём. Другой же человек произвёл большее количество другого определённого продукта, скажем, ткани, чем сам нуждается в ней. Теперь предположим, что, человек, который обладает излишком мяса, испытывает недостаток в ткани, а человек, который обладает излишком ткани, испытывает недостаток в мясе. При таких обстоятельствах эти два разных производителя, конечно же, охотно обменяются частью своих излишков. Таким образом, труд мясника становится здесь трудом для ткача и труд ткача — для мясника, труд одного становится трудом для другого, т.е. их труд приобретает общественный характер для них обоих. Короче говоря, частные лица хотя и работают обособленно, однако их труд остаётся общественным трудом. Практически лиц, обменивающихся продуктами, интересует, прежде всего, вопрос: сколько чужих продуктов можно получить за свой, т.е. в каких определённых количествах обмениваются между собой продукты? Между тем в обмен поступают только разнородные (различные) продукты; обменивать однородные продукты — эта такая же бессмыслица, как, скажем, переводить с русского языка на русский. Но разнородные продукты, например, кг мяса и метр ткани обладают различными свойствами, измеряются различными мерами, несоизмеримы. Однако в действительности они соизмеряются в обмене. Но если разнородные продукты соизмеряются, то значит, что они имеют какое-то общее свойство, которое позволяет соизмерять их и обменивать в определённом количественном отношении. Возникает вопрос: что является этим общим свойством у разнородных продуктов? Понятно само собой, что этим общим свойством не может быть ни одно из природных свойств продуктов — их вес, объём, форма, запах и т.д. Природные свойства продуктов определяют их полезность, а полезность продуктов несравнима и количественно несоизмерима. Что же в таком случае может представлять собой общее свойство продуктов? Если отвлечься от природных свойств продуктов, то окажется, что они есть результат не только полезной производительной деятельности, но и затрачиваемой в процессе труда человеческой рабочей силы. В этом смысле процесс труда проявляется двояко: с одной стороны, как полезный труд, который определяется своей целью, характером операций, предметом и результатом, т.е. конкретной продукцией; с другой — как расходование человеческой физической и умственной энергии — овеществлённый труд. Как овеществлённый труд, все продукты представляют собой лишь сгустки лишённого различий человеческого труда, т.е. затраты мозгов, мускулов, нервов и т.д., и в этом смысле качественно одинаковы и различаются лишь количественно, стало быть они все могут измерять и замещать друг друга в определённых количественных отношениях. Отсюда вытекает, что однородный человеческий труд и есть то общее свойство, которое позволяет приравнивать их друг к другу, а стало быть соизмерять и обменивать их в определённых количественных отношениях. Когда производитель выносит мясо на рынок для обмена, то он обнаруживает, что за его килограмм мяса дают 5 метров ткани. Это означает, что при производстве 1 килограмма мяса затрачено столько же общечеловеческого труда, сколько затрачено на производство 5 метров ткани. Или, говоря другими словами, это означает, что кг мяса стоит столько же однородного человеческого труда, сколько стоят 5 метров ткани. Так возникает понятие стоимость. Стоимость — не вещь, а определённое количество общечеловеческого труда, накопленного в продукте. Продукт, в котором накоплен однородный человеческий труд — стоимость, называется потребительной стоимостью. Наконец, единство стоимости и потребительной стоимости называется товаром, т.е. продуктом, который производится для продажи. Для правильного понимания процесса обмена очень важно уяснить, что продукт, поступающий в обмен, должен быть полезен не для самого производителя, а для других людей. Что, следовательно, люди сопоставляют продукты своего труда как стоимости не потому, что эти вещи являются для них лишь продуктами с полезными свойствами. Наоборот. Приравнивая свои различные продукты как стоимости люди приравнивают свои различные виды труда как человеческий труд. Короче говоря, каждый производитель хочет получить взамен своего продукта равноценный продукт (эквивалент) в смысле затраченного на его производство определённого количества человеческого труда. Теперь спрашивается: как измерять количество человеческого труда, затраченного на производство продукта, т.е. величину стоимости? Поскольку стоимость создаётся трудом, то величина стоимости измеряется, очевидно, количеством труда, заключённого в продукте. Количество самого труда измеряется его продолжительностью, рабочим временем. Между тем определение величины стоимости усложняется тем, что каждый вид продукции изготовляется, как правило, массой производителей, которые работают в различных условиях, стало быть, расходуют на производство одинаковых продуктов различное количество труда. Поэтому величина стоимости продуктов не может измеряться фактическими затратами труда каждого отдельного производителя. Если бы величина стоимости измерялась бы затратами каждого производителя, то не существовало бы единой величины стоимости на одинаковые продукты. В действительности же одинаковые продукты имеют равную стоимость. Величина стоимости продуктов определяется не индивидуальным рабочим временем каждого отдельного производителя, а тем рабочим временем, которое общественно необходимо для производства данного продукта. Общественно необходимое рабочее время есть то время, которое требуется для изготовления какого-либо продукта при средних, общественно-нормальных условиях производства, т.е. при среднем уровне техники, средней квалификации и интенсивности труда. Итак, количество общечеловеческого труда, овеществлённое в продукте, измеряется общественно необходимым рабочим временем. Спрашивается, можно ли выразить стоимость продукта в рабочем времени, если она определяется не индивидуальным рабочим временем, а общественно необходимым рабочим временем? Нет, нельзя. Ибо в условиях обособленности производителей невозможно определить количество труда, которое не отдельный производитель, а общество в целом затрачивает на производство того или иного продукта. Возникает трудность с измерением стоимости продукта. Законы обмена проявляются в природном инстинкте производителей. Находясь в этом затруднительном положении, они рассуждают: поскольку все продукты, независимо от своих различных свойств, в определённых количествах замещают друг друга при обмене, равны друг другу, то они могут измерить стоимость своих продуктов относя их какому-нибудь другому, третьему продукту как к стоимости, противопоставляя их ему как к всеобщему эквиваленту. И они делают это, хотя и не сознают, что делают. Производители выделяют из всей массы продуктов один продукт, в котором раз навсегда измеряется стоимость всех других продуктов, — продукт, который имеет значение непосредственного воплощения общественно необходимого рабочего времени и поэтому может непосредственно и безусловно обмениваться на все другие продукты: этот продукт — деньги. Появление денег приводит к тому, что обмен продуктов превращается в обращение продуктов. Теперь каждый акт обмена делится на две стадии: продажу и куплю. Сначала продукт продаётся за деньги, а затем на эти деньги покупается другой продукт. Так разрешается трудность обмена разнородных продуктов. Но тем самым становится очевидным тот великий факт, что объективной причиной того, что люди вынуждены присваивать необходимые жизненные средства существования при помощи денег, является нахождение в частной собственности средств производства: земли, недр, лесов, водоёмов, сырых материалов, орудий производства, производственных зданий, средств сообщения и связи и т.