Когда я приезжаю в свою родную деревню, сердце сжимается. Это не просто тоска, это какая-то физическая боль при взгляде на эти заброшенные дома. Стоят они, словно призраки, вросшие в землю, с пустыми, холодными глазницами окон. Кажется, что внутри — только пыль и тишина.
Но стоит пройти по этим деревенским улицам (они, кажется, с годами становятся только уже), и сразу становится тепло! В этих окнах уже не пустота, а воспоминания о бывших хозяевах, о безумных случаях и о той наивной, настоящей жизни, которая кипела здесь десятилетиями. Вот лишь несколько историй, которые оживают, стоит мне взглянуть на старый фундамент.

История в сельмаге: дед Антон и идеальный план

Возле станции, словно приютившись от всего мира, стоит маленький, давно не знавший ремонта сельмаг. В советские времена там работала Ванда, и магазин так и звали — Вандин магазин.
Однажды, когда Ванда уже закончила смену и спешила домой, на пороге появился угрюмый дед Антон. Продавщица, разумеется, замахала руками: «Закрыто, дед, завтра!»
Она выпроводила его на улицу, но тут же попросила об одолжении: прикрепить к багажнику её велосипеда пустой металлический бидон. А сама, конечно, «зацепилась языком» с проходящими мимо товарками. Когда она, уверенная, что дед Антон уже давно «ушел восвояси», закрыла магазин и укатила, она не знала, что этот угрюмый старик — гений скрытности.
Утром Ванда приехала, открыла магазин и стала за прилавок. И тут из подсобки не спеша выходит дед Антон. Ванда, говорят, чуть не упала!
А дед, абсолютно невозмутимый, подошел к кассе, выложил продукты (наверное, взял всё, что хотел!) и хмуро буркнул: «Пробей».
Он просто залез обратно в магазин после того, как прикрепил бидон, и, наверное, провёл там ночь, как в гостинице! Не знаю, чем закончилось, но думаю, Ванда с тех пор проверяла подсобку перед закрытием!

Кругосветка в бочке: конюх и река

Вот здесь, возле разрушенной конюшни, стоит безлюдный дом. В нём жил дед Иван, конюх, который всей душой любил лошадей. После его смерти конюшню разобрали, а коней увезли.
Дед Иван был мастером на выдумки, и вспоминается одна. Поехал он за водой к реке, на одноосной повозке с круглой деревянной бочкой. Бочка была хитрая — с вырубленным квадратным отверстием для ведра.
Дед решил схитрить (а чего ж, силы экономить надо!): он спятил повозку с конем поглубже в воду, чтобы бочка сама залилась через верх. И тут, конечно, законы физики: бочка всплыла, и её понесло течением!
Иван, желая спасти свою драгоценную тару (и, наверное, не менее драгоценного коня), запрыгнул в бочку через это маленькое отверстие.
Потом, как говорят, из бочки торчала только голова Ивана, который, видимо, уже мысленно прощался с родными берегами. Выловили его и бочку местные рыбаки. Наверное, с тех пор Иван предпочитал таскать воду вёдрами.

Что самое важное: жена или собака?

На окраине деревни, возле леса, стоял добротно срубленный дом. Жил там лесник Егорыч, который пропадал в чащобах день и ночь. Дом был всегда полон даров природы: мед, ягоды, грибы. И, конечно, у него была охотничья собака — самый главный друг и помощник.
Как-то пришли к нему двое мужиков — просить собаку на охоту. Для настоящего охотника это удар ниже пояса! Но и ссориться не хочется. Егорыч сначала тянул время, заводил разговоры на отвлеченные темы, а потом, видимо, вскипел от этой неловкости.
Он вскочил с табурета и выкрикнул фразу, которая стала легендой: «Что хотите делайте, жену забирайте, а собаку не дам!»
Наверное, жена Егорыча в этот момент была на кухне. Надеюсь, она его простила за такую расстановку приоритетов. Но тут, как говорится, комментарии излишни: для охотника собака — это часть души.

Кровь не водица: баба Нюра и татуировка

А в этом заброшенном доме возле остановки жила баба Нюра. Острая на язык, никому спуску не давала.
В восьмидесятые её внучка-студентка сделала маленькую татуировку бабочки на плече. Тут же разразился скандал! Баба Нюра метала громы и молнии, вёдра по подворью летали! Внучка при каждом приезде ходила в слезах.
Однажды внучка вышла на улицу, и соседка, конечно, тут же начала: «Позоришь семью! Да кто из тебя вырастет!»
И тут! Из калитки с лопатой выбегает баба Нюра и начинает гонять соседку! Крик стоял такой, что люди думали — пожар!
Отдышавшись, Нюра подошла к внучке и сказала: «И не надейся, я твои рисунки терпеть не могу, но обижать свою кровь никому не позволю!»
Вот она, квинтэссенция деревенской жизни: тебя я буду ругать и воспитывать всю жизнь, но, если тебя тронет чужой, я за тебя порву!
Вот такие вот истории хранят эти заброшенные дома. А без этих историй — это просто старые брёвна.