ПРИГРЕЛА СЕСТРЁНКУ...

- Куда она теперь с детьми? Одежонки и той и не осталось, всё пропало… эх, кабы знать… так отсекли бы огонь.
Люди переговаривались тихо, горестно глядя на хозяйку дома Любу Лобанову, в то время как языки пламени «поедали» строение. Хотя какой уже теперь дом… все исчезло в пожаре, тушили уже остатки некогда крепкой усадьбы, доставшейся Любе от родителей.
Рядом стояли дети – двенадцатилетняя Люся и семилетний Миша. А она держала их за руку, сжав губы, не говоря ни слова. Измазанное сажей лицо и растрепавшиеся белёсые волосы, ситцевое платье, да кофта поверх и тапочки на босу ногу, а в глазах - молчаливое горе. Да еще документы на себя и на детей в руках держала, и в пас

РОДСТВЕННИКИ ДОЛЖНЫ ПОМОГАТЬ ДРУГ ДРУГУ...

Супруга откуда-то из шкафа достала коробочку положила туда две пятитысячные купюры и улыбнулась мужу:
- Лавр, у нас четыреста восемьдесят тысяч.
- Так хочется машину.
- Мы с тобой договорились: накопим пятьсот и берём. С твоей получки и возьмём. Вот только, как миллион отдавать будем?
- Отдадим, Аня! В крайнем случае у моей сестры займём, - подумав, добавил. – А может сейчас займём?
- Ты Варваре уже столько должен?
- Сколько?
- Квартиру она нам свою старую продала, по крайней мере, на полмиллиона дешевле, - встала вспоминать жена. – Дачу мы построили, считай на её деньги.
- Почему на её?
- Потому что тебе её муж задарма материалы продавал.

ЛИЧНАЯ ИСТОРИЯ...

Свекровь попросила справку, что ее внучка здорова и оплату за ее проживание.
С мужем мы развелись, когда Катюше было всего полгодика. Внезапно как то пришел с работы и признался, что полюбил другую. Спасибо ему на том, что не стал подавать на раздел имущества. Оставил квартиру нам. А после того, как ушел в другую семью, про дочь свою забыл напрочь. Вскоре у него родились еще двое деток. В тяжелые моменты, когда я обращалась к нему за материальной помощью, он говорил что помочь возможности нет. У него есть другие дети, которых именно он должен кормить и одевать. Видимо Катю совсем списал со счетов.
Как могла я, крутилась, старалась, чтобы доченька ни в чем не нуждалась. Мо

НЕЭКОНОМНАЯ Маша...

Маша с наслаждением пила чай с халвой.
Нет, не так, Маша с ПРЕВЕЛИКИМ НАСЛАЖДЕНИЕМ пила чай с халвой!
Неужели она наконец-то это сделала, пошла и купила халвы, свежей, рассыпчатой, с запахом и даже небольшими беленькими семечками.
Она купила не только халву, но ещё и чай со слоном, достала из серванта сервиз, заварила чай в заварочном чайнике, а не в пол литровой банке.
Налила в изящную чашку чай и пьёт, вытянув губы трубочкой, смешно дует на чай и пьёт, отламывая кусочки халвы, отправляет их в рот и наслаждается...
Как долго она этого ждала, как долго и наконец-то решилась...
Она это сделала, купила свежей, вкусной, рассыпчатой халвы, чая со слоном, а не ту труху,

СЕЛА НА ДИЕТУ...

— Володя, — сообщаю мрачно, — я села на диету.
— А чего такая грустная? — сочувственно откликается муж. — Раздавила?
— Козёл, — бормочу я и шлепаю на кухню варить волшебное похудайское хрючево.
Минут через 10 муж начинает тревожно принюхиваться.
— Да! — с вызовом говорю я. — Я на диете и буду это есть!
— Да подожди, — отмахивается Володя, не переставая дергать носом. — Точно… Тот самый запах… Мммм…
И блаженно разваливается в кресле.
— Чегооо? — недоверчиво спрашиваю я. — Тебе нравится, что ли?
Никогда не думала, что у меня может быть что-то общее с человеком, которому нравится запах вареного сельдерея. Им же пытать можно, если международная конвенция ещё не запретила. А судя

ЭТО МОГЛА БЫТЬ Я...