д. И до тех пор, пока будет сохраняться частная собственность на средства производства, люди будут вынуждены присваивать жизненно необходимые средства существования только при помощи денег. Но деньги сами — продукт, внешняя вещь, которая может стать частной собственностью всякого человека. Вещь, при помощи которой только и можно присваивать жизненно необходимые средства существования, становится, таким образом, частной собственностью частного лица, и в силу этого наделяет известных частных лиц чудовищной властью над обществом. При таком положении дел с деньгами, общество, конечно же, будет эксплуатироваться этими известными частными лицами. Особенно ярко эксплуатация общества частными лицами посредством денег обнаруживается в банковском деле — в торговле деньгами, которая выражается в том, что банк берёт денежные средства взаймы по низкими процентам, а отдаёт их в ссуду по более высоким процентам. Разница между процентом, взимаемым банком за ссуды, и процентом, уплачиваемым за вклады, является источником прибыли банка. За счёт этой разницы банк покрывает расходы, связанные с выполнением своих операций. Остающаяся сумма составляет прибыль банка. Говоря другими словами: банк даёт и получает больше, чем дал в займы, не пошевельнув даже пальцем для этого; а тот, кто взял в долг должен трудиться, чтобы вернуть долг и сверх того ещё уплатить проценты. А между тем доля собственных денег банка невелика. Львиная доля денег, которыми торгуют банки, являются чужими деньгами. Они привлекаются туда главным образом через находящиеся в банках текущие счета всевозможных предприятий. На этих счетах, как правило, имеется некоторый остаток денег, который банки используют для выдачи кредитов. Кроме того, в банках находятся счета государства, на которых хранятся деньги, которые предназначены для выполнения государством своих функция по управлению обществом, как-то: государственный аппарат, оборона, всевозможные госзаказы, социальные обязательства перед обществом и т.д. Эти деньги также используются банками для выдачи кредитов. Далее, банки агрессивной рекламой привлекают в свои сейфы денежные вклады населения, которые опять-таки используются для выдачи всевозможных потребительских, образовательных, жилищных, здравоохранительных кредитов каждому, кто обогатит банк хотя бы на два процента. Наконец, так называемый, Центральный банк, — банк, наделённый монопольным правом осуществлять денежную эмиссию, — печатает деньги, которые фактически являются пустыми бумажками, и выдаёт, точнее, продаёт их рядовым банкам под определённый процент, а те, в свою очередь, накидывают на этот процент ещё и свой процент. Таким образом, банки, не принося обществу никакой пользы, эксплуатируют его, живут и обогащаются за счёт его. В условиях господства частной собственности ждать другого использования денег, имело бы такой же смысл, как требовать от волков, чтобы они не задирали овец. И дело здесь не в природной алчности людей, а в почве, из которой вырастают собственно деньги, а именно: в нахождении средств производства в частной собственности. Только тогда, когда будет уничтожена частная собственность на средства производства, будет покончено с паразитическим использованием денег.

ЛОЖЬ — ЭТО ПОСТОЯННЫЙ ЭЛЕМЕНТ БУРЖУАЗНОГО ПРАВЛЕНИЯ

Один приём буржуазной пропаганды всегда и во всех странах оказывается наиболее распространённым и действенным. Лги, кричи, повторяй ложь, не дай выслушать правды, залей всё потоком ругани, помешай непредвзятому, критическому разъяснению общественно значимого события, – «что-нибудь останется». «В октябре 1917 года большевики отобрали и поделили заработанную, добытую своим трудом собственность», – кричат, запугивают обывателя, натравливают его на сторонников общественной собственности защитники частной собственности. Но так ли это? Действительно ли в ходе Великой Октябрьской социалистической революции большевики «отобрали и поделили»? Нет, не так. Так могут говорить или начинающие политтехнологи, которые изучают историю СССР по «учебнику» Сванидзе, или защитники частной собственности на землю и средства производства, злейшие враги рабочих и крестьян. В действительности, в ходе Великой Октябрьской социалистической революции 1917 года, во-первых, не большевики, а рабочие и крестьяне, возглавляемые большевиками, отобрали помещичью и капиталистическую собственность, – собственность, которая была создана не личным трудом помещиков и капиталистов, а исключительно трудом крестьян и рабочих. Так что, отбирая помещичью и капиталистическую собственность в октябре 1917 года, рабочие и крестьяне возвращали себе то, что было у них же отнято грабительским и мошенническим путём. Во-вторых, отобранную у помещиков и капиталистов собственность, рабочие и крестьяне не поделили, а превратили в общественную, т.е. в неделимую, собственность. Но недостаточно сказать, что «отобранную у помещиков и капиталистов собственность не поделили, а превратили в общественную собственность». В настоящее время понятие «общественная собственность» сильно извращёно. Вследствие этого смысл этого понятия новому поколению, да и не только новому, но и большей части бывшего советского поколения просто непонятен. Поэтому здесь, в самых общих чертах, надо пояснить, что такое общественная собственность и что собственно находилось в общественной собственности в советском обществе – СССР? Прежде всего, общественная собственность – это собственность, которая является общим достоянием всего советского народа. Что являлось общим достоянием всего советского народа? Земля и средства производства. В чём выражалось нахождение земли в общественной собственности? В том, что земля предоставлялась каждому гражданину советского общества не на основе купли-продажи, а на основе безвозмездного, т.е. бесплатного, и бессрочного пользования. В чём выражалось нахождение средств производства в общественной собственности? В том, что средства производства использовались не для обогащения кучки отдельных (частных) лиц, а для удовлетворения материальных и духовных потребностей каждого члена общества. Что же касается того, что такие социальные гарантии, как жильё, образование, здравоохранение и т.