Доверие уходит по-английски.
Его теряют раз и навсегда.
Уходит — и ему не возвратиться
Ни через месяц, ни через года.
Доверие уходит не прощаясь,
В душе лишь оставляя пустоту.
Порой кусок из сердца вырывая,
Похоронив надежду и мечту.
Оно с собой твою уносит веру
В того, кого любил и уважал,
Взамен тебе оставив боль без меры,
Потери горечь и в спине — кинжал.
И те, кто у тебя его ворует,
Живут-не тужат, совесть их не ест.
Но для тебя — уже не существуют.
Осталась только память — словно крест.
… Пусть эта боль тебя не убивает,
Хоть и земля уходит из-под ног.
Ты знай — намного больше тот теряет,
Кто растоптать твоё доверие смог!
Стояла очередь за радостью...
Там продавались чудеса...
Там торговали даже жадностью,
Товар ушёл за пол часа.
Стояли женщины за нежностью.
Да что стояли?! Напролом!
Большая очередь за внешностью,
Намного меньше за умом.
Купить любовь могли влюблённые,
Коль деньги есть - любой каприз!
Свободу купят разведённые,
За лавры платит вокалист.
За славой бездари гоняются -
Талант сегодня ни по чём.
Там злые хищно улыбаются
За чьим-то преданным плечом.
Там продают высокомерие...
Мужчины тоже хороши -
Они за женское доверие
Платили жалкие гроши.
Там шум и гам... Там покупаются
Права... дипломы... и авто.
За лицемерием толкаются
И лишь «за совестью»... никто...
/ Таня Алексийчук /
АД ОДЕССЫ... 2 мая 2014 год....
Я умираю...
Я умираю мама,слышишь умираю,
Царапал он ногтями по полу,
Два слова только и успел,второе мая,
Горел и превращался весь в золу.
Глаза закрыл от боли нестерпимой,
И стон его поднялся над страной,
Он напоследок прошептал любимой имя,
Что так хотела стать его женой.
Ещё вчера он провожал закат с любимой,
Мечтав на побережье о семье,
На ушко нежно говорил,моя Полина,
И улыбался приближающей волне.
Держал за руку её нежно согревая,
А взгляд его смотрел куда-то вдаль,
Встречал последнее своё второе мая,
Глазами наполнявшие печаль.
Он целовал девчонку словно на прощанье,
Как будто бы предчувствуя беду,
Но всё ж сказал,родная до свиданья,
Я может з
Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,
Как шли бесконечные злые дожди,
Как кринки несли нам усталые женщины,
Прижав, как детей, от дождя их к груди.
Как слезы они вытирали украдкою,
Как вслед нам шептали:- Господь вас спаси!-
И снова себя называли солдатками,
Как встарь повелось на великой Руси.
Слезами измеренный чаще, чем верстами,
Шел тракт, на пригорках скрываясь из глаз:
Деревни, деревни, деревни с погостами,
Как будто на них вся Россия сошлась,
Как будто за каждою русской околицей,
Крестом своих рук ограждая живых,
Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся
За в Бога не верящих внуков своих.
Ты знаешь, наверное, все-таки Родина
Не дом городской, где я празднично жил,
А эти проселки, ч