С поэмой поэта Андрея Медведенко «Нескончаемый рейд» я познакомился уже после того, как она получила премию Союза писателей Российской федерации «Имперская культура» имени Эдуарда Володина.
В этом произведении, моё внимание срезу же привлекло то, что вместе с героизмом конников 8-го кавалерийского корпуса автор ставит на одну линию и лошадей. Они так же, как и кавалеристы шли в атаку, так же гибли и спасали своих верных друзей. Это справедливо и делает поэму ещё более эмоциональной и трогательной.
Небольшая по объёму, она вмещает в себе такую концентрацию духовной силы, которой для иного писателя хватит и на толстенную книгу.
Вступив в бой с элитарными частями вермахта, красные конники, а это были в большинстве своём башкиры, алтайцы, казахи, русские, украинцы и другие национальности, отдали свои жизни, но внесли решающую лепту в освобождение нашего Луганска.
Наш долг свято хранить память. И делать так, чтобы на родине Героев знали - луганчане чтут их героический братский подвиг и приклоняются перед ним.
14 февраля 1943 года в один день с Луганском был освобождён и Ростов-на-Дону.
Пусть косвенно, думаю, что в этом заслуга и 8-го кавалерийского корпуса, оттянувшего на себя громадные силы противника.
Доктор медицинских наук, профессор П. К. Бойченко
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА
8-й кавалерийский корпус (кавкорпус) сформирован в январе - июне 1942 г. в Орловской и Тульской областях в составе 21-й горно-кавалерийской, 52-й и 55-й кавалерийских дивизий (кавдивизий). После расформирования в марте 52-й кавдивизии, в июле принял 112-ю Башкирскую кавдивизию.
Впервые в бой с гитлеровцами корпус вступил 2 июля 1942 г. на Брянском фронте, юго-западнее г. Ельца и далее принял участие в зимних и весенних боях за Москву. В последующем в составе войск Воронежского и Юго-Западного фронтов участвовал в боях в Липецкой, Курской обл., под Сталинградом, на Среднем Дону, в Донбассе, совершал рейды по тылам гитлеровских войск.
За образцовое выполнение заданий командования, мужество и героизм личного состава 8 кавкорпус 14 февраля 1943 г. был преобразован в 7-й гвардейский кавалерийский корпус (7 гв. кавкорпус), а его дивизии соответственно: 21-я в 14-ю, 55-я в 15-ю и 112-я в 16-ю гвардейские кавдивизии.
В составе Центрального и Белорусского фронтов 7 гв. кавкорпус принял участие в освобождении Украины и Белоруссии. Польшу освобождал в составе 1-го Белорусского фронта. За успешные действия в Люблин-Брестской операции 1944 г. был награжден орденом Красного Знамени. В боях на территории Германии одним из первых вступил в пределы бывшей Бранденбургской провинции, за что получил почетное наименование «Бранденбургский». Берлинскую наступательную операцию 7 гв. кавкорпус завершил в составе 1-го Белорусского фронта. В апреле 1945 г. за успешные действия по уничтожению противника в Восточной Померании награжден орденом Суворова ІІ степени. В мае 1945 г. за решительные действия в Берлинской наступательной операции награжден орденом Ленина.
С лета 1942 г. 7-й гв. кавкорпус прошел с боями 6,5 тысяч километров, а его дивизии и полки были награждены 87-ю орденами.
За мужество и отвагу в годы войны несколько тысяч гвардейцев-кавалеристов награждены орденами и медалями, 143 присвоено звание Героя Советского Союза, 19 воинов стали кавалерами ордена Славы 3-й степеней.
112-я БАШКИРСКАЯ (16-я ГВАРДЕЙСКАЯ)
КАВАЛЕРИЙСКАЯ ДИВИЗИЯ
Сформирована по постановлению Государственного комитета обороны СССР №894сс от 13 ноября 1941 года в январе—марте 1942 г. на ж/д станции Дёма (ныне в черте г. Уфы) и в селах Авдон, Ново-Жуково, Старо-Жуково и Таптыково Уфимского района БАССР как 112-я Башкирская кавалерийская дивизия, с 14 февраля 1943 года — 16-я гвардейская кавалерийская дивизия, с 21 сентября 1943 года — Черниговская.