В то утро муж проспал и поэтому забыл взять телефон с собой в ванную. Подскочил как ошпаренный, сказал, что у них совещание утром, и попросил сделать ему бутерброд, пока он наскоро примет душ. Одной рукой Маша резала скользкий бок докторской колбасы, другой пыталась выудить из уведомлений, скопившихся за ночь, хоть какую-то информацию – телефон был запоролен, как говорил Лёша, на тот случай, если украдут. Если бы это было так, он бы не набирал код, отвернув телефон от Маши и не опускал бы его вниз экраном, когда они ужинали.
В уведомлениях не было ничего криминального: выписка по кредитной карте, уведомление о доставке заказа, предложение об обновлении и реклaмные письма

НЕЖДАННЫЙ ПАСЫНОК...

Копию свидетельства о рождении Люба нашла в документах. Говорят же, что самый лучший тайник, чтобы спрятать, это положить на видное место. Паспорт, пенсионное, несколько договоров по кредитам, документы на дом... И между ними – тонкий листочек, свидетельствующий о том, что у ее мужа есть еще один ребенок. Люба отняла дату рождения от текущего года, привычно шевеля губами и проговаривая про себя цифры – с устным счетом у нее всегда были нелады. И словно зарубку на косяке поставила: двенадцать лет.
В бывшей детской на косяке и правда были зарубки, а рядом полустертые цифры карандашом. Среди них Люба без труда нашла двенадцать – почти на уровне ее глаз, сын быстро вымахал,

ОДИНОЧЕСТВО...

«Как это грустно, проснуться одной в своей однокомнатной квартире… утром Восьмого Марта. Если добавить к этому, что тебе тридцать, почти тридцать, мужа нет и никогда не было. Цветов никто не подарил и не подарит. Одиноким женщинам хоть на работе цветы дарят, а мы сидим в конторке три серенькие мышки, и никто не обращает внимания, что мы существуем, что мы женщины. А так хочется цветов и… любви».
Светлана встала и поплелась в ванную комнату. Умывшись направилась на кухню. Поставила на плиту чайник, открыла холодильник, тяжело вздохнула:
«Даже конфет нет. Что у нас на работе за начальство? Могли бы к празднику хоть зарплату перевести, - бросилась в комнату, взяла свой кошелёк,

ИМЕННО ТАК И СЛУЧИЛОСЬ...

Заиграла мелодия на телефоне, прервав сон. Перед глазами стены родной квартиры:
«Сейчас с утра начнутся проблемы, - мелькнула мысль, но, глянув на часы, улыбнулся. – Вернее продолжатся, время-то уже к вечеру.
- Трофим, - раздался в телефоне голос работодателя и, по совместительству, несостоявшегося тестя. – Ты у меня больше не работаешь. Расчёт уже перевели на твою карточку. И чтобы я тебя рядом с моей дочерью не видел. Тебе ясно!
- Это я уж, как-нибудь, без вас решу.
- Я всё сказал, - и звонивший выключил телефон.
«Так телохранитель из меня не получился. Шеф сам виноват. Надо было полагать, чем это должно закончится, если телохранитель крепкий молодой мужчина

РЕПЕТИТОР ДЛЯ МАЖОРА...

Зазвучала мелодия. Парень неторопливо взял телефон и, зевая, произнёс:
- Слушаю.
- Денис, мы сегодня собирались…
- Не могу, занят. Ко мне сейчас репетитор придёт.
- Кто к тебе придёт? – раздался смех.
- Фаина, ты забыла, что я поступаю в университет.
- Так ты ведь и в школе не учился, а с «золотой медалью» окончил. И здесь твой папа отвалит сколько надо…
- Папа, сказал: репетитор, значит, репетитор. Всё, я занят!
Денис выключил телефон. На лице появилась улыбка:
«Чудак у меня папа! В одиннадцатом классе каждый день, то ли репетиторы, то ли учителя приходили, теперь ещё пять лет будут ходить. Придёт сейчас эта историчка. Как её там? – взял со стола визитку. -

КУРИЦА...

