🌼🌼.....

Ромашки для Наташки ....👩🏼
- Наташа, не ходи к нему! Обманет! – Светлана встала в дверях, ухватившись за косяк рукой, и с мольбой посмотрела на дочь.
- Мама, ты что?! Разве ты не видела ромашки на подоконнике утром?! Кто еще будет носить их каждый день?! Он любит меня! – тоненькая, светловолосая Наташка в белом нарядном платьице, которое накануне дошила ей мама, балансировала на одной ножке, пытаясь справиться с капризной застежкой на босоножке.
- Как же! Любит! Маринку тоже любил?! И где теперь та Маринка?! У тетки в деревне ребеночка нянчит! А папашка его непутевый уже новую жену на час себе присматривает!
Светлана злилась, но уже понимала – дочь ее не услышит. Бесполезно!
Влюбилась ее Наташка… Так же, как когда-то и сама Света. Без оглядки, без памяти, без понимания последствий. Так же закружило тогда голову Светлане, и стало неважно, что скажут родители или друзья, будет или нет будущее у этих отношений, и чем все может закончиться…
Знала Света, что ждет впереди ее дочь – ночи бессонные, мечты и радость, а потом слезы горькие и разочарование. И хорошо еще, если справится Наталья! Ведь душа у нее куда нежнее и чище, чем у Светы. Нет в этой девочке темноты. Не знает она, что такое предательство и боль. Светится, словно звездочка ясная, даря тем, кто рядом с нею только радость…
- Наташа, доченька, постой… Не нужно тебе это! – Света, не зная, как остановить дочь, дернула ключи из замка. – Не пущу!
- Мама! – голосок Наташи сорвался, а глаза наполнились слезами.
Несправедливо! Немыслимо! Мама никогда так с ней не поступала! Так, почему сейчас так ведет себя?! Неужели счастья ей не хочет?!
- Пусти… - Наташа шагнула к матери, ловя ее взгляд. – Я все равно уйду! Мам, неужели ты не понимаешь?! Я люблю его…
Наташа ухватила руку матери, поцеловала сжатые в кулак пальцы с побелевшими от усилия костяшками, и на ладонь девушке упали ключи.
- Спасибо…
Хлопнула дверь, и Светлана взвыла, волчицей вторя своей боли, которая рвала грудь, не давая дышать.
Неужели повторится ее история?! Неужели ошибется дочь так же, как ошиблась когда-то она сама?!
С Петром Светлана познакомилась на танцах. Затащили ее туда подружки, которым надоело любоваться на примерную Светку – мамину дочку.
- Неужели тебе воли не хочется?! Что ты все время дома сидишь?! Из школы – домой, из дома – в школу. Жизнь мимо идет, Светка! Неужели ты не понимаешь?!
Ничего Света тогда не понимала. Знала только, что дома ее помощь нужна. Мама болела, а отец мотался по командировкам, пытаясь заработать хоть что-то, чтобы прокормить семью. На Свете была младшая сестренка и почти все домашние дела. Какие уж тут гулянки?! Некогда! Да и незачем! Света мечтала о большой и чистой любви. О такой, как в книгах пишут. Чтобы душа вон и жить до старости в заботе и нежности. Как бабушка с дедом жили и родители…
На мать и отца Светлана любовалась. Сколько внимания и ласки было в каждом взгляде, в каждом жесте! А ведь женаты давно и, казалось бы, все остыть должно и успокоиться. Ан, нет!
- Мамочка, почему ты так папу любишь? – ластилась Света к матери.
- А как его не любить, дочка? Он для меня готов луну с неба достать и мир перевернуть. Стоит только попросить его об этом. Всегда таким был. О себе не подумает, а обо мне – всегда. Мы же с детства с ним знакомы. Я его, как облупленного, знаю. Бывало, прибежит в школу, швырнет портфелик на парту, а там две пышки – маманя его расстаралась поутру. Одну мне вручит, а другую пополам ломает.
- Зачем?
- А я всегда обжорой была! – смеется мама Светланы. – Любила поесть. Хорошо еще, что не в коня корм, как матушка моя говаривала. Иначе, давно бы уже в двери не прошла! Хотя, знаю, что даже такой любил бы меня…
- Почему?
- Потому, что ему, как и мне, по боку внешность. Главное, что свой человек!
- Это как?
- Просто, доченька. Вот, если чувствуешь ты, что готова рядом с ним просыпаться по утрам, видеть весь день рядом с собой, не думая о том, как он ходит, ест, дышит, если готова детей ему рожать – это и есть любовь! Значит, нашла ты своего человека. Но это только полдела.
- Почему?
