Анжелика Долгополова

Маша сидела на подоконнике и смотрела, как по двору идет их кошка. Вернее, бывшая их кошка. Мурка. Рыжая, пушистая, с белой грудкой и лапками. Шла она медленно, прихрамывая на заднюю лапу, прижимала к земле уши. – Мам, смотри, Мурка же! – крикнула девочка. Людмила Петровна вышла из кухни, вытирая руки полотенцем. Посмотрела вниз, поджала губы. – Ну и что? Пусть идет, куда шла. Нам она не нужна. – Но мам... – Никаких "но"! Я же тебе сказала: больная она. Лечить ее дорого. Ветеринар сказал, операция нужна, а это денег стоит. У нас и так на ремонт откладываем. Не до кошек тут! – сказала мать и ушла обратно на кухню. Маша прижалась лбом к холодному стеклу. Ей было двенадцать, и она понимала, что спорить бесполезно. Когда мать что-то решила, переубедить ее невозможно. Мурку они нашли котенком пять лет назад. Папа еще был жив тогда. Принес с работы, сказал, что строители хотели утопить, а он пожалел. Котенок был крошечный, умещался на ладони, пищал так громко. Людмила Петровна тогда поворчал

ПОДДЕРЖИТЕ АВТОРА Я желаю вам доброго дня Яркого, как апельсин! Просто взгляните вокруг — Печалиться нету причин! Сладкого, как первый мед. С каплей — другой озорства. Верьте — вам повезет! И к цели своей до конца! Ваша Рыжуля Несколько лет назад мы стерил-зовали Рыжулю и отдали обратно опекунам. Она жила вместе с двумя другими собаками, и было все хорошо – люди их кормили, заботились. Но, как оказалось, кому-то эти собаки мешали. Начались угрозы – отрав-ть, приб-ть… И эти слова, к сожалению, не остались просто словами. Однажды Рыжулю нашли в кустах, на жаре, истекающую кровь-ю. Она пролежала там весь день, в мучениях и отчаянии. На шее у нее была рана – след жестокого нападения. К счастью, нашлись добрые люди, которые сообщили о случившемся волонтерам. Рыжулю срочно забрали в приют, где ее тут же прооперировали. Врачи боролись за ее жизнь, и Рыжуля выкарабкалась. После всего пережитого было принято решение оставить девочку в приюте. Возвращать ее на улицу было просто опасно. Мы бояли