Командный состав был отозван из военных округов. 25 декабря 1941 г. прибыл и вступил в должность командира дивизии полковник (с 11.11.1942- генерал – майор) Минигали Мингазович Шаймуратов, который был отозван с фронта с должности командира 1-го Особого кавалерийского полка в составе гвардейского кавалерийского корпуса генерала Л.М. Доватора. В декабре 1941 – январе 1942 гг. прибыли постоянные командиры полков: майор Тагир Таипович Кусимов, майор Гарей Абдуллович Нафиков, майор Гариф Давлетович Макаев.
Первоначально дивизия насчитывала 3823 человека (командно-начальствующий состав — 304, младший начальствующий — 431, рядовые — 3088; башкиры — 81,4 %, татары — 14,5 %, русские — 3,3 %, др. — 0,8 %). Дивизия входила в состав войск Южно-Уральского военного округа. 22 марта 1942 года от имени Президиума Верховного Совета БАССР дивизии было вручено знамя 112-й Башкирской кавалерийской дивизии.
В ходе Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. действовала в составе 8 (7-го гвардейского) кавалерийского корпуса на Брянском, Юго-Западном, Степном, Центральном, Белорусском, 1-м и 2-м Белорусском фронтах. Приняла участие в Сталинградской наступательной операции; в боях под г. Ворошиловград и, 10 - 23 февраля 1943 г. совершила глубокий рейд по тылам врага в район ст. Дебальцево – Чернухино; за г. Чернигов и Черниговскую область; в Гомельско-Речицкой, Калинковичско-Мозырской, Люблин-Брестской, Висло-Одерской, Восточно-Померанской, Берлинской наступательных операциях.
Награждена орденами Ленина (1945 г.), Красного Знамени (1944 г.), Суворова 2-й степени (1944 г.), Кутузова 2-й степени (1945 г.).
В 1945 г. 58-й гвардейский кавалерийский полк получил почётные наименования Томашувский Краснознамённый, был награждён орденом Суворова 3-й степени; 60-й гвардейский кавалерийский полк - Померанский Краснознамённый, орденом Суворова 3-й степени; 62-й гвардейский кавалерийский полк - Краснознамённый, орденом Кутузова 3-й степени, Александра Невского; 148-й гвардейский артиллерийско-миномётный - Томашувский Краснознамённый, ордена Богдана Хмельницкого 3-й степени.
Дивизия прошла от реки Волга до реки Эльбы свыше 4 тыс. км, части пополнялись резервами (в 1943 г.), дважды почти полностью обновлялись.
Орденами и медалями награждено 3860 воинов дивизии.
112-я Башкирская кавалерийская дивизия является единственным кавалерийским соединением Красной Армии, 78 воинов которой были удостоены звания Героя Советского Союза и 5 человек стали полными кавалерами ордена Славы.
ДЕБАЛЬЦЕВСКИЙ РЕЙД
Дебальцевский рейд 8 (7-го гвардейского) кавалерийского корпуса – одна из самых ярких страниц Великой Отечественной войны на Луганщине, всегда вызывал огромный интерес у военных историков. Таинственность, связанная с гибелью штаба корпуса, генералов С. И. Дудко и М. М. Шаймуратова, безымянными захоронениями бойцов и командиров, схороненными в земле секретными документами с немеркнущей силой всегда притягивала к себе поисковиков.
В феврале 1943 г. 8 (7 гв.) кавкорпус (командир – генерал-майор М.Д. Борисов) в составе: 21-й горно-кавалерийской (14 гв.) кавдивизии (командир – генерал-майор Н.П. Якунин), 55-й (15 гв.) кавдивизии (командир полковник И.Т. Чаленко), 112-й Башкирской (16 гв.) кавдивизии (командир генерал-майор М.М. Шаймуратов) и подразделений укрепления: 586 армейского полка ПВО, 399 гв. минометного дивизиона, 50-го отдельного мотоциклетного батальона, 3-й батареи 532-го истребительно-противотанкового полка в подчинении 3 гв. армии Юго-Западного фронта принял участие в «Ворошиловградской освободительной операции» – части стратегической операции по освобождению Донбасса «Скачок».