- Потому, что он тебя тоже найти должен… Не всем так везет, как нам с отцом, Светланка. Чаще бывает, что один любит, а другой терпит. А то и вовсе без любви живут.
- Разве такое возможно?!
- Да, доченька. Бывает и такое…
Почему мама так говорила, Светлана тогда не поняла. И лишь много лет спустя узнала, что бабушку ее выдали замуж почти насильно. Отец приказал. И она прожила с мужем всю жизнь бок о бок так ни разу и не услышав до самого последнего дня, что ее любят. И сама любви не знала. Жила, как дышала. Растила детей, держала дом, и ждала… А чего – и сама не знала.
- Любви ждала она, Светочка. Но так и не дождалась. И хотя говорила в последние дни свои, что рада будто бы, что жизнь ее вот так сложилась, без особых потрясений и грусти, но я знаю – совсем не так это. Потому, что в ночь перед уходом, шепнула она мне, что хоть и не жалуется на жизнь свою, но не желает такой судьбы ни одной из своих внучек. Приказано было искать своего человека и не поддаваться на уговоры. Лучше уж одной век мыкать, чем вот так, как она… И до того мне ее жалко стало, что я решила – искать буду, пока не найду!
- А чего искать-то было, мам? Папа же все время рядом был!
- Эх, дочка! Если бы мы научились у себя под носом видеть то, что счастье нам принести может! Нам же все время кажется, что где-то там, далеко, слаще все да лучше. Где-то люди добрее, а трава зеленее. Природа человеческая так устроена, что ли?
- А как же вы тогда с отцом поженились?
- А вот так! Он на мои метания смотрел спокойно. Просто рядом был, пока я женихов перебирала. Еще и посмеивался! А потом пришел к моему отцу и сказал, что дом, в котором мы жить будем, готов, сватов ждать на Красную горку, а если я за него замуж не пойду, то быть ему бобылем до конца дней своих, потому, как никого другого он рядом с собой не видит, ведь только меня одну любит и любить всегда будет. Батя, зная мой характер, отправил жениха ко мне, а я не смогла ему отказать.
- Почему? Поняла, что любишь?
- Нет! – снова рассмеялась мать Светы. – Пышки вспомнила! И поняла, что никто больше со мной вот так делиться лучшим не будет. А это ли не любовь, когда о половине своей больше думаешь, чем о себе?!
- А ты? Ты сама, когда его полюбила?
- Не знаю. Не было такого момента, чтобы я поняла – люблю. Все как-то само-собой сложилось.
Света, видя, какими глазами смотрит на нее Петр, решила, что это судьба. Если дышать на нее боится, то разве это не любовь?!
Ох, как же она ошибалась! Боялся Петр только первые пару месяцев. Приходил по вечерам к калитке дома, где жила девушка, здоровался вежливо с ее родителями, и просил разрешения пригласить на танцы Свету.
Как такому откажешь?
А Света и не собиралась. Вылетала птичкой из гнезда, не ведая еще, что к огоньку торопится и крылышки ее он опалит зло и безжалостно. Слушала нежный шепот Петра, кружило ей голову осознание счастья безмерного, непонятно за какие заслуги данного. Шептались за спиной подружки, то ли завидуя, то ли радуясь тому, что все складывается у Светы.
А потом, словно гром среди ясного неба:
- Уезжаю я, Света. Друг позвал в те края, где давно побывать хотелось.
- Постой, Петя! А как же я? – Светлана не знала, что и думать.
- А что ты? Хорошо нам вместе было?
- Хорошо…
- Вот и ладненько! Было, Светка! Все было. И прошло!
Света смотрела вслед уходящему Петру и даже заплакать не смогла. Нельзя ей было нервничать. Ребенок, который уже рос под сердцем, держал ее за душу так крепко да цепко, что она решила – будь, что будет! Не нужен отцу – мать есть! И никто, никогда не посмеет обидеть этого малыша так, как обидели его маму!
Наташка появилась на свет в срок. Крупная, горластая, сильная. И совершенно непохожая на своего отца. Не было в ней ничего от Петра. Вся до капельки – вылитая бабушка. И глаза синие, и брови вразлет, и щечки – маков цвет. Красота!
Жаль только, что недолго мать Светы радовалась внучке. Ушла тихо, во сне, когда Наташе исполнилось всего полгода.
- Потом поплачем, дочь! Нельзя тебе! Молоко пропадет! – почерневший от горя отец Светланы качал на руках внучку. – Держаться нам надо…
- Надо, папка… А, как? – Света, потерянная, испуганная, жалась к отцу.
Но жалеть себя было некогда. На руках была дочь, ревела сутками напролет младшая сестренка, которой едва исполнилось десять. Когда тут себя жалеть? Дело делать надо!
И Света делала. Заменила мать сестре, подняла дочку. Замуж так и не вышла. На вопросы отца неизменно отвечала:
- Не хочу, папка! Любовь мимо прошла, а без нее – сам понимаешь, не жизнь…
Наташа росла послушной, доброй, да так, что порой без меры, и очень ласковой.
- Мамочка, дай обниму!
- Ох, лиса! Что натворила?
- Ничего!
- Не ври маме!
- Котенок там… Совсем маленький...
- Наталочка, пятеро хвостов уж в доме! Мышей у нас столько нет, чтобы всех привечать!
- Мам, нельзя его бросать! Он же живой!
Светлана молча гладила по голове то дочь, то котенка, и не спорила. Где пять, там и шестому место найдется. Как иначе ребенка доброте учить, если не на своем примере?
Света выдала замуж сестру, скопила денег на учебу дочери, и надеялась, что Наташа первой из семьи получит высшее образование, но судьба распорядилась по-своему.
- Здравствуй, Светлана! – соседка, с которой Света до этого дня лишь приятельствовала, вошла в дом и принесла такие вести, что опустились руки, а в висках заломило. – Разговор есть. Только ты дочь свою уберечь сможешь…
Соседка тоже была матерью. И Марину, свою дочь, любила так же, как и Светлана Наталью.
- Родила моя Маринка. Внук у меня теперь есть… А, дочери, получается, нет…
- Что ты такое говоришь, Надя?! – испуганно ахнула Светка. – Неужто…
- Нет. Жива Марина. И роды прошли хорошо. А только… Как мне теперь с нею?! Ведь, уж как просила я ее! Как умоляла не ходить с этим Сашкой! Знала, ведь, чувствовала, что обманет! А она и слушать ничего не хотела…
Светлана, не спрашивая разрешения, села рядом и крепко обняла Надежду.
- Не надо так, Надюша! Не отказывайся от своего ребенка! Неужели, из-за того, что какой-то подлец ее обманул, сделал больно, ты теперь ее от себя оттолкнешь?!
- Как мне быть, Света? Как гордыню свою материнскую усмирить?! Послушалась бы она меня и не пришлось бы к тетке ехать! В поселке-то теперь на улицу нельзя выйти будет! Засмеют!
- Побрешут и успокоятся! А то ты не знаешь, как это бывает?!
- Ни жизни, ни будущего теперь…
- А, ну! Окстись! Какое тебе еще будущее надо?! Внук у тебя! Внук! Здоровенький мальчишка! Это же счастье! А ты и не видишь ничего. Готова из-за обиды и дочь от себя прогнать, и будущее свое, уже данное. Что было, то прошло, Надя! А вот с тем, что есть – тебе жить! Одной или семьей – это уж как сама решишь! А только знаю я, что сердце твое материнское дитя свое оттолкнуть не сможет. И не упрекнешь ты Маринку ничем! Сами мы молодыми не были, что ли?!
- Хороши слова твои, Света… Ох, как хороши! А только, что будет, если тебе самой придется по тем же уголькам босиком пройти?! Ведь Сашка этот теперь твою Наталью обхаживает! Я потому и пришла, что не хочу, чтобы еще одна мать слезы горькие проливала! А насчет Маринки ты права… Дочь она мне. И другой матери у нее не будет.
Надежда давно уже ушла, а Света все сидела на том же месте, оглушенная, и не знала, что делать.
Бежать? Искать дочь?! Кричать, чтобы не наделала глупостей?! Или дождаться, пока вернется домой Наталья, и потом уже поговорить, обстоятельно и спокойно, если получится?
Как уберечь своего ребенка от ошибки?! Кабы знать…
Наталья пришла домой только к вечеру.
- Мамочка, я такая счастливая!
- Наташа, дочка, мне поговорить с тобой надо!
- Потом, мамочка! Потом! У меня экзамен завтра! Готовиться надо! А то я совсем учебу забросила. Сдам – и мы с тобой поговорим! Обязательно!
Светлана хотела было сказать, что не терпит разговор, но Наташки уже и след простыл. Ускакала к подружке готовиться к экзамену.
Один, другой, третий… Наташе не надо было переживать о том, сдаст она экзамен или нет. Училась она всегда хорошо. Да и голова была другим занята, а потому экзамены летели мимо, без особых волнений и на такой скорости, что казалось, время вовсе забыло о том, что у него есть какие-то рамки.
Но вот уже все сдано, результаты объявлены, и Наталья обнимает маму, которая сжимает в руках коробочку с золотой медалью.
- Это тебе, мамочка!
- Доченька, собираться надо…
- Куда?
- А, поступать? Ты же врачом стать хотела!
- Передумала, мам! Я замуж выхожу! – Наталья смущенно зарделась, обнимая мать. – За Сашу…
- Он, что же, позвал тебя уже?
- Да… Нет… Ой, мам, да какая разница! Все же и так ясно!
- Нет, Наташа! Ничего не ясно! Имел бы он такие намерения, давно бы уже пришел в дом к нам, как положено, и попросил руки твоей у меня и у деда.
- Все будет, мама! Дай только срок!
Светлане хотелось кричать, что сроки уже давно все вышли и минутки лишней нет! Упустит сейчас время свое Наталья, и все – пиши пропало! Жалеть потом будет да каяться, а толку?!
- Дома поговорим, - не стала портить праздник дочери Светлана. – На спокое…
- Хорошо, мам!
А только не вышло у них разговора. Ничего не захотела слушать Наташа.
- Люблю его, мамочка! Люблю… Неужели ты меня не понимаешь?!
- Все понимаю! Сама молодой была! Потому и знаю, что ждет тебя, если ты голову сейчас не включишь и не подумаешь о том, что дальше будет! Если это любовь, Наталка, то она все вытерпит и всего дождется. Любит тебя Саша? Хорошо! Пусть так! Тогда пусть даст тебе возможность получить образование. Пусть едет с тобой в город, работает и поддерживает тебя. И тогда ты поймешь, что для него твои желания не пустой звук.
- Не хочет он, мам… Говорит, что и здесь мы хорошо проживем. Дом есть. От деда ему достался. Работа тоже найдется. Ребенок появится – поженимся…
- Э, нет, доченька! – возмутилась Светлана. – Кто же лошадь позади телеги ставит?! Что это еще за разговоры? Неужели я для того тебя растила, чтобы кто-то тобой пользовался вот так?!
Скандал, слезы, непонимание… Изо дня в день снова и снова.
Опускались руки у Светланы. Что делать? Может, дать дочери набить себе все те шишки, которые ждут своего часа? Пусть ошибется, и сама придет к матери, ища защиты и поддержки? Или все-таки запретить, увезти, закрыть на сто замков и засовов, чтобы не смогла вырваться и натворить того, что исправлять потом всю жизнь придется?! Так ведь не простит… Все равно винить будет не кого-то, а мать…
Нет ответа. Мечется Светлана, а как быть не знает.
Но судьба и тут не дремлет. Смахивает слезы с материнской щеки, любуется на улыбку спящей Натальи, а потом тянет из букета, оставленного чьей-то заботливой рукой на подоконнике девичьей спаленки, ромашку.
- Любит – не любит, плюнет – поцелует, к сердцу прижмет – к черту пошлет… Любит – не любит…
Вздрогнет, просыпаясь Наталья, когда очередной букет ляжет на ее подоконник, выглянет в окошко и замрет, узнав того, кто махнет через забор в соседний двор.
И все встанет на свои места.
- Мама, собираться надо! – пришлепает Наталья босиком на кухню.
- Куда, доченька? – испуганно ахнет Светлана.
- В город. Учиться!
- Слава тебе, Господи! Одумалась! – не сдержит слез Света. – Но как же…
- Любовь не начинается с обмана, так, мам? Ты сама мне это говорила! – обнимет мать Наталья.
- Так… И кто же тебя обманул, родная? – похолодеет все внутри у Светланы.
- Сашка. Он мне с самого начала врал. А я верила…
Светлана обнимет дочь в ответ, баюкая, словно маленькую.
- А как поняла, что врет он тебе, Наталка?
- Он сказал, что ромашки – это его рук дело. Мол, каждое утро уходит он в поля, чтобы успеть порадовать меня… А, оказалось, что это вовсе не он мне букеты носил…
- А кто же? – ахнет Светлана.
- Гриша Смоляков. Сосед наш. Я его утром видала. А потом спросила прямо – его ли ромашки. А он скрывать не стал…
Ничего не ответит Светлана. Поцелует дочь, и достанет видавший виды чемоданчик, чтобы помочь собрать вещи.
А спустя несколько лет выдаст дочь замуж за того, кто все оставит и уедет вслед за Натальей в город, чтобы быть рядом и помочь исполнить свою мечту.
- Гриша, сынок, где жить думаете? В городе? Там все-таки возможностей больше, да? Или сюда, в поселок вернетесь? – спросит она у будущего зятя, когда тот придет свататься.
- Домой вернемся, мам-Свет. Нет в городе таких ромашек, как Наташка моя любит…...🌼🌼🌼🌿💞
Людмила Леонидовна Лаврова