Помилуй, Господи, нас грешных…
Мы вышли из полков потешных
И пьяных ассамблей Петра,
Вставало дружное «уррааа!»
Когда Европа, съёжась в страхе,
Была почти уже на плахе,
За русский штык трусливо жалась
И русской доблестью сражалась,
Которая всегда крепка.
Да только память коротка
У подзажравшейся старушки,
Давно по ней чужие пушки,
Прямой наводкою не били,
Её немного залюбили,
Её немного заласкали.
Давно за косы не таскали,
Не гнали в плен, не жгли в печах,
Расплылись в сладких калачах,
В сиропе, старые мозги…
А было - рвали на куски
Её мундиры с руной «Зиг»,
Представила б она на миг
Когда бы выжил этот зверь,
Что с нею было бы теперь?
Когда бы наши не пришли,
Когда бы наш сапог в пыли
Не заслонил от лютой смерти?
Тогда, в кровавой круговерти,
Мы пол-России положили,
Чтобы они сегодня жили,
И мир вернулся на века,
Да только память коротка…
Всё это было…А теперь?
Она захлопнула к нам дверь?
Трясётся, бедная, в ночи,
Не слез ли миша наш с печи,
Да не собрался ли в дорогу?
Её, такую недотрогу,
Не зацепил бы он плечом,
С её заморским калачом?
И страх старушку гложет, гложет…
А косолапый это может -
Он выкинет и не такое,
Раз не дают ему покоя.
Когда не впрок идут уроки,
Когда уже бессильны строки,
Ему «до лампочки» грехи -
Отложит в сторону стихи,
Терпенье лопнет, и тогда –
Тушите свечи, господа!