Терновые венцы...

Кто найдет добродетельную жену?
цена ее выше жемчугов; уверено в ней
сердце мужа ее, и он не останется без прибытка;она воздает ему добром, а не злом, во все дни жизни своей.
(Притч. 31: 10–12)
Дарье с Тимофеем было легко. Первые полгода. Потом она поняла, что наступил новый этап их отношений, когда «носить бремена друг друга»
становится не так уж легко. Да, она понимала, что любовь — это не чувство трепета и не какие-то эмоции. Любовь — это тяжелый ежедневный труд. Но поначалу брак виделся ей в радужном свете, тем более союз, заключенный в Боге. Священник — старенький и очень строгий отец Трофим, которому совсем недавно дали их приход, перед Таинством Венчания долго беседовал с молодыми о серьезности такого шага. Даша тогда украдкой улыбалась. Что значит: «Вы наденете терновые венцы и станете распинать себя ради супруга каждый Божий день»?! Это все у других… А у них с Тимофеем будет иначе. У них любовь и желание войти в вечность, крепко держась за руки!
Только откуда это раздражение внутри спустя полгода? Ведь как-то оно накопилось… Даше иногда даже страшно становилось от собственных мыслей и рассуждений. Она не могла понять, почему ей так тяжело признавать свою неправоту. Да не перед кем-нибудь посторонним, а перед родным супругом! Или, может быть, не всегда она так уж и не права?.. Взять, к примеру, привычку Тимофея не просить, а требовать. Ну не может он сказать: «Дорогая, принеси, пожалуйста, чай». Он повелевает: «Даша, сделай чай».
Мелочь, конечно, но из таких мелочей складывается жизнь. Вот и сейчас она открывала входную дверь и предвкушала, как супруг, не дав ей передохнуть, велит готовить ужин. — Тима, ты дома? — Даша очень старалась, чтобы голос звучал как можно спокойнее.
В квартире стояла непривычная тишина. Обычно муж приходил раньше и включал какие-нибудь богословские лекции. Заходя домой, Даша, как
правило, слышала знакомые голоса. Но в этот раз компьютер молчал. Не снимая обуви, девушка распахнула дверь в зал и увидела Тимофея лежащим на диване.
— Чего не отзываешься? — уже не скрывая раздражения, спросила Даша. — Ты ведь слышал, как я тебя звала!
Муж угрюмо посмотрел на нее и ничего не ответил. У него, видишь ли, на работе тяжелые времена, а ей из-за этого приходится страдать! Почему нельзя оставлять весь негатив на стройке? Теперь вот лежит, переживает…
Наверное, опять поругался с руководством строительной организации. Она, естественно, очень радовалась, что муж как бригадир отстаивал права рабочих, если их в чем-то ущемляли. Но и получал за такое благородство Тимофей сполна.
— Ужинать будешь?
— Да, — коротко ответил муж.
Даша вымыла руки и зашла в идеально прибранную кухню. Быстро и ловко почистила картошку. Нарезая салат, стала прокручивать в голове одни и те же мысли, не в силах победить чувство обиды: ну почему ему в голову не приходит приготовить еду к ее приходу?! Она ведь тоже на работе устает!
Кое-как Даше удавалось заставить себя не думать об этом, когда она заставала супруга слушающим проповеди. Помня об участи Марии, сестры Марфы, она молча шла готовить. Но сегодня… Сегодня он просто лежал на диване!
Сервировав стол, она отправилась в зал:
— Ты вставать собираешься? Остывает уже все.
Тимофей пристально смотрел на нее и молчал. Дашино раздражение стало превращаться в злобу. Издевается он над ней, что ли?! Так трудно
ответить, когда жена спрашивает?
— Вставай же!
— Я не буду есть, — тихо прошептал Тимофей.
— А для кого я готовила?! Я же спросила пять минут назад, собираешься ты ужинать или нет!
Не дожидаясь ответа, девушка убежала на кухню. Хотела выбросить еду вместе с тарелкой в мусорное ведро, но рука дрогнула. Глаза остановились на иконе Спасителя, что висела над столом. Даша нахмурилась и прошептала:
— Господи, ну я же, как пришла, ни слова ему худого не сказала…
Однако в душе что-то неприятно саднило. Слова, может, и были обычными, но тон...
— Боже, ну разве можно согрешить одной лишь интонацией?
Совесть подсказывала, что можно. Собрав силу воли в кулак, девушка медленно пошла к мужу. Она сможет. Она сейчас будет следить не только за своими словами, но и за интонацией…
— Тимофей, ты прости меня. Я была слишком груба с тобой. Почему ты не хочешь поесть?
Кажется, получилось. Правда, на то, чтобы сказать эти простые фразы ласковым голосом, у нее ушли все силы.
Тимофей внимательно вглядывался в ее лицо и, наконец, тихо произнес:
— Меня уволили. Понимаешь, меня уволили, и никто из наших ребят, ради которых я старался, не заступился за меня.
— Господи, помилуй! — только и смогла произнести Даша.
Это же как ему больно сейчас, должно быть! А она, королевишна, обиделась, что он ужином не занялся! Какая же душа у нее все-таки
уродливая! Почему она всегда думает в первую очередь о себе?!
— Ты не переживай так! Значит, устроишься в другое место! Главное, я тебя во всем поддержу. Ты только помни, пожалуйста: я всегда буду рядом, что бы ни случилось!
Этот день Даша запомнила надолго. Оказывается, можно согрешить не только словом, но и тоном. И еще: прилагая усилия, можно умягчить даже
каменное сердце. Особенно, если это сердце твое собственное…
Наталия Климова.