9 - 10 февраля 1943 г. 8-й кавкорпус вел бои за город. С целью перерезать коммуникации врага, тем самым ускорить освобождение г. Ворошиловграда и развернуть дальнейшее наступление на запад, в ночь на 11 февраля ушел в глубокий рейд в район Дебальцево – Чернухино, который официально закончился 24 февраля, но отдельные бойцы и воинские подразделения выходили из него еще долго. Многие не вышли.
Пройдя с боями более 200 км, из которых 160 в тылу противника 7 гв. Кавкорпус хоть не полностью, но выполнил боевое задание. Внёс большой вклад в освобождение г. Ворошиловграда, а линия фронта продвинулась на запад более чем на 100 км.
Кавалеристы нанесли противнику большие потери. Были перерезаны важнейшие коммуникации врага в районе Ворошиловск, Дебальцево, Фащевка, Красный Луч, разрушены железнодорожные линии, Ворошиловск-Дебальцево, Дебальцево-Зверево, Дебальцево-Никитовка, взорваны три железнодорожных моста, водокачка, снабжавшую водой Дебальцево, уничтожено 18 эшелонов с артиллерией, танками, автомашинами, заводским оборудованием, горючим, подарками для немецкой армии. Было выведено из строя 20 паровозов, уничтожено и сожжено 30 складов с боеприпасами, продовольствием и имуществом. Разгромлен штаб 62-й пехотной дивизии, из плена освобождено 1480 человек и т. д.
Однако за эти победы была заплачена высокая цена. Оказавшись в тяжелейших условиях (морозы, большой снежный покров, сильно пересеченная безлесная местность) без снабжения и поддержки со стороны армии, корпус был вынужден с тяжелейшими боями прорываться из окружения. Эти действия привели к гибели 2,5 тыс. бойцов и командиров, 3 тыс. лошадей, потери почти всей материальной части.
При выходе из окружения штабы 7-го кавалерийского корпуса и 16-й гв. кавдивизии были отрезаны и уничтожены противником. Командир корпуса гв. генерал-майор М.Д. Борисов тяжелораненым попал в плен, а его заместитель гв. генерал-майор С.И. Дудко погиб. Погибли: командир 16-й гв. кавдивизии гв. генерал-майор М. М. Шаймуратов, начальник штаба корпуса гв. подполковник И.Д. Сабуров, начальник политотдела корпуса гв. полковник А.А. Карпушенко, начальник связи корпуса гв. полковник А.Н. Сарбай и многие другие. Раненные, обмороженные, отставшие от подразделений люди просто не имели шансов на возвращение из-за линии фронта.
Имена многих пропавших без вести не значатся на мемориальных плитах, а земля, на которой шли бои, до сегодняшнего дня скрывает в себе захоронения безымянных героев. Погибшие конногвардейцы покоятся в братских могилах Чернухино, Петровском, Фащевке, Городище, Красном Куте, Степном, Штеровке, Успенке, Роскошное и других населенных пунктах Луганской и Донецкой областей.
ПАМЯТЬ ЖИВА
С 1947 года исследователи из Башкортостана посещают места, связанные с боевыми подвигами славной 112 Башкирской (16 гвардейской) кавдивизии, входившей в состав корпуса. Послевоенные искатели устанавливали место гибели командира дивизии генерал-майора М.М. Шаймуратова, выясняли обстоятельства, при которых он погиб, занимались перезахоронением останков, собирали свидетельства местных жителей – очевидцев боев. Современные поисковики в тесном взаимодействии с местными жителями и властями района рейда создают эстафету памяти. Начиная с 2008 года на основе современных методов исследования: анализа архивных документов, картографического, технического, реконструкции событий - детализируют боевой путь Башко-дивизии, выясняют обстоятельства тяжелейшего рейда, гибели более тысячи бойцов и их командиров. При этом, в населенных пунктах, связанных с подвигом конников, увековечивают память погибших воинов, реставрируя мемориалы и восстанавливая списки павших, создавая места отдыха: скверы, парки, детские и спортивные площадки, как будто отдавая дань памяти своим героическим предкам, сложившим головы на этой земле.
ИЗ ПЕПЛА ЗАБВЕНИЯ
ИЗ ВОСПОМИНАНИЯ
ВАЛЕНТИНЫ СЕМЁНОВНЫ ЕРЕМЕЕВОЙ
ЗИМА 1962 год.