д., которые в советском обществе были полностью бесплатными, то эта бесплатность была обусловлена опять-таки нахождением в общественной собственности земли и средств производства. «В октябре 1917 года большевики отобрали и поделили заработанную, добытую своим трудом собственность», – это, конечно же, демагогия, обычный приём апологетов капитализма, которые посредством фальсификации исторических фактов, стремятся притупить, ослабить борьбу трудящихся классов России за политическое господство в обществе. Лозунг: «Отобрать и поделить», это не большевистский, а чисто буржуазный лозунг, это лозунг именно защитников частной собственности. Отобрать и поделить, поделить и переделить – это главная идея всякого общества, основанного на частной собственности. Именно защитники частной собственности отобрали и поделили общественную собственность, созданную трудом всего советского народа, после того, как разрушили СССР в декабре 1991 года. И как обстоят дела с поделённой советской общественной собственностью в современном российском буржуазном обществе? Земля и средства производства находятся в частной собственности. В чём выражается нахождение земли в частной собственности? В том, что земля предоставляется на основе платности и срочности; что фактически означает, что одна часть общества требует от другой дани за право жить. В чем выражается нахождение средств производства в частной собственности? В том, что средства производства употребляются не для удовлетворения материальных и духовных потребностей всех членов общества, а для обогащения кучки отдельных (частных) лиц; что фактически означает, что неработающие частные собственники средств производства эксплуатируют труд рабочих, т.е. безвозмездно присваивают часть продукта труда рабочих. Впрочем, современные частные собственники средств производства – капиталисты, называемые также работодателями, любят изображать себя благодетелями. Они-де предоставляют трудящимся работу, чтобы спасти их от голодной смерти; любопытный тип этот капиталист-работодатель: предоставляет рабочему работу, да ещё оплачивает её. Это, конечно же, чушь. В действительности дело здесь заключается в следующем. При капиталистическом способе производства, основанном на частной собственности на землю и средства производства, трудящиеся – рабочий класс – лишены собственности на средства производства и поэтому под угрозой голодной смерти вынуждены наниматься на работу к капиталисту. Наём же рабочего капиталистом есть не что иное, как купля-продажа рабочей силы: рабочий продаёт свою рабочую силу, капиталист её покупает. Рабочий продаёт капиталисту свою рабочую силу за известную плату в день. В течение нескольких часов работы он воспроизводит стоимость этой платы. Но согласно условиям своего договора он должен работать ещё ряд часов, чтобы целиком заполнить рабочий день; стоимость, которую он создаёт в эти дополнительные часы прибавочного труда, составляет прибавочную стоимость, которая ничего не стоит капиталисту, но всё же идёт в его карман. Если бы капиталист оплачивал бы в заработной плате рабочего всю стоимость, которую рабочий создаёт в течение всего рабочего дня, то в этом случае капиталист просто лишился бы прибыли. Короче говоря, в найме у капиталиста рабочий не только воспроизводит стоимость своей оплачиваемой рабочей силы, но сверх того, производит ещё прибавочную стоимость, которая сначала безвозмездно присваивается капиталистом, а в дальнейшем по определённым экономическим законам распределяется между всем классом капиталистов вместе с их оплачиваемыми слугами, начиная от высших государственных служащих и кончая насквозь продажными манипуляторами общественным сознанием. Но почему буржуазия в борьбе с трудящимися классами за политическое господство в обществе делает ставку именно на ложь? Это, как убедительно доказал Карл Маркс, объясняется причинами экономическими. Пока буржуазия вела борьбу с феодалами за политическое господство в обществе, для буржуазных политэкономов сохранялась возможность беспристрастно заниматься исследованием зарождавшегося капиталистического способа производства; беспристрастное исследование экономических явлений служило буржуазии орудием ломки старого, феодального общества и утверждения более передового, капиталистического общества. В этот, научный, период развития политической экономии буржуазный политэконом А. Смит убедительно доказал, что рента земельного собственника (феодала) и прибыль фермера (капиталиста) есть всего лишь вычеты из продукта рабочего или из стоимости его продукта. Тем самым, однако, было доказано, что интересы буржуазии непримиримо противоположны не только интересам феодалов, но и интересам нарождающегося рабочего класса. Но после того, как буржуазия завоевала политическую власть, укрепила своё экономическое могущество, она уже не нуждалась в беспристрастных экономических исследованиях, направленных против феодализма; её теперь привлекали идеи, обосновывающие вечность и незыблемость капиталистической эксплуатации. С другой стороны, к этому времени капиталистические производственные отношения созрели до такой степени, что непримиримая противоположность интересов буржуазии и рабочего класса стала проявляться в виде открытой классовой борьбы между этими двумя классами. Так на арену классовой, т.е. политической, борьбы вышел рабочий класс. Начиная с этого момента, борьба между буржуазией и рабочим классом за политическое господство в обществе, принимает всё более ярко выраженные и угрожающие формы. «Вместе с тем пробил смертный час для научной буржуазной политической экономии. Отныне дело шло не о том, правильна, или не правильна та или другая теорема, а о том, полезна она для капитала или вредна, удобно или неудобна, согласуется с полицейскими соображениями или нет. Бескорыстное исследование уступает место сражениям наёмных писак, беспристрастные научные изыскания заменяются предвзятой, угодливой апологетикой». ( К. Маркс) При таких обстоятельствах, когда буржуазия правит, подчиняет себе общество самым бесстыдным обманом, следовательно, «ведает, что делает», было бы детской глупостью думать, что путём законодательных актов и моральных проповедей можно заставить буржуазию жить по «совести и справедливости». «Буржуазию надо свергать, но не убеждать». (В. Ленин)

НЕСКОЛЬКО ПРИЧИН, ПО КОТОРЫМ КАПИТАЛИСТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА ДОЛЖНА УЙТИ В ПРОШЛОЕ

1. Неравенство, богатство единиц и бедность миллионов, конкуренция за материальные блага
Человечество на настоящий момент создало и накопило просто громадные, колоссальные материальные и духовные богатства. Высочайшего развития достигли наука и техника, которые способны грандиозно облегчить и улучшить жизнь людей.
Теперь есть все условия для того, чтобы каждый житель нашей планеты мог полностью удовлетворить свои материальные и духовные потребности, пользоваться всеми благами современной цивилизации, полноценно развиваться как личность, приобщаться к высшим достижениям человеческого духа и вносить свой вклад в сокровищницу человеческого развития. Теперь есть условия для того, чтобы люди перестали соперничать друг с другом за материальные блага, чтобы люди перестали быть конкурентами, а стали бы товарищами. Все это ныне возможно. Но этому мешает отжившая, устаревшая, исчерпавшая себя общественно-экономическая система – капитализм. При этой системе материальные и духовные ценности распределяются крайне неравномерно.
Девяносто девять процентов всех материальных благ находится в руках 1% населения планеты. Ничтожная кучка обладает чудовищными богатствами и может себе позволить любую прихоть, а миллиарды людей живут в нищете и вынуждены бороться за выживание. Одни швыряют огромные суммы на деликатесы, а другие в это время умирают с голоду. Одни живут в роскошных особняках со всеми современными удобствами – другие ютятся в трущобах либо вообще не имеют жилья.