— ​​Зося, шо ты орёшь? Шо ты ревешь? Шо случилось? Я ничего не понимаю.
Доця, вытри слезы и сопли, говори нормально. Тааак. Тебя, по морде? Та у тебя ж не морда. Чем? Курицей. Какой? Ну, вареной, сырой, замороженной? Сырой. Тааак. Кто? Свекровь. Эта, Серафима што ли? Тааак. За шо? Говори во всех подробностях. Мама идёт на войну, мне надо знать усе. Ты пошла на базар, купить домашнюю курочку. Тааак . И шо? Купила самую желтенькую. Тааак. И шо? А она тебя этой курицей. Тааак. Все. Сиди дома.
- Серафима Аркадьевна, я, конечно, извиняюсь....ты мине вроде как стала родня, а не просто школьная подруга. Ты за шо мою дочку отхайдокала курицей? Вернее за шо, я в курсе. Ну не знала девочка

СВЕТЛЯЧОК...

Она шла не разбирая дороги.
Как так? Почему именно с ней это произошло.
Надо сказать Косте, Костя быстро всё решит.
Да, конечно. Костя он такой хороший.
И чего она испугалась.
Надо дождаться только Костика, он на работе сейчас, приедет вечером.
Он почти каждый вечер приезжает.
Костя сказал что как только ей исполнится восемнадцать, они поженятся. Уедут отсюда, к морю.
Сказал что выучит её на парикмахершу, она будет такая ходить, в халатике, стричь разных жён начальников.
Она уже так и представляет себя, как Костя встречает её после работы, с цветами.
Он каждый день ей будет дарить цветы, там же везде растут цветы, целые поля цветов, это

ЛЮБОВЬ МОЯ РЫЖАЯ...

Дочь пришла домой хмурая. Бросила на диван пакет с тетрадками и стала рассматривать в зеркало своё веснушчатое лицо и яркие волосы. Мать заглянула в комнату, улыбнулась:
- Полина, что случилось?
- Мама, почему я такая рыжая?
- Нормальная ты, вполне красивая.
- Мне уже семнадцать лет, - дочь нахмурилась ещё сильнее. – Парни на меня совсем внимания не обращают.
- Ни за что в это не поверю, сама рыжая.
- Они только смеются надо мной, а мне хочется серьёзных отношений.
- Успеешь ещё! У нас с твоим отцом, всё серьёзное началось, когда мне двадцать два было.
- Остричь их что ли и перекрасить в белый свет.
- Я тебе по одному месту сейчас остригу, - и скомандовала. – Пош

ОДУВАНЧИК...

— Ну–ка, кто это у нас тут? — подражая отцу, Никита нагнулся над кроваткой, улыбаясь новорожденной сестрёнке. — А тут у нас Света, Светочка, Светик, одуванчик мой ненаглядный…
Татьяна, счастливая, только немного уставшая, стояла рядом, улыбалась. Теперь у неё двое деток. Никитке тринадцать, Светланке – нет и года. Таня с мужем давно хотели второго ребёнка, но были проблемы, пришлось подождать. Но вот Света родилась, теперь всё самое страшное позади.
Девочка и правда была похожа на одуванчик – раскинувшиеся по подушке кудрявые, светло–рыжие волосики, круглое личико, на котором то и дело открывались и закрывались огромные зелёные глаза. Она была малюсенькая, нежная, мило сосала

ОТ МЕНЯ МУЖИК УШЁЛ, А Я НЕ ОПЕШИЛА...

