Сергей Перелыгин

Представьте себе небо над Германией, 1943 год. Из-за горизонта доносится низкий, нарастающий гул, похожий на звук гигантского разъяренного шмеля. Немецкие зенитчики, уже знакомые с этим шумом, нервно курят, глядя вверх. Пилоты люфтваффе с тоской смотрят на показания топливомеров опять придется лезть в самое пекло. А в небе, невозмутимо и величественно, плывет стальное чудовище. Десятки пулеметных стволов торчат из него во все стороны, делая его похожим на дикобраза, которому не посчастливилось попасть в аэродинамическую трубу. Это Boeing B-17 Flying Fortress, Летающая Крепость. И это не просто самолет. Это самый несгибаемый трудяга Второй Мировой, который перевернул все представления о войне с воздуха. От эскиза на салфетке до Крепости   Бoeing, тогда не такой гигант, как сейчас, решил пойти ва-банк. Легенда гласит, что инженеры корпели над чертежами, а потом кто-то из них, вдохновленный, набросал концепцию на обратной стороне какого-то техдокумента. Так на свет появился Model 299 м

Тяжелый танк ИС-3 стал одним из самых ярких символов конца войны и начала новой эпохи. Созданный весной 1945 года, он не попал на фронт, но сразу заявил о себе необычным силуэтом, "щучьим носом" и мощным вооружением. Эта машина не только подвела черту под опытом Великой Отечественной, но и задала направление всему послевоенному танкостроению. Появление тяжелого танка ИС-3 напрямую связано с последними “писками” агонизирующей немецкой промышленности - тяжелым танком Pz.Kpfw.Tiger Ausf.B, вооруженный 88-мм пушкой KwK 43 с длиной ствола в 71 калибр, был реальной угрозой для любого танка антигитлеровской коалиции. Броня новейших к тому моменту тяжелых танков ИС-2 не могла обеспечить должной защиты от попаданий немецких снарядов на любых дистанциях реального боя - разумеется, такое положение дел военное руководство СССР не устраивало. В армии потребовался танк, способный не только противостоять немецким машинам в обороне, но и успешно проводить взлом обороны противника, а также бороться с л

«Уже в час ночи 9-го мая мы узнали о том, что война закончилась. Первым ощущением было чувство опустошенности, нам не верилось в то, что весь этот ад, через который довелось пройти, закончился». Так описывала День Победы радистка Валентина Щукина, прошедшая путь от Сталинграда до Вены. На долю молодой девушки выпали тяжелые испытания войной. В сегодняшнем материале расскажем, как она проявила себя на фронте и что вспоминала о Великой Отечественной. Валентина родилась 21 сентября 1923 года в деревне Старонагаткино под Оренбургом. 20 июня 1941 года девушка окончила 10 классов школы, а вскоре началась война, перечеркнувшая все ее планы. Щукина вступила в пожарную команду, чтобы заменить ушедших сражаться мужчин. Она ликвидировала несколько очагов возгорания, а зимой 1941-1