Несправедливость проявляется не только в распределении материальных благ , но и духовных. Только небольшая обеспеченная часть населения имеет необходимый досуг, средства и возможность приобщаться к культуре, науке и искусству. Большая часть в силу бедности, неустроенности и необходимости много и тяжело трудиться ради куска хлеба не имеет ни средства, ни досуга для этого. В итоге меньшинство, имеющее доступ к культуре, презирает и свысока третирует большинство, лишенное такого доступа. Это еще больше усиливает пропасть между богатством и бедностью, делает еще более резким классовый антагонизм в современном обществе. Культура, не служащая широким массам, предназначенная для немногих, неизбежно деградирует и вырождается, принимает извращенные формы. Вместо того, чтобы исполнять свое предназначение — просвещать и воспитывать широкие народные массы, давать пищу их уму и совершенствовать их нравственные качества – эта культура служит развлечению и времяпрепровождению небольшого числа обеспеченных и имеющих досуг паразитов. Вместо того, чтобы все общество состояло из культурных, всесторонне образованных людей – теперь оно делится на кучку пресыщенных снобов, потребляющих искусство «для элиты», и огромные массы трудящихся, которые вместо культуры получают только ее самые дешевые суррогаты.
Теперь вполне возможно упразднить конкуренцию за материальные блага, поскольку этих благ достаточно для всех жителей планеты. Однако капиталистическая система не позволяет это сделать. Вместо того, чтобы общество распределяло материальные блага равномерно для всех своих членов и все свободно получали все необходимое – мы продолжаем конкурировать друг с другом, выхватывать друг у друга кусок, грызть друг другу глотку. Вместо того, чтобы стать товарищами и братьями, мы продолжаем оставаться друг для друга конкурентами, хищниками и врагами.
Подобное положение неприемлемо для высокоразвитой цивилизации. Подобное положение, пока оно существует, будет обрекать нас на непрестанную классовую войну, ибо обделенный в материальном, культурном и политическом отношении класс не может не бороться за равноправие, за равную часть в получении материальных и духовных богатств.
Уничтожить вопиющую несправедливость при распределении благ, положить конец конкуренции и вражде в обществе, прекратить классовую войну может только уничтожение капиталистической системы и переход к социализму.
2. Расхищение человеческого труда и природных ресурсов
Анархия капиталистического производства и конкуренция отдельных частных собственников между собой приводит к варварскому расхищению человеческого труда и природных ресурсов.
Цель капиталистической экономики – не наиболее полное удовлетворение материальных потребностей всех членов общества, как при социализме – а постоянное увеличение прибыли. Капиталист вынужден постоянно увеличивать прибыль, для того чтобы выдержать конкуренцию других капиталистов, которые тоже стремятся выдержать конкуренцию и с этой целью тоже вынуждены постоянно увеличивать прибыль. Для того, чтобы постоянно увеличить прибыль, нужно постоянно расширять производство.
В силу этого капиталистическая система нуждается во все большем и большем потреблении. Поэтому она толкает людей потреблять все больше и больше, она создает в обществе культ потребления, искусственно насаждает новые и новые потребности.
Это приводит к варварскому, страшному расхищению природных ресурсов, которое угрожает гибелью человечества. В настоящее время земляне уже потребили 70% всех мировых ресурсов. Из-за растущего населения и роста потребления земля не успевает восполнять свои запасы. Капиталистическая система никак не учитывает этот факт. Чтобы экономика росла, в следующем году мы должны потребить больше, чем в предыдущем. Ресурсы буквально переводятся впустую. Производимые теперь товары сознательно делаются недолговечными. Их специально разрабатывают так, чтобы они выходили из строя через определенный промежуток времени — это называется «запланированное устаревание».
Кроме этого, анархия производства, жажда наживы и отсутствие планирования в масштабе всего общества приводят к тому, что и на производстве, и в быту нерационально используются средства техники, требующие больших вложений человеческого труда и природных материалов. Например – на крупном социалистическом заводе для транспортировки продукции требуются три большегрузных фуры. А при капитализме, при частном образе производства – это же количество продукции производят сто мелких собственников, и для транспортировки этой продукции они используют сто большегрузных фур. Значит, девяносто семь фур – лишние, и все материалы, которые ушли на их создание, все энергетические затраты и весь человеческий труд — затрачены впустую. То же самое и в быту. В индивидуалистическом быту, соответствующем капиталистическому способу производства, мы тоже видим нерациональное использование дорогостоящей, материалоемкой и трудоемкой техники. Например, взять автоматические стиральные машины. Если в большой семье наличие такой машины оправдано, то для одного человека оно совершенно не оправдано. Большее время она будет простаивать, подвергаясь при этом амортизации. При социалистическом способе производства, которому соответствует коллективистический образ жизни, эта проблема будет решена. Общество будет делать все возможное, чтобы избавить людей от бытовых проблем, облегчить быт. Будет создана широчайшая сеть бытовых комбинатов – прачечных, химчисток, столовых. Их услуги будут дешевы и всем доступны. Тогда, если человеку не нужна своя собственная стиральная машина, он будет отдавать белье в прачечную. Теперь это сделать невозможно – ибо, как было сказано, цель капиталистического производства – получить прибыль, а не удовлетворить потребности людей. Услуги прачечной не каждому по карману. Приходится покупать стиральную машину и пользоваться ею раз в неделю. Остальные шесть дней она простаивает. Значит, шесть седьмых затраченных на ее производство материалов и электроэнергии – выброшены на ветер.
Нет необходимости говорить, что выброшен на ветер и человеческий труд, вложенный в шесть седьмых этой машины.
Более того. Теперь, при нынешнем развитии техники, человечество может заменить 80% всех рабочих мест роботами, и свести занятость каждого человека до 2х часов в неделю. Остальное время люди могли бы посвятить саморазвитию, общению, участию в управлении обществом.
Но устаревшая система не позволяет это сделать. Нечего и говорить, что капиталисту при очередном витке модернизации и росте производительности труда не приходит в голову уменьшить рабочее время своим рабочим и платить им прежнюю зарплату. Вместо этого он вышвыривает часть из них за ворота, а на оставшихся взваливает обязанность работать и за уволенных. Таким образом, автоматизация, вместо того, чтобы улучшить положение рабочих, его ухудшает.
Социалистическая система производства позволит сэкономить гигантские объемы природных ресурсов и рационально использовать человеческий труд, она даст каждому члену общества досуг для саморазвития и участия в общественном управлении.
3. Застой в развитии научно-технического прогресса
Капиталистические производственные отношения стали тормозом развития науки. Раньше, в домонополистический период капитализма, при свободной конкуренции, капиталисты старались внедрять достижения науки и техники, чтобы улучшить и удешевить свою продукцию. Теперь, при господстве монополий, монополисты могут назначать и удерживать такие цены, какие им угодно. Внедрение в производство новых изобретений становится для них лишним, напрасной тратой денег. Стремясь избежать затрат, они перестают внедрять в производство научные достижения.
В некоторых случаях монополисты даже скрывают научные открытия или всеми силами противодействуют их внедрению. При этом они идут на все, плетут интриги, подкупают государственные органы, похищают или даже убивают ученых и изобретателей – словом, не останавливаются ни перед чем. Это происходит, когда научные открытия угрожают их прибыли.
