«МЫ РУГАЕМ ИХ ЗА ТРОЙКИ, А ОНИ РАЗРАБАТЫВАЮТ ПЛАН САМОУБИЙСТВА»: ПЯТЬ ПИСЕМ ПОДРОСТКОВ

Идеальные отношения между подростками и родителями – редкость. Родители начинают готовиться к переходному возрасту своих детей заранее: читают статьи с советами психологов и других экспертов, нередко консультируются со школьными учителями, придумывают, чем бы нагрузить ребенка, чтобы у него «не оставалось времени на ерунду». Однако это не помогает. Почему? Какие ошибки совершают родители? Эти вопросы «Я-родитель» задал старшеклассникам обычной подмосковной школы и предложил им написать предельно откровенные письма своим родителям. Некоторые из них мы приводим в этой статье.
Алина, 16 лет:
«Мама, наверное, я не сдам ЕГЭ по математике. Я точно не сдам. И даже если ты еще сто раз назовешь меня идиоткой и скажешь, что я буду всю жизнь работать уборщицей – тоже не сдам. От того, что ты обзываешь меня и упрекаешь деньгами, которые вы с отцом вложили в меня, я не начинаю разбираться в функциях и интегралах. Я была бы рада закончить курсы визажистов и парикмахеров. Я могла бы работать на дому – ко мне приходили бы люди, и я бы делала им прически. Мне не нужна математика. Я не считаю, что плохо быть парикмахером. Но я стараюсь избегать тебя, мама, потому что ты можешь говорить со мной только про экзамены. А это далеко не все, что я могла бы с тобой обсудить».
Павел, 15 лет:
«Мама, мои ровесники много курят. Они пьют алкогольные энергетики и подделывают копии паспортов, чтобы пройти в ночной клуб. А мне нравится баскетбол. Я хочу быть первым, хочу больше тренироваться. Я понимаю, что мне 15 и я не буду чемпионом, но и профессия тренера меня устроит. Даже в нашем маленьком городе. Но для этого нужно много играть. Отец говорит, что если я не закончу полугодие отличником, мне запретят ходить на баскетбол. Но чем больше я зубрю, тем меньше сил у меня остается на тренировки. Я мог бы учиться чуть хуже и при этом успевать чуть больше, но вы не оставляете мне выбора. Я очень жду своего совершеннолетия. Надеюсь, я уеду из дома и буду как можно меньше общаться с тобой и с отцом».
Ольга, 15 лет:
«Папа, вы все время говорите, что мне все еще рано делать то и то, что я маленькая. Мама запрещает делать мне эпиляцию, и девочки в школе смеются надо мной. Мне покупают вещи, которые мне не нравятся, и надо мной снова смеются. Мне не разрешают выщипывать брови, а они очень густые и некрасивые. Иногда я прихожу домой и продумываю, как я убью себя, когда у меня не будет сил это терпеть. Наверное, утону в реке. Меня будут хоронить, и тогда вы поймете, что были не правы».
Сережа, 14 лет:
«Мама, у меня не получается сдерживать себя. Я грублю тебе, часто. Слова как будто сами вылетают изо рта. Ты говоришь: «Поешь!» А я хочу есть, но отказываюсь. И так всегда. Мне было бы проще, если бы сейчас со мной как можно меньше разговаривали. Я замечаю, что когда тебе некогда за мной следить и одергивать, у меня появляется настроение самому, первым, поговорить с тобой, что-то рассказать».
Олег, 18 лет:
«Мама, недавно я подрался с ребятами из другой школы. Меня избили, но я ответил. Папа сказал, что я молодец. Ты рыдала и пыталась заставить меня снять побои. Говорила, что рожала меня не для того, чтобы любой мог портить мне лицо. Заперла дверь и отказывалась выпускать меня, пока я не напишу заявление в полицию. Я пытался говорить с тобой спокойно. Ты не понимала и начинала орать. Повторяла одно и то же сотни раз. А потом, когда меня все-таки выпустила и я ушел, нашла мою переписку в соцсетях. Там много было…разного. И когда я пришел, ты начала со мной об этом говорить. Я ненавижу тебя. Я никого так не ненавидел, как тебя».
Некоторые из писем, с разрешения учащихся и без указания имен, были зачитаны на общешкольном родительском собрании. Реакция была разной. Были родители, которые нашли себя и свою историю в отрывках и просто промолчали, других это разозлило. Кто-то возмущенно пытался спорить с упреками подростков. Одна из присутствующих мам удивленно сказала: «Мы ругаем их за тройки, а они разрабатывают план самоубийства. Кто даст нам гарантию, что они его не осуществят?»
В актовом зале стало тихо.
Елена Кононова