Вы знаете, я всегда с какой-то особой горечью смотрю на судьбы тех, кого называли «красавцами». В них, как правило, заключён такой концентрат трагедии, что хватило бы на десяток греческих драм. Вот возьмите Александра Борисовича Белявского. Ну, казалось бы, внешность, как говорят, «западная», талант — дай бог каждому, востребованность бешеная. А посмотришь на его путь — и ком в горле. Словно он всю жизнь на подиум выходил под софитами, а за кулисами его ждала какая-то невероятно злая судьба.
Мне вспомнилось, как он сам, наверное, морщился, получая ту знаменитую телеграмму на съёмки «Места встречи». Ну, Фокс. Бандит. Опять! Он же, бедолага, от этих криминальных ролей не мог отмыться. Его, как того заложника, режиссёры запихнули в рамки «крутого парня», и он там сидел, хотя душа-то, я уверен, требовала Шекспира или хотя бы нечто более сложное.

Жизнь ради тарелки супа: дощукинские подвиги

Мы вот часто забываем, что многие наши звёзды, прежде чем стать небожителями, прошли через такую мясорубку. Александр Борисович женился совсем молодым, в двадцать три года, еще до поступления в Щукинское. Представляете? Не мальчик-студент, а уже муж. А семью, уж простите, надо кормить. Поэтому он пахал, как проклятый, без продыху. Тут тебе и сотни проектов, и дубляж, и озвучка мультиков, и зарубежных картин — да, того самого Пьера Ришара в «Уколе зонтиком» озвучил именно он, кстати. За счёт этого «западного» обаяния он и был нарасхват, но, по сути, это была бесконечная гонка за рублем.

Сломанные копья: непокорный характер

А вот в чём была его, не побоюсь этого слова, трагическая ошибка (или черта характера, что, впрочем, одно и то же) — это его резкость. Он был очень, очень эмоциональным человеком. Из тех, кто мог вот так, на горячую голову, швырнуть заявление об уходе. Так было с Театром Сатиры. И так было с ролями, которые могли бы его вознести.
Он ведь отказался играть Алёшу в «Балладе о солдате» — той ленте, которая потом покорила мир и стала символом. Он не пошел на роль легендарного Николая Кузнецова в «Сильных духом», предпочтя этому «правильному» герою новаторский, сложный фильм Хуциева «Июльский дождь». Он искал глубины, многослойности, хотел вырваться из типажей.
Но, знаете, в этой профессии, да и вообще в жизни, часто приходится брать то, что дают, а не то, что хочется. И самая, конечно, обидная история — это Остап Бендер у Гайдая. Когда тебя даже на пробах не смотрят, словно ты пыль, и предлагают лишь озвучить того, кого сыграл другой (Арчил Гомиашвили), — это же форменное издевательство! Он был оскорблён до глубины души, и я его прекрасно понимаю. Время, увы, не прощает такой гордыни.

Горе, которое глушат по-русски

Но что такое профессиональные обиды по сравнению с тем, что с ним сделала судьба? У меня сердце сжимается, когда я вспоминаю эту историю. Ему, который был на съемках где-то в Средней Азии, приходит страшная весть: утонул долгожданный двухлетний сынишка Борис. Нянька не уследила... Какой кошмар! Я даже представить не могу этой боли. Друзья рассказывали, что после похорон его просто не могли оторвать от могилы сына.
И вот тут начинается та самая, знакомая, горькая русская трагедия: он начал глушить это горе водкой. Пытался ничего не помнить, стереть эту боль. Близкие, конечно, терпели, потому что понимали, через что он проходит. Но жена, Валентина, которая сама несла это ужасное горе, в один момент сказала ему слова, которые, мне кажется, спасли его. Сказала: «Не можешь иначе — давай возьмёмся за руки и вместе выпрыгнем из окна».
Это был такой мощный, отрезвляющий шок! Это вытащило его из омута. Он буквально бросился в работу. Это был год «Иронии судьбы», съёмки за границей, этот знаменитый «Кабачок «13 стульев». Жизнь на износ.

Чудо и новая трагедия

Да, были у него и романы, и внебрачные дети, и жена всё это прощала, потому что не могла сама забеременеть. Но бросать её он не собирался. И вот, с просветлённым лицом, он предложил: «А давай возьмём мальчонку из детдома?» Взяли Андрюшу. Валентина ради него бросила работу, никаких больше нянек! И тут, словно Бог сверху увидел их доброе дело, случилось чудо: она сама забеременела, и родилась дочка. Казалось бы, вот оно, счастье, вот он, второй шанс!
А потом, когда он уже снялся у Говорухина, и его популярность после Фокса просто зашкаливала (которую он, кстати, ненавидел, говоря: «Фокс разрушил мою карьеру! Теперь все видят во мне только бандита!»), судьба ударила снова. В 1989-м погиб приёмный сын Андрюша. Просто «вышел» из окна комнаты. Почему? Никто не знал. Снова похороны сына, снова эта невыносимая боль, которая чуть не убила артиста.

Финал в одиночестве и в борьбе

Он развелся, женился на Людмиле, но при этом продолжал содержать обе семьи и каждый день заходил к прежней жене и дочери — проведать, пообщаться. Это был его внутренний кодекс чести, его «русский» путь.
Ему было семьдесят, когда у него родилась вторая дочь. Семьдесят! И он работал на износ, чтобы обеспечить своих девчонок. А потом, как это часто бывает, тело сказало: «Хватит». Первый инсульт, потом второй, который его уже «добил».
Жить беспомощным инвалидом он не мог, не хотел. Это не вязалось с образом того красавца, того Фокса, того артиста. Он кое-как поднялся с третьего этажа, где жил, на пятый, распахнул окно и... Ушёл. Гордый, сложный, трагический финал человека, который всю жизнь искал глубину, а нашёл её только в собственных переживаниях.
________________________________________
Иногда мне кажется, что гении и большие таланты всегда обречены на такую, знаете, неровную, мучительную дорогу. Они не могут жить «просто».
А Вы как думаете, он бы смог быть счастливым, если бы выбрал те «правильные» роли, или его натура требовала этой внутренней борьбы?