Например, нефтяные монополии выступают против разработки и использования солнечных батарей — ведь, если человечество перейдет на солнечную энергию, то они лишатся прибыли.
Активно выступают против солнечной энергетики американские нефтяные корпорации. Неустанными интригами, подкупами и давлением на политиков они добились немалых успехов. Законодательство 25 штатов предлагает ограничить использование солнечной энергии или обложить ее высокими налогами, вплоть до ее запрета. От Калифорнии до Колорадо коммунальные хозяйства и управляющие компании пытаются препятствовать тому, чтобы американцы ставили солнечные батареи на крышах своих собственных домов. http://alter-eco.info/page/korporacii-ameriki-protestujut-protiv-solnechnoj-energetiki
Не так давно в штате Северная Каролина, в городке Вудленд жители отказались устанавливать солнечную электростанцию – под тем предлогом, что солнечные панели «убьют растения» и «высосут всю энергию из Солнца». http://maxpark.com/community/4057/content/4889615
Это – результат происков нефтяных монополистов. Чтобы не лишиться прибылей, они пользуются невежеством обывателей и внушают им нелепый вздор, настраивают их против научно-технического прогресса, против использования экологически чистой, практически неисчерпаемой солнечной энергии.
Ныне капиталистические отношения уже тормозят развитие науки, заставляют ее топтаться на месте. Научно-технический прогресс обретет новый мощный толчок лишь с установлением коммунистических отношений, когда главным будут не прибыли капитала, а благоденствие и процветание всего общества. И именно с этой целью будут совершаться и широко внедряться в жизнь все новые и новые научные открытия.
4. Угроза экологической катастрофы
Современное человечество сможет избежать экологической катастрофы только в одном случае –если покончит с капитализмом и перейдет к коммунизму. Угроза экологической катастрофы надвигается на нас все ближе и ближе.
За последние 100 лет мы достаточно сильно изменили климат. Нам удалось нарушить экологический баланс. Воздух и вода загрязняются, леса и животные уничтожаются, а мусорные свалки растут. Если мы не примем меры прямо сейчас, мы ставим под угрозу вымирания большую часть биологических видов, включая человека.
Экологи бьют тревогу, многочисленные природоохранные общественные организации пытаются доказать общественности и правительствам своих стран, что нужно принимать меры.
Однако их крики остаются гласом вопиющего в пустыне. Буржуазные власти предпочитают их не слышать. Ведь во всех капиталистических странах политики являются лишь марионетками капитала. А капиталу, когда разговор заходит о прибыли, нет дела до окружающей среды. Ради выгоды он готов убить всю природу и обречь человеческий род на гибель. Ленин говорил, что капиталисты готовы продать нам веревку, на которой их повесят. То есть, они готовы способствовать даже собственной гибели в будущем, если теперь, сейчас, они получат от этого выгоду. И наоборот – капиталисты никогда не пойдут на действия, которые в будущем спасут человечество, спасут их собственных детей и внуков – если теперь, сейчас, эти действия уменьшат их выгоду.
Поэтому мы и видим то, что видим – если буржуазные правительства и предпринимают некие экологические мероприятия, то это чаще всего носит показной характер, служит отвлечению и успокоению общественности. Если же какие-нибудь страны и решают предпринять более-менее значимые меры – то это не поддерживают другие страны. Например, таков случай с принятием Киотского протокола о сокращении выбросов парниковых газов в атмосферу. Этот протокол принят в 1997 году, однако результатов от него пока не видно. Различные капиталистические страны, в зависимости от воли своих капиталистов, то участвуют в протоколе, то не участвуют, то присоединяются, то отсоединяются, постоянно упрекают друг друга в невыполнении своих обязательств, постоянно боятся, что, если они выполнят свои обязательства, потратятся на очистные сооружения – то другие схитрят, не потратятся, сэкономят и тем самым больше разовьют свою экономику. Из-за капиталистической конкуренции буржуазные страны не могут договориться о совместных действиях по спасению природы.
Когда мы перейдем к коммунизму – то будем решать экологические проблемы все вместе, единым человечеством. Очищение атмосферы Земли, мирового океана и почвы, восстановление лесов и сохранение живых видов – все это будет решаться и осуществляться в масштабе всей планеты, всем населением земли, по единому согласованному плану.
5. Войны, межнациональные конфликты и теракты.
Все войны, межнациональные конфликты и теракты – следствие классовых противоречий капиталистического общества.
Почему происходят войны между буржуазными государствами?
Потому что капиталистическая конкуренция выходит за рамки отдельных государств и переходит на международный уровень. Капитал империалистических держав становится настолько гигантским и мощным, что внутри своей страны ему становится тесно. Он стремится к расширению. Он стремится выйти за пределы своей страны, захватить новые территории и подчинить их своей власти, извлекать из них прибыль. Но монополисты других держав тоже стремятся к этому. Между ними начинается борьба за территории, рынки сбыта, сырья и дешевой рабочей силы. Эта борьба часто разрешается силой оружия, то есть, войной.
Межнациональные конфликты между разными народами внутри одной страны тоже являются следствием классового устройства буржуазного общества. Буржуазия разных национальностей конкурирует друг с другом и стравливает своих трудящихся, их руками осуществляет передел собственности. Тем самым буржуазия отвлекает внимание трудящихся от социальных проблем, не дает им объединиться для общей классовой борьбы против нее, разрушает их солидарность и ослабляет рабочий класс в целом, что дает ей возможность сохранять над ним власть, удерживать в своих руках собственность на средства производства и продолжать эксплуатацию и грабеж.
В социалистическом Советском Союзе люди слыхом не слыхали ни о каких терактах. А в буржуазных странах это было обыденным явлением. Террористические акты также проистекают из классовых противоречий капиталистического общества, из постоянно сопутствующей им социальной напряженности. Темный, одураченный буржуазией рабочий или взбесившийся от ужасов капитализма мелкий буржуа думает, что в терроре он найдет выход из буржуазного тупика. Он отправляется убивать ни в чем не повинных трудящихся, становится преступником перед своим классом. Гибнут десятки и сотни невинных людей – а капитализм с его мерзостью как был, так и остается.
Чтобы покончить с войнами, межнациональной рознью, терактами – нужно уничтожить классовые противоречия. То есть, нужно уничтожить классовое капиталистическое общество и построить бесклассовое коммунистическое общество. Пока человечество не покончит с капитализмом – оно будет обречено на постоянные войны, межнациональные конфликты и теракты.
При социализме не будет войн между народами разных стран, потому что не будет монополистов, которые устраивают войны. Править во всех странах будут рабочие. А рабочим незачем воевать друг с другом. Войны рабочий класс может вести только против буржуазии, давая отпор империалистической агрессии, защищая социализм, или же помогая установить социализм борющемуся пролетариату тех стран, где он еще находится в порабощении у капиталистов.
