Умер мой младший брат.

Ему было 17. Между нами только недавно возникла тонкая, трогательная эмоциональная связь. Но внезапная преждевременная смерть обрушила её. Папа несколько раз пытался покончить с собой, не мог выдержать боли. Мама внешне присутствовала, но это было просто тело. А душа её, казалось, испускает непрерывно струящуюся кровь. Я очень любила родителей. Их страдания стали для меня тяжёлым эмоциональным бременем, которое я не могла вынести.
Мне был 21 год. До трагедии я подавала большие надежды в профессии журналиста. Работала на ТВ и на радио, была очень активной. Весь мир был передо мной открыт, я мыслила себя не меньше чем на Первом российском канале.
После смерти брата я осталась с родителями, и моя жизнь пошла по совершенно другому сценарию.
Я бросила журналистику, ушла с радио. Просто не могла находиться среди активных креативных людей. Я вообще не могла находиться среди людей — настолько мне было плохо.
Вскоре после трагедии у папы появилась любовница. Для мамы это был ещё один невыносимый удар. Я осталась единственным человеком, с которым она могла разделить свою боль. Я внутренне бунтовала, возмущалась, но тащила на себе груз родительских отношений.
Так прошло больше 10 лет. Я вышла замуж не по любви. Замужество не удалось, добавился стресс расставания. Я всё меньше жила, всё больше болела. Искала выход в психологии, эзотерике, йоге и разных практиках. Но становилось только хуже.
Казалось, нет просвета в той тьме, в которой я оказалась.
Спасительной лебёдкой стал тренинг «Системно-векторная психология» Юрия Бурлана. Я почувствовала первые глотки свежего воздуха и жизни.
Но потом пришла новая беда, которую я боялась больше всего. У мамы диагностировали онкологию, и сразу на 4-й стадии, неизлечимую. Я была уверена, что, если мама умрёт, я просто умру вместе с ней.
Постоянно поддерживала маму, летала с ней в Москву на лечение, занималась всеми организационными вопросами, контактировала с врачами. Меня трясло, но я выполняла все необходимые действия. Пять с половиной лет мы боролись с болезнью.
Мама прошла этот период героически. Никто не мог до последнего времени сказать, что у этого человека последняя стадия рака. Мама тоже проходила тренинг, я сама слушала лекции Юрия Бурлана, и это давало нам силы. Между химиотерапиями мама работала, вела активный образ жизни. Мы даже съездили на отдых. Она стала для меня такой трогательной мамой, о которой только можно мечтать. Мы ходили по кофейням и болтали как подруги. Она была включена в небольшую компанию моих друзей и участвовала во всех наших творческих и литературных мероприятиях на равных. Мы коллективно читали книги, декламировали поэзию, смотрели фильмы, пели песни и отмечали праздники.
Без тренинга этого бы не было. Мы бы никогда не поняли и не отпустили нашего папу. Мы бы не увлекались литературой. Просто не было бы ни на что сил. Тренинг дал маме силы лечиться. Стойко перенести несколько тяжёлых операций и тяжелейшие лечебные терапии.
Мамы не стало 5 лет назад. Без тренинга я бы просто не перенесла эту потерю, учитывая нашу эмоциональную вплетённость друг в друга. Около двух лет я переживала, ощущала реальную утрату. Но это было не сравнить с тем состоянием беспросветного ужаса, в котором я жила после потери брата.
Мне удалось прожить утрату мамы через чувство благодарности. И чем дольше её нет рядом, тем больше мама раскрывается для меня как человек, как женщина. И тем больше восторга, гордости и благодарности я испытываю к ней за то, что у меня была такая мама!
Я не ощущаю чёрной боли, только светлую грусть. После ухода мамы жизнь не остановилась. Я продолжаю заниматься творчеством, музыкой, строить личную жизнь. То, чего я боялась больше всего на свете, я смогла пережить благодаря тренингу.
Поделилась Марина Б., участница абонемента «Всё включено!».