В Ивановку пришла война в июле 1942 года. До этого 11 месяцев она находилась в прифронтовой зоне. Фронт стоял на Миусе. Немцы с первого дня ходили по домам и забирали всё, что у кого есть. Долгое время территория нашего посёлка находилась под властью фашистов. В Ивановке с нетерпением ждали освобождения.
Наша улица в посёлке крайняя, находится в северной части Ивановки, потому и называют её – Северной. Где-то во второй половине февраля 1943 года ночью неожиданно нашу улицу заполнили немецкие солдаты. Шум, галдеж – всполошились все. Нас согнали в одну комнату, на улицах наспех устанавливали пулемёты и орудия. Суматоха страшная! Один из немцев, живших у нас до этого времени, шепотом сообщил, что русские прорвались. Стало светать и начался бой: рвались снаряды, свистели пули, на улицу выйти было невозможно. До нас долетало русское яростное «Ура!». Мы с минуты на минуту ожидали своих. Немцы бесконца носили раненых и убитых, раздавались автоматные очереди. Так продолжалось дня 2-3. Потом всё стихло. Все решили, что наши отступили. Прошло несколько дней и мальчишки (мои братья Александр и Виктор Еремеевы, им было тогда 12-14 лет) первые принесли страшную весть о том, что сразу же за ысоткой ( в районе немецкой (колонии Юлино) лежит очень много убитых наших бойцов и лошадей. В уцелевших домах на колонии Юлино было много солдат, расстрелянных в голову; видели убитых женщин (судя по всему медсестёр и врачей), разбитые повозки, убитые лошади. Всего описать невозможно.
После увиденного мои братья несколько дней не ели и без слёз не могли всё рассказывать.
Ходило много слухов о произошедшем. Говорили об измене, говорили о том, что корпус пошёл не потому маршруту: нужно было идти на станцию Штеровка, а ошибочно его направили в село Штеровка, где он попал между первой и второй линиями немецкой передовой.
Позже мы узнали, что кавкорпус двигался со стороны Красного Кута, куда он вошёл тихо и уничтожил весь немецкий гарнизон.
Среди убитых бойцов, которых разрешили хоронить только через месяц в марте, много было людей в гражданской одежде. А жители Красного Кута и других сёл находили среди них своих мужей и сыновей. Хоронили бойцов под охраной немцев: сбрасывали в яму вместе с лошадьми. Женщины и девушки, хоронившие бойцов, оплакивали их, получая за это удары нагайкой.
После этого боя в Ивановке открылось несколько кладбищ. Много погибло наших бойцов, но и немцы не досчитались, ни одну сотню.
Оружие на поле боя было непригодно для использования, видно, что оно разбито в рукопашном, машины с боеприпасами были взорваны. Возы, погибшие лошади, сгоревшие машины их направление указывало, что корпус двигался с запада на восток: с немецкого тыла к линии фронта.
Бойцы, которые не погибли в бою, с помощью местных жителей ночью приходили к Ивановской больнице, где главным врачом в то время был 71-летний Брагин Василий Никитович. За несколько дней подвалы и бараки больницы были переполнены ранеными кавалеристами. Население Ивановки и станции Штеровка, чем могло, помогало бойцам. Большую помощь оказывали рабочие мельницы. Они тайно от немцев и полицаев передавали в больницу, муку, масло для раненых.
Прошло три недели после боя… Ночью в окно больницы постучали. Медсестра вышла. На пороге в темноте она разглядела уставшего, похудевшего человека в форме старшего лейтенанта. Всё его тело было покрыто чёрными пятнами. Это были признаки трупной болезни, которую он получил, пролежав долгое время под трупами погибших бойцов. Это был Иван Хробуст – старший лейтенант 7-го гвардейского кавалерийского корпуса. Немного поправившись, он стал создавать подпольную организацию.
Группа конников слилась с группой Штеровской и Ивановской молодёжи. В неё входили Владимир Омельченко, Пётр Плужник, Борис Святошенко, Леонид Любиев. Они собирали оружие: ружья, пистолеты, гранаты, патроны и прятали их. Манжула Клавдия, работая квартальной, вместе с Верой Щербаковой добывали документы, шили повязки для выздоравливающих раненых – повязки с немецкой буквой и номером удостоверения личности. Группа собирала у населения одежду, продукты питания для раненых воинов, лечившихся в больнице под видом тифозных больных, располагалась у Володи Омельченко и Манжулы Клавы, распространяла листовки среди населения с призывом к борьбе против фашистов.