Если же все государства будут социалистическими, рабочими – то причин для войны не будет. Рабочие разных стран будут солидарны, потому что у них будет один общий интерес – всем вместе построить на земле единое коммунистическое общество, единую человеческую семью.
То же самое можно сказать о межнациональных конфликтах внутри стран. При социализме их не будет. Не будет национальной буржуазии, которая отравляла трудящихся национализмом, шовинизмом и религиозным фанатизмом и в своих корыстных интересах стравливала друг с другом. Править будет рабочий класс – а рабочий класс будет воевать не на жизнь, а не смерть с любым национализмом и шовинизмом.
И естественно, что при коммунизме, когда все народы сольются в единую человеческую семью и уже не будет ни государств, ни границ – не будет и речи о войнах и межнациональных конфликтах.
Мы должны покончить с капитализмом, потому что он угрожает самому существованию человечества. Капитализм может привести человечество к мировой войне. А при наличии ядерного оружия такая война приведет к истреблению человеческой цивилизации.
Деградация человеческой личности и социальные пороки.
Одно из самых страшных преступлений капитализма – что он калечит, обрекает на деградацию человеческую личность, уродует отношения между людьми и развращает все общество в целом. Он убивает на корню все лучшие качества человека: коллективизм, великодушие, бескорыстие, искренность, стремление к общему благу, и поощряет и взращивает в человеке все самое плохое – цинизм, эгоизм, алчность, хищность, жестокость, корысть. По-другому и не может быть. Человеческая личность и человеческие взаимоотношения – продукт общества, общественного уклада. А общественный уклад определяется экономическим укладом. Если в экономике господствуют товарно-денежные отношения, погоня за выгодой любой ценой и конкуренция – то и отношения в обществе будут основаны на корысти и вражде. Если все продается и покупается в экономике, то все будет продаваться и покупаться и в жизни – дружба, любовь, совесть, родина.
Капиталистическая система не дает человеку развить и проявить свои способности и таланты. Она не ставит перед собой цель сделать человека счастливым — она просто эксплуатирует его, превращает в винтик, который можно легко заменить, когда тот износится. Люди не могут заниматься любимым делом и получать радость от творческого труда на благо общества – они просто зарабатывают деньги, что впоследствии ломает психику человека и превращает его в робота. В условиях постоянной напряженной конкуренции за материальные блага и ежедневной занятости неинтересной работой человеческая личность обнажает свои самые скверные стороны. Депрессия, апатия, и другие психологические расстройства есть последствия капитализма и образа жизни, навязываемого им. Недовольство собой и окружающими, взаимное недоверие, подозрительность, ожесточение, зависть, агрессия – все это так и прет из взаимоотношений людей в капиталистическом обществе.
Подобное положение порождает страшные социальные язвы – наркоманию, проституцию, преступность. Пока будет господствовать капиталистическое общество, преступность будет его неизбежным спутником. Ведь с каждым годом всё больше людей оказываются в нищете, и потому, чтобы хоть как-то прокормиться, они вынуждены будут идти на преступления. А оказываются люди в нищете потому, что средствами производства владеют богачи. При общенародной собственности не будет нищеты, потому что средства производства будут принадлежать всем трудящимся, а значит, все они будут обеспечены работой и получать полностью то, что заработали. Поэтому уже не будет факторов, толкающих кого-либо на преступление, потому что не будет частной собственности на средства производства. А впоследствии не будет и самих денег. Так же исчезнут такие неизбежные спутники капитализма как самоубийства, наркомания и проституция. Ведь у всех будет работа и не будет неуверенности в завтрашнем дне, толкающей на самоубийство. А не будет её опять же потому, что средства производства будут принадлежать самим трудящимся и им не будет смысла притеснять друг друга. Так же как исчезнет и наркомания, потому что людям незачем будет отрываться от реального мира, где они совершенно одиноки, так как при социализме они всегда найдут поддержку других людей. К тому же с исчезновением эксплуататорских классов продажа наркотиков исчезнет, потому что трудящимся незачем травить таких же трудящихся. Так же исчезнет и проституция, ведь не будет пресловутой частной собственности на средства производства и незачем будет продавать своё тело.
***
Итак, капитализм стал главным врагом человечества, тормозом исторического развития, угрозой существованию человеческой цивилизации. Это значит, что мы должны как можно скорее покончить с ним, отправить его туда, где ему место – на свалку истории. И тогда-то, как говорил Маркс, кончится предыстория человечества и начнется его настоящая история.

АНАТОМИЯ БУРЖУАЗИИ

Антисоветская демократия оптимистично и крикливо существует без людей, вне народных масс и без всякой цели, просто… сама для себя. Народу она параллельна, бесполезна и безразлична, никаких задач, кроме регулярного самовозобновления по замкнутому кругу, у неё нет. Нет никаких рубежей «светлого завтра», к которым должна привести политическая система! Есть лишь вырождающиеся в малопонятный ритуал регулярные выборы, которые чем ритуальнее и малоинтереснее – тем всё спокойнее и «прозрачнее».
Пока окончательно не превратятся в мёртвую обрядность, и встанут вопросы о том, как сделать их подешевле и поскромнее, сократить и упростить, раз уж от них всё равно никому никакого толку нет.
Полный номинализм несоветской демократии порождён двумя, в общем-то (если присмотреться) очевидными причинами:
1) Избирательные фильтры и вся избирательная система выстроены так, что кроме «своих» для системы туда никто не может проникнуть даже на начальном этапе. Остаётся только тасовать и мусолить колоду одних и тех же, заранее сговорившихся между собой, лиц.
2) Круг реальных полномочий избираемых лиц настолько узок, они настолько повязаны системой «сдержек и противовесов» «правового общества», что, в сущности, ничего изменить не могут – даже если бы вдруг, не пойми с чего, у старых политических проституток вспыхнуло бы такое желание.
Дело в том, что буржуазная власть решает два тесно связанных вопроса: распределение благ и распоряжение людьми. «Всё куплю – сказало злато, всё возьму – сказал булат» – этот стих показывает нам разницу и вместе с тем сходство распределительной (злато) и распорядительной функций (булат) властного двуединства.
Если в стране господствует и преобладает частная собственность, то в этой стране господствуют и преобладают частные собственники. Именно они осуществляют львиную долю распределения и распоряжений. А ведь частных собственников никто не выбирает! Что же остаётся на долю народных избранников в такой стране? Бесконечное обсуждение цвета штанов, орнаментов гербов, проблем эмблем, да мелководье госбюджета, брошенного собственниками с барского плеча, чтобы и избранникам было в чём повозиться.
В итоге избранная власть не является властью. Она является совокупностью болтунов, ничего не решающих, но постоянно прикрывающих собой истинных хозяев жизни. С таким же успехом маскировочную сетку, прикрывающую блиндаж штаба – можно объявить штабом. А что? Из всех деталей блиндажа она – самая видная!