- Как это уходишь? Ты в своем уме? У нас сын взрослый, женат… что скажет… или нашел кого?
- Может и нашел. – Александр напрягся, разговор был тяжелым, как бочка, накатившаяся на него и сбившая с ног. Но говорить надо, иначе, как объяснить, что отношения изжили себя.
- Да, Аня, нет у нас жизни, ну какая это жизнь… каждый сам по себе, можно сказать, отношения изжили себя…
- Саня, ты чего? К психологу что ли ходил? Выражаешься, будто тебе лекцию прочитали: «отношения изжили себя». Нам что, лимит на длительность отношений выдали? Да и вообще, на ровном месте развод…
Александр не выдержал, подскочил, как сорвавшаяся пружина, разговор сам по себе был тягос

БЕДНЫЕ РОДСТВЕННИКИ...

С самого утра в доме Самариных было шумно. Хозяйка курсировала между комнатами, как юркий катерок, что-то перекладывая, или что-нибудь искала, потом, вспомнив, бежала на кухню. Наконец вернулась в зал, где, словно меряя квадратные метры, деловито прохаживался муж Сергей, пытаясь доказать теще, что подарок она выбрала неудачный.
- Галя, ну скажи, что я прав, - обратился он к жене, - ну зачем Первушиным какие-то подушки… к тому же юбилей у Павла, а подарок получается «бабский»…
- А что, мужики на подушках не спят разве? Или ты, Сережа, на голом полу спишь? – заметила теща, сидя на диване. – Анна, Пашина жена, вот на днях хвасталась, что квартира у них новая, большая кв

ЧТО СКАЖУТ ЛЮДИ?

— Эй, куда же вы?! Пётр Андреевич занят! — растерянно вскочила со своего места секретарь Нина, когда в небольшую, светлую приёмную, едва кинув взгляд на девушку, быстро вошла пожилая, невысокая женщина в сером, вытертом на локтях пиджаке, прямой юбке и свободных, поблескивающих на свету резиновых сапожках, доходящих женщине почти до середины голени.
Ниночка кинулась, было, наперерез посетительнице, но та, привычным жестом затянув потуже узелок на платке, прикрывающем седые, собранные в тугой пучок волосы, будто и не замечала препятствия, шагая широко, размашисто. Она грозной тучей двигалась по ковровой дорожке, красной, с зелеными полосками по краю, оставляя на ней влажные

НА ТАКИХ ЖЕНЯТСЯ...

Вадим познакомился с Надей в кафе. Зашёл после работы поужинать, а тут она. Подносит поднос с тарелками, а глаза в пол. Красивая и скромная. «На таких женятся» - подумал он.
Ухаживал красиво. Встречал после работы, дарил цветы, приглашал в рестораны, театр, кино. Надя сдержанно благодарила Вадима, лишнего не позволяла. Когда приходила домой, где было грустно от бедности и шумно от большого количества народу, мать говорила ей:
- Ты посмотри, как тебе повезло! Хватай его скорее, хоть жить будешь, как человек. Не как мы живём!
- Мам, я Лёньку люблю! – возражала Надя.
- Что твой Лёнька? Лёнька! Уголовник, босота. Ты погляди, одна машина чего стоит у мужика. А влюблён как…

СМОГЛА...

- Ты обманула меня! Как ты могла? Я ведь всё четко тебе пояснил. А ты сделала по-своему!
- А что мне было делать? Ты лишил меня возможности реализовываться! Запер в клетке.
- Кто тебя запер? Делала всё, что хотела! Покупала всё, что понравится!
В кухню заглянули дети, Даша и Никита:
- Вы что, ругаетесь?!..
Я работаю парикмахером. И каждый день узнаю что-то новое от клиенток. Иногда женщины приходят с волосами, которым в данный момент ещё не требуется никакой уход. Приходят, и говорят: сделайте что-нибудь. Ну… укладку, что ли. Или, может перекрасим? Какой цвет мне пойдёт, что скажете?
Или «Что скажешь?», в зависимости от того, насколько давно ходит ко мне клиентка. Вот в таких