Что поняли апостолы и до сих пор пытаются до нас донести, а мы никак не поймем

Война в очередной раз приостановила поток паломников на Святую Землю. Тем ценнее свидетельства тех, кому посчастливилось побывать в последние годы в местах земной жизни и крестной смерти Спасителя, там, где Он встречался и беседовал с учениками, донося смысл Божественного учения о спасении человека и человечества.

13 июля, на Собор святых апостолов, публикуем истории паломничества на Святую Землю Елены Беловой.

Помню, как мы недоумевали, слушая благословлявшего нас в дорогу батюшку: «Там же война…» – «Это у них война», – она у них, мол, постоянно идет-затихает-вспыхивает. Чего-то эти люди так и не поняли, живя на Святой Земле. Вот апостолы поняли! И пытались и продолжают пытаться через свои послания до всех нас это донести.

Священник-эфиоп пригласил нас в храм, построенный на месте встречи уже Воскресшего Христа с Его учениками на берегу Галилейского озера. Те всю ночь ловили рыбу, ничего так и не поймав. А на заре увидели: на берегу стоит кто-то. Советует им еще раз закинуть сети, и они слушаются. И внезапно сети оказываются переполнены рыбой! Так что даже прорываются. Любимый и самый любящий, стоявший рядом со Христом на Голгофе, ученик Иоанн Богослов узнал Учителя:

«Это Господь!» – подсказывает Петру. Тот, потрясенный мгновенно опоясался епендитом (набедренная повязка) и бросился в воду, чтобы быстрее оказаться возле Христа. Именно здесь Господь трижды задает ему, отрекшемуся, главный вопрос: «Симоне Ионин, любиши ли Мя?» И каждый раз добавляет: «Паси овцы Моя!». Здесь происходит великое прощение и примирение Петра с Господом.

Причина и основание случившегося примирения – любовь Петра ко Спасителю, которую он трижды засвидетельствовал.

Говорят, исповедь – это второе крещение.

Когда после, уже в гостинице, сопровождавший нашу паломническую группу священник исповедовал нас перед ночной Литургией, стою, помню, и думаю: в чем каяться? Грехов нет, перед поездкой в Москве поисповедовалась.

Как вдруг батюшка поворачивается и, надевая епитрахиль, поручи, говорит:

– Вот вы стоите и думаете: в чем каяться? Грехов‑то нет?! А вот апостол Петр только однажды отрекся от Христа, а как каялся всю жизнь! Когда слышал пение петуха, падал на землю, заливался слезами. У него на иконах на лице – борозды от слез! Он потребовал, чтобы его распинали вниз головой, а не так, как его Учителя, от Которого он отрекся! А вы не знаете, в чем вам каяться!

Вот на этой энергии любви и непрестанного покаяния Петр, думается, и стал первоверховным апостолом.

Непрестанное покаяние и непрестанная молитва заповеданы нам и вторым первоверховным апостолом Павлом (1 Сол. 5:16).

В том храме, что выстроен на месте явления Воскресшего Спаса, мы по одному прикладывались к камням, по которым ступал Господь. В нашей группе была одна очень эффектная молодая дама, удивлявшая своими туалетами: длинными роскошными платьями, широкополыми шляпами в основном черного цвета. И вот она опускается на колени и вся сотрясается от рыданий и слез! Ну, думаю, здесь-то зачем эта экзальтация, такой неуместный спектакль? Когда доходит очередь до меня, со мной происходит то же самое!

Подобное происходило с нами в греческом храме Благовещения в Назарете, возле источника, где Пресвятой Богородице явился Архангел Гавриил, потом в Вифлееме, возле горки из маленьких черепов Вифлеемских младенцев, убиенных воинами царя Ирода. Здесь я вспомнила совет одной опытной паломницы в Москве: женщинам, убившим своих детей в абортах, необходимо просить прощения и помощи у этих невинных страдальцев.

А во время ночной службы на Гробе Господнем нам явлено было вот такое чудо. Перед началом Божественной литургии, которая, по обычаю, совершается православными греками, арабами и русскими, в двенадцать часов ночи под воскресенье, мы отправились в храм, где находилась чудотворная икона Божией Матери, на которой Она открывает глаза!

Когда-то, это чудо обнаружил первым турок и закричал: «У них Христианская Матерь – живая!» Мы стояли на коленях возле ниши с иконой и просили явить и нам чудо. Я вдруг с ужасом почувствовала, что глаза на иконе приоткрываются…

Но и мы сами внезапно стали смотреть вокруг себя, на богослужение уже точно по-другому. И в этом-то и было главное чудо, – что от соприкосновения со святынями мы сами оживаем. Какая это была служба! Попеременно читали и пели греческие и русские монахи из Данилова монастыря. Благодать Божия была зрима и просто переполняла наши сердца.

И после этого наши паломницы опять предлагают идти к Божией Матери, потому что они «не досмотрели чудо»! А с ними отправилась и некая адвентистка. Нашим-то Богородица глаза открыла, а прочим – нет! Стоят они на коленях, со слезами просят, и вдруг видят – православные. А та адвентистка ничего не видит и не понимает. А наши ей все и растолковали: в Бога нашего, во Христа Спасителя, не веруете, в Матерь Божию не веруете, креста не носите! Вот и не видите! Та потом уже в Москве даже приезжала к нашему батюшке в храм, беседовала с ним.

Нам повезло: ни в эту, ни в следующую поездку на Святую Землю нас ни камнями, ни боеприпасами не забрасывали. Нам удалось увидеть даже Мамврийский дуб с его зелеными побегами, которые растут чрезвычайно медленно. Сам огромный дуб, которому уже много тысяч лет, превратился в огромную сухую щепку, поддерживаемую металлическим каркасом и окруженную решеткой – защитой от паломников. Говорят, когда дуб рухнет, настанет конец света. Но пока нас Господь еще терпит…

Полный текст статьи