УКРАЛ ЛИ КАПИТАЛИСТ ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЙ КАПИТАЛ, ЕСЛИ ВЗЯЛ ДЕНЬГИ В КРЕДИТ?

Один товарищ интересуется марксизмом и хочет разобраться в его вопросах. У нас с ним вышла небольшая дискуссия по поводу того, можно ли говорить, что «в основе капитала всегда лежит кража».
Он не соглашался считать прибавочную стоимость кражей. Прибавочная стоимость – это не кража, говорил он, а просто присвоение капиталистом труда рабочего. Но ведь присвоение чужого – это и есть кража. И нет никакой разницы, что присваивают – чужие деньги, чужие вещи или чужой труд. Конечно, капиталисты не дураки, чтобы признаться в том, что они воруют. Они хотят нас убедить, что занимаются вполне пристойным делом, и называют кражу по-своему – например, бизнес, предпринимательство, коммерция и пр. Но поскольку мы не капиталисты и нам не требуется лгать, а мы, наоборот, должны называть вещи своими именами, то мы кражу называем кражей.
Тогда товарищ согласился с тем, что прибавочная стоимость есть кража. Но выразил такое мнение – воровство заведомо начинается лишь с того момента, когда капиталист начнёт выжимать из рабочего прибавочную стоимость, заставит его работать на себя. А первоначальный капитал, те средства, на которые капиталист приобретает средства производства, – он часто добывает своим трудом (если только не получил их криминальным способом: кражей, грабежом, рейдерством).
Как иллюстрацию он привёл в пример своих знакомых. Они, по его мнению, раздобыли первоначальный капитал честно:
«У меня знакомые организовали мини-завод по переработке шин, нашли площадку, купили станки, наладили поставку сырья, наняли и обучили рабочих и организовали сбыт. Собственных денег не было, взяли кредит в Сбербанке и полностью на заёмные деньги организовали это производство. Станки они украли? Нет, конечно».
На первый взгляд, всё действительно выглядит благопристойно. Будущие капиталисты не занимались «чёрным риэлторством», не грабили инкассатора, не тыкали пистолет в зубы жертве, «отжимая» у неё собственность. Они вполне законопослушно, без всякого криминала, пошли в банк и взяли кредит.
Хорошо, но ведь деньги, которые они взяли в банке, – они должны будут вернуть, притом с процентами. Откуда же они возьмут эти деньги? Ясно откуда – из прибыли, которую создадут для них работающие на них пролетарии, из прибавочной стоимости, которую они будут выжимать из своих рабочих.
А прибавочная стоимость, как мы уже сказали, – есть не что иное, как кража. Значит, капиталисты, о которых идёт речь, будут возвращать кредит, на который приобретены станки и пр. – ворованными деньгами, украденным у рабочих трудом.
То, что на момент взятия кредита они их ещё не украли – а украдут потом, в будущем, – ровным счётом ничего не меняет.
Как мы видим, и эти капиталисты, которые, на первый взгляд, поступают так благопристойно, приобрели первоначальный капитал путём кражи.
Первоначальный капитал вообще чаще всего приобретается именно криминальным путём, такими деяниями, которые даже по буржуазным законам являются преступлением. Чаще всего это: взятки, злоупотребление служебным положением, присвоение госсобственности, рейдерский захват чужой частной собственности, рэкет, грабёж, кража, мошенничество.
Можно сказать, что первоначального капитала, добытого абсолютно честным путём, без малейшего криминала, – практически не бывает.
Представим себе, что кто-то решил стать предпринимателем. Он человек порядочный и совестливый, он хочет собрать первоначальный капитал, никого не грабя и не надувая, абсолютно честно, одним только собственным трудом. Очень скоро он поймёт, что это чрезвычайно трудно. Он будет выбиваться из сил, работать на двух-трёх работах, жена его – тоже, будут экономить на всём, урезывать себя и детей. В результате через пару лет они соберут тысяч сто.
И вот, представим себе, что наш совестливый кандидат в капиталисты узнаёт от соседа или дальнего родственника, который промышляет «чёрным риэлторством», что тот за неделю заработал два или три миллиона. Обработал какого-то пьянчужку, напоил его, сунул тысяч десять рублей и заставил подписать продажный документ на трёхкомнатную квартиру.
Представляете, что творится в душе у нашего мечтателя о честном бизнесе? Он вытягивал из себя жилы, крутился, как белка в колесе, экономил на себе, на семье, и в итоге у него жалкая сотня тысяч. А вот этот, благодаря своей бессовестности, цинизму и бесстыдству, играючи положил себе в карман в двадцать раз больше.
А между тем, негодяй-риелтор рассказывает ему, что он присмотрел очередную жертву, допустим, старушку, у которой тоже собирается мошенничеством забрать квартиру. Он предлагает нашему честному герою принять участие, помочь ему в мошенничестве, и обещает щедро с ним поделиться. Мол, ты ведь хочешь начать бизнес, копишь деньги – ну и вот, махом заработаешь всё, что требуется.
Тот отвечает – ты что, я такими делами не занимаюсь, мне это претит! Я хочу заработать свой капитал честно!
От этих слов негодяй-знакомый начинает хохотать. А отсмеявшись, объясняет своему наивному родственнику, что к чему.
– Эх, ты, чудило! Честно! И ты с такими взглядами хочешь бизнесом заниматься! Да тебя сожрут, и пикнуть не успеешь. Я сам и сожру. Чем ты хотел заняться? Кроликов разводить? Неплохой бизнес, я на это конкретно нацелился. И что ты против меня сможешь, если у тебя сотня тысяч, а у меня двадцать миллионов? Да я тебя сомну, как муху, разорю в два счёта!… Давай-ка лучше помоги мне теперь, заработаешь капитал, а потом общий бизнес начнём.
Что остается делать нашему порядочному герою? Или он убедится в правоте своего родственника, смекнёт, наконец, что честно капитал не заработать, и вместе с ним пустится во все тяжкие. Или, если он действительно порядочный человек и не хочет мошенничать, – откажется от своей мечты о «собственном деле». Но в любом случае он поймёт – капитал и честность несовместимы. Или ты остаёшься честным человеком – или ты становишься капиталистом. Одно из двух.

БАБЛО

Любовь за бабло, семейные отношения - за бабло, воевать - за бабло, смерть - за бабло, патриотизм - за бабло, снабжение - за бабло, риск - за бабло.
И никого ничего не смущает. Просто прелестно. Хотя чему по сути удивляться - торгаши все мерят деньгами - что в дни мира, что в дни войн. Это тот язык, который они действительно понимают и ценят. Все остальное - лохотрон для манипуляции наивняка.