Кроме советских воинов и местных патриотов, в группе был немецкий солдат Вили. Он помогал слушать на немецкой радиостанции передачи Совинформбюро. Впоследствии его расстреляли на станции Штеровка за связь с подпольщиками.
О подпольной группе я узнала в начале июля 1943 года от Веры Щербаковой, которая познакомила меня с Клавой Манжулой, Б. Святошенко, Д. Руденко. Они пришли ко мне вечером. Встретились мы в овраге. Я хорошо знала Веру (мы вместе учились). Она сказала: «Тебе мы вполне доверяем и думаем, что ты не сможешь всё время быть посторонним наблюдателем». Я согласилась. Получила задание связаться с группой бойцов, находившихся на бывших немецких колониях для согласованных дальнейших действий. С некоторыми бойцами колонии Фрамандировка я была знакома. Многие из них носили выдуманные фамилии. Всего в колониях находилось примерно человек 20.
Когда я уже задание почти выполнила, меня арестовал полицай. Утром арестовали Федю Назаренко, а во второй половине дня – меня. Аресты начались на станции Штеровка и в Ивановской больнице. Это было 23 июня 1943 года. Сутки продержали в одиночной камере в Ивановке, затем на шахте 10-10 бис, потом отправили в Чистяково. 17 июля на прогулке в тюрьме удалось переговорить с Верой Щербаковой, она сказала, что их предали 2 бойца из колонии Журавлёвка, что бы я говорила, что не замешана с ни каким подпольем.
На допросе у меня спрашивали, участвовала ли я в этой «банде» - так они называли подпольную группу. Я отрицала. Били. Потом привели Руденко Диму для очной ставки. Через всё лицо был синяк, одежда порвана, весь в крови, со связанными назад руками. Он держался смело. Смотрел прямо. На вопрос: «Знает ли он меня?» - ответил: «Знает». «Участвовала ли она в вашей «банде»? – ответил – «Нет»! его стали бить. Когда выводили, он посмотрел на меня, и мне показалось, улыбнулся.
Хробуста и Неуча я лично не знала, но слышала о них до ареста от Веры.
За несколько дней до вывоза из тюрьмы первой группы меня и ещё нескольких девчонок заставили убирать в камерах. Я попала в камеру, в которой был мой товарищ Федя Назаренко. Когда я вошла, все сидели на нарах. Федя назвал меня по имени. Рядом сидевший с ним человек встал, подошёл ко мне и сказал: «Да, вот вы какая, Валя!». Он был весь избит, рубашка изодрана, в белых грязных брюках, босой. Но разговаривать было уже нельзя, так как на пороге появился надзиратель. Когда я выходила, он был ближе к выходу, тихо сказал: «Выше голову! Смелее!». Это был Хробуст.
8 августа их вывезли из тюрьмы в Донецк, а на следующий день - нас.
Здание, в котором мы находились, наспех было переделано в тюрьму и поэтому хорошо было слышно, что творилось в коридорах. Моя камера была самая крайняя от выхода, когда открывали камеры и называли имена арестованных, всё было видно и слышно. Первым назвали фамилию – Хробуст!
9 августа 1943 года Иван Хробуст, Леонид Неуч, Филиппенко, М. Ломов, В. Щербакова, К Манжула, Д. Руденко, Б. Святошенко, В. Наливай, А. Мелихова Е Шацкая были казнены фашистами.
Как далеко не ушло бы время, какие бы изменения не произошли, они будут крепким звеном, связывающим прошлое и будущее!
_________________________________________________________
* * *
… Нет меры мужеству и местного населения.
Всё учли фашистские стратеги, разрабатывая планы порабощения нашей Родины, но не учли характера советского человека. Конники на каждом шагу чувствовали братскую помощь и заботу местного населения, которое, рискуя жизнью, прятало раненных бойцов, поило, кормило и лечило их.
Фашисты зверски расправлялись с теми, кто оказывал помощь краснозвёздным героям.