Комсомольцы, коммунисты и просто советские люди сражавшиеся, погибшие и выжившие в борьбе с нацистами, от современной мотивации видимо сильно удивились бы, что так оказывается можно было еще и "заработать". Пытаешься представить кадры, где подпольщики Харькова, Ровно, Краснодара, погибшая Зоя в подмосковье, партизаны Белоруссии, Украины, России - писали в заявлении перед выходом на задание или в приеме в отряд - "люблю нашу Родину, хочу сражаться с немецко-фашистскими захватчиками и безопасно заработать на долю малую - на ипотечку, на лечение близких, на содержание в тылу родных". А им так, по деловому отцы-командиры отвечают - хорошо, но за спецоборудование надо заплатить, скинуться в общий котел на ремонт имеющейся техники, овса опять-таки лошадям надо купить. Красота. Высокие, высокие отношения. Купеческие!
Из далекого 1848 года. "Манифест Коммунистической партии":
"Буржуазия, повсюду, где она достигла господства, разрушила все феодальные, патриархальные, идиллические отношения. Безжалостно разорвала она пестрые феодальные путы, привязывавшие человека к его "естественным повелителям", и не оставила между людьми никакой другой связи, кроме голого интереса, бессердечного "чистогана". В ледяной воде эгоистического расчета потопила она священный трепет религиозного экстаза, рыцарского энтузиазма, мещанской сентиментальности. Она превратила личное достоинство человека в меновую стоимость и поставила на место бесчисленных пожалованных и благоприобретенных свобод одну бессовестную свободу торговли. Словом, эксплуатацию, прикрытую религиозными и политическими иллюзиями, она заменила эксплуатацией открытой, бесстыдной, прямой, черствой. Буржуазия сорвала с семейных отношений их трогательно сентиментальный покров и свела их к чисто денежным отношениям.
Отсюда:
vk.com/wall224310437_54549

"СИМВОЛИЧЕСКИЕ" ПЕНСИИ ПЕРВЫХ ПЯТИЛЕТОК

Современная пропаганда утверждает, что в первые пятилетки у советских граждан пенсий не было. А если была то очень у немногих.
Посмотрим «Положение о пенсиях...» 1930 года:
Право на пенсию по старости имеют:
а) рабочие следующих отраслей промышленности: горной, металлической (в том числе электропромышленности), химической, текстильной, полиграфической, стекольно-фарфоровой, табачно-махорочной;
б) рабочие железнодорожного и водного транспорта.
Распространение обеспечения по старости на рабочих других отраслей, а также на служащих производится Союзным советом социального страхования.
Пенсия по старости назначается:
а) мужчинам, достигшим до оставления работы по найму 60 лет и при том проработавшим по найму в общей сложности не менее 25 лет;
б) женщинам, достигшим до оставления работы по найму 55 лет и при том проработавшим по найму в общей сложности не менее 20 лет.
Лицам, занятым на подземных работах в горной промышленности, пенсия по старости назначается, если они достигли 50 лет и при том проработали в общей сложности не менее 20 лет, из которых не менее 10 лет на подземных работах.
Союзный совет социального страхования имеет право для лиц, занятых в других вредных производствах, понижать установленный стаж и возраст.
Союзный совет социального страхования устанавливает, сколько лет из общего стажа работы по найму нужно проработать в тех отраслях, в которых введено обеспечение по старости, чтобы получить право на пенсию.
Пенсия по старости назначается независимо от состояния трудоспособности.
Пенсия по старости назначается в размере не менее половины прежнего заработка пенсионера от работы по найму.
Половина заработка — это символический характер? Конечно, была неприятная картина, когда в 1933 году лиц, лишенных избирательных прав (по Конституции 1918 года) выискивали и лишали пенсий. Но этим людям пенсионное обеспечение было возвращено в 1937 году после принятия новой «сталинской» Конституции. Четыре года лишения. Нынешняя пенсионная реформа лишила пенсий на пять лет. И не временно, а на постоянной основе.

АМЕРИКАНСКАЯ МЕЧТА. ИПОТЕКА.

Довольно часто приходится слышать об особом "гуманном" виде капитализма в США. Там мол и отношение к людям "лучше", и зарплаты "человеческие", и вообще нет коррупции. Никто не ворует и всё делается исключительно "для людей".
Ну такое... Знаете ли, в такой рай на Земле мне чего-то не верится. Мало того, я знаю что это не так.
Давайте проведем небольшой анализ социально-экономической ситуации в этом государстве. Как живётся простому обывателю в США? Возможно это будет целая череда статей о положении рабочего класса в США. Сегодня мы рассмотрим "жилищный вопрос".
Начнем с жилья. Особо "продвинутые" люди безапелляционно заявляют что в Соединённых Штатах в сравнении с Россией (или Украиной) ипотека, простому человеку, обходится гораздо дешевле. Там ниже процент по ипотеке, который, к примеру, на Украине средняя ставка по ипотеке оставалась в пределах 16–18% годовых, в зависимости от вида недвижимости.
Что же в США? Значение процента там составляет от 2,5% до 6%. Это и является аргументом. Но если мы говорим о ставке, то должны говорить на какой срок она берётся. 90% американцев берут ипотеку на 30 лет. И, естественно, при увеличении срока кредита ставка понижается. Чего хвастаться низкими процентами, если выплачивать их дольше?
«...как показывает практика, наши соотечественники изо всех сил стараются погасить ипотеку в кратчайшие сроки, в то время как американцы стараются максимально растянуть выплаты во времени.» 
В целом ипотека в США является для банков одним из главных способов получения прибыли. Большинство кредитных сделок в США это ипотечные кредиты. Именно ипотечный кризис 2007 года стал толчком к всеобщему мировому кризису.
Кроме того в банковской сфере существует огромная конкуренция (намного больше чем в странах СНГ). Борясь за клиентов, они удерживают низкий процент.
Банки предлагают на выбор две процентных ставки: фиксированную и плавающую.
Вторая всегда ниже первой на 1-2%. Но данное соотношение существует только на начальной стадии кредита. Далее банк, в зависимости от экономической ситуации, а также за малейшие нарушения и задержки в выплате процент растёт, может изменить процентную ставку и, практически всегда, не в лучшую для клиента сторону.
Такая ипотека довольно распространенна среди американцев несмотря на то, что из-за первоначальной выгоды в пару процентов они могут, в конечном счёте, потерять больше, чем при фиксированной ставке. О выгоде для банков даже говорить не стоит.
Повышение процентов по ипотеке решением банка, не приводит к хорошим последствиям для заёмщика. С наступлением кризиса в дома (которые юридически являются собственностью банка, а не заёмщика), наведываются представители банка-кредитора и выселяют людей на улицу за неуплату.
Помните это когда Вам будут говорить о "выгодной американской ипотеке".