В селе Грабово, например, жители решили похоронить со всеми почестями советского капитана и четырёх воинов. Немцы категорически под страхом смерти запретили это им делать, но патриоты М. М. Борисенко, И. П. Петренко, С. П. Тищенко решились тайком похоронить павших. За эту дерзость все они поплатились жизнью.
За укрытие красных кавалеристов в шахте «Никанор» М. Янгунаева и Е. Носач – также были расстреляны.
За укрытие в шахте «Дельта-2» - были замучены местные жители Голощапов, Ильи, Мария Козлова и её сын Витя.
Патриотически поступали и многие жители, хоть и оккупированные врагом, но непокорённые, переполненные жгучей ненавистью к врагу.
НЕСКОНЧАЕМЫЙ РЕЙД.
ГЕРОИЧЕСКАЯ ПОЭМА
Бесстрашным конникам
Дебальцевского рейда
посвящается.
1
…И грузились кони
на станции в вагоны.
Нарушали ржаньем тишину.
Ой, вы кони!..
Ой, борзые кони!..
Уходили кони на войну!
И луна средь туч в иконных бликах
обещала спутницей им быть.
Стук стальных колёс
на рельсов стыках
превращался в звонкий стук копыт.
Он сливался с пуль визгливым лаем.
Чтоб унять коричневое зло,
грозный витязь Салават Юлаев
всаживался в каждое седло.
И летели кони…
И, где надо срочно -
там и принимали бой они!
В стыки армий вклинивались прочно –
крепче всякой крупповской брони!
Ой вы, кони!..
Кони огневые,
резвые, игривые мои!
2
Клубится дым над дальним перекатом.
На нем фашистов полчища - стеной.
И сам комдив –
отважный Шаймуратов
Башкирии батыров вводит в бой.
Он понимает:
в выдержке победа.
И хоть кругом простор степи, не лес -
стремительность
Дебальцевского рейда
спесь укротит дивизии СС.
Трескуч мороз.
Уздечек перезвоны.
Кленков и пуль суровая пурга.
И вот летят с откосов эшелоны
с военной страшной техникой врага.
Глубокий снег.
Нашественники люты.
Но там, где наши конники прошли -
пылают стратегические пункты,
взлетают связи важные узлы.
Уже неделю коннармейцы в рейде.
У лошадей кончается фураж.
Фашистов стаи выползли на грейдер.
Но оскудел бойцов боеприпас.
Уже прошла неделя и вторая –
ни самолётов, ни подмоги - нет!
Ещё рывок!.. – атака штыковая!
От крови бурым кажется рассвет.
В стальном кольце
отважных войско тает.
Уже комдив
последний принял бой.
Но красный конник разве отступает?!
Кто в рейд ушел –
тот подлинный герой!
Был каждый
долг свой выплнить готов.
Сердца у них – орлиные по праву!
И сабли,
словно лопасти винтов,
за синеву небес взметали славу!
Шли в лобовую яростно - на пули!
Вперёд к победе воля их вела.
И золотой дугою конской сбруи
над ними чести радуга взошла!
И слышен был
среди сраженья будней
по всей земле
хребта фашистов хряск.
Без их отваги и представить трудно
от нечисти спасённый наш Луганск.
3
Сердца стук с нарастающей болью…
Вся снарядами балка изрыта.
Конь по снежному мечется полю,
ищет всюду родного джигита.
Как же это?!
Хозяина нету!
Ведь одно их взрастило село.
Он убитый, иль раненый где-то?..
Холодеет пустое седло.
Рвет копытами землю и камни.
Кровь из раны по крупу струит.
Вот он встал на дыбы на кургане
и как будто бы звезды дробит.
Смотрит в небо.
Надрывисто дышит.
Может там его хочет найти.
… До сих пор
все мне кажется, слышу
его ржание
на Млечном Пути!
*
Ни башкирской степью, ни лесами
по пурге, не кончившей мести,
к людям кони прибегали сами,
чтобы друга верного спасти.
Зычно ржали.
Становились – свечкой.
Придавал им силы херувим.
О калитку стукали уздечкой,
словно странник посохом своим.
- Там!.. У штольни стынет от мороза
раненый!.. Скорей помочь бойцу!..
И из глаз коней катились слёзы
не по морде, нет,
а по лицу!
А где близко
не было жилища,
и мороз степную ширь сковал –
конь родимый
рядышком ложился
и собой героя согревал.
А бывало:
а лютый час сраженья,
когда всё запуталось во мгле,
выносил бойца из окруженья,
кровью истекавшего в седле.
*
Ой вы, кони!..
Кони – вороные,
чалые,
чубарые,
соловые
и бусые,
каурые
и пегие,
гнедые!..
Кони – змеи!
Кони – скакуны!
Спортивными увенчаны делами.
А я о тех, что не пришли с войны,
что улетели в небо
журавлями!
4
К горлу ком подкатывает близко.
Вот и снова вижу – сквозь рассвет
конники дивизии башкирской
по тылам врага уходят в рейд.
В лица им - колючий снег и вьюга.
Вера в святость, к подвигу их мчи!
Высоко подтянута подпруга.
Сабель блеск – похожий на мечи.
Не разъять народного их братства.
Где порвут насилия силки –
люди избавляются от рабства,
гнета разлетаются замки.
Тяжелы потери их и раны.
Но свята их праведная месть.
Где пройдут –
пылают вражьи станы,
совесть водворяется и честь.
Мчится рейд,
как доблести свеченье.
И в его отряды и полки
местное вступает ополченье:
женщины, шахтёры, старики.
Месть подростков
вражья сыть познала –
частью рейда каждый стать готов!
Кровь героев
землю пропитала
аж до самых угольных пластов!
Не могу сейчас о них не петь я.
Сердце не вмешается в груди…
Вот уже прошли десятилетья,
а они в пути все и в пути!
И всё зримей, зримее движенье.
А сердца – пылающий костёр.
И, как их отваги продолженье,
ныне стал
Дебальцевский котёл.
Трудового мирного народа
ополченцы – самый яркий цвет!..
Каждый, посягнувший на свободу,
получил достойнейший ответ!
5
То рысью годы мчатся, то в галоп.
И впереди то ясный свет, то мглистый.
Идёт смерча по полю белый столб,
как будто вы ко мне – кавалеристы.
Встречаю вас
и сам себя тираню.
И вроде нет ни в чём моей вины.
И еле балансирую на грани
бурана чувств и будней тишины.
Примером вашим славным дорожу.
И ныне в наши скромные сраженья,
как вы, в глаза опасности гляжу
и с боем выхожу
из окруженья!
21. 11. 2016 г.
БИОГРАФИЯ
Медведенко Андрей Ефимович родился в 1951 году в Богородицком районе Тульской области в семье шахтёра. Детство прошло в городе Кировске, что на Луганщине. Работал на шахтах Донбасса, на Волгоградском тракторном заводе. Закончил Литературный институт им. А. М. Горького.
В апреле 1977 года в издательстве «Донбасс» была издана первая книга стихотворений поэта «Уголь и вишни», которая получила широкую известность, как в Украине, так и в России. В том же году был принят в Союз писателей СССР.
Андрей Ефимович Медведенко более десяти лет руководил областным литобъединением им. В. Сосюры. С 1951 года – президент областной молодёжной литстудии при областной библиотеке для юношества. С 1996 года – директор областного издательства «Світлиця». Более пятнадцати лет руководил Луганской областной организацией Национального Союза писателей Украины.
Автор более пятидесяти книг, изданных в Донецке, Киеве, Луганске.
В его книгах будто соревнуются между собой радость и печаль, рациональная мысль и раскованное чувство, а побеждает поэзия, насыщенная любовью к жизни и верой в день грядущий.
Заслуженный работник культуры Украины, Заслуженный деятель искусств ЛНР. Лауреат многих областных и республиканских премий, Международной премии им. Сковороды, премии Союза писателей России «Имперская культура» им. Эдуарда Володина, дипломант Международного литературно-медийного конкурса им. Олеся Бузины. Награждён медалью М. А. Шолохова Союза писателей России.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Комментарии 5
Не по морде, нет-
А по лицу.......
Без слез читать невозможно....
Так передать эту историю.....
21–22 июня 2014-го
ИСПОВЕДЬ ЛОШАДИ
Я – лошадь.
Я – дитя степей и гор.
Была избранницей
Пустынь нередко.
Не раз в леса
Свой устремляла взор
По зову всех
Моих далёких предков.
Их голос жив,
Он до сих пор во мне,
Когда степные
Вижу я просторы,
109
Волненья дрожь
Проходит по спине,
Маня на волю
В травы и озёра.
Смогу ли я –
Крепка годов узда,
Крепка любовь
К собрату – человеку.
Я с ним – всегда,
И он со мной – всегда,
С ним как родня
Теперь уже навеки.
Как и давно,
Как много лет назад,
Я по примеру друга Буцефала
Не клянчила
За преданность наград,
Хотя в них толк,
Конечно, понимала.
Как понимала
Верность и любовь,
И знала – как мне быть
Всегда желанной.
В боях неравных
Проливала кровь,
Гордясь и мучась
Каждой новой раной.
110
Я мчалась вскачь
По утренней земле,
Слезой омыв
Курганы и могилы.
И, если приходилось
Туго мне,
Пощады
Никогда я не просила.
Во все года
Мне было нелегко
Без отдыха, без сна
И передышки,
До капли отдавала
Молоко,
Чтоб выжили
Голодные детишки.
Я в радости жила,
Жила ...Ещё!
21–22 июня 2014-го
ИСПОВЕДЬ ЛОШАДИ
Я – лошадь.
Я – дитя степей и гор.
Была избранницей
Пустынь нередко.
Не раз в леса
Свой устремляла взор
По зову всех
Моих далёких предков.
Их голос жив,
Он до сих пор во мне,
Когда степные
Вижу я просторы,
109
Волненья дрожь
Проходит по спине,
Маня на волю
В травы и озёра.
Смогу ли я –
Крепка годов узда,
Крепка любовь
К собрату – человеку.
Я с ним – всегда,
И он со мной – всегда,
С ним как родня
Теперь уже навеки.
Как и давно,
Как много лет назад,
Я по примеру друга Буцефала
Не клянчила
За преданность наград,
Хотя в них толк,
Конечно, понимала.
Как понимала
Верность и любовь,
И знала – как мне быть
Всегда желанной.
В боях неравных
Проливала кровь,
Гордясь и мучась
Каждой новой раной.
110
Я мчалась вскачь
По утренней земле,
Слезой омыв
Курганы и могилы.
И, если приходилось
Туго мне,
Пощады
Никогда я не просила.
Во все года
Мне было нелегко
Без отдыха, без сна
И передышки,
До капли отдавала
Молоко,
Чтоб выжили
Голодные детишки.
Я в радости жила,
Жила в тоске,
Делам людей,
Как я могла, внимала.
Притом я помню,
Что и я в Москве
Парад Победы славной
Принимала.
Свидетельствует
Памятник о том:
О люди, люди,
Тем вовек горжусь я,
Ведь именно на мне
Сидит верхом
111
Победы маршал
Незабвенный Жуков!..
Да что о том?..
Окончен мой рассказ,
Иные времена,
И сны иные.
Я – лошадь,
И зову, как прежде, вас
Собратьями,
Владыками земными.
Кто я сейчас?
Не будет мыслей вслух.
Что говорить,
И кто теперь услышит.
Хозяйничает
Рынок ведь вокруг,
Куда ни повернись –
Сплошное дышло.
И кто я вам?
У вас машинный строй,
Куда ни глянь –
Дым утишает «пробки».
Вам недосуг
Подумать над судьбой
Четвероногой
Преданной сестрёнки.
Вам некогда
И грусть делить со мной,
Душа моя
112
Исходит новой мукой:
Юнец, как с цепи сорвался
И злой.
Зовёт меня
Скотиной, тварью, шлюхой.
И норовит
Мне выколоть глаза.
Отрезать уши,
Чтоб не зреть, не слышать.
«Беги, – кричит, –
На кладбище в леса,
И выживай в крестах,
Что смерть колышет».
И я бегу,
О люди, мимо вас.
Хочу кричать,
Но отчего-то жаль всех,
И чувствую:
Грядёт мой смертный час,
И ни к чему
Погост тревожить ржаньем.
И я бегу,
Чтоб, люди, вы смогли
Счастливо жить,
Не потупляя взора?..
И я бегу
На древний край земли,
Что свято чтит и травы, и озёра.
113
По всей спине
Проходит болью дрожь
Такая,
Что не чувствую спины я.
И тишь вокруг,
И вслед кровавый дождь
Смывает все пути мои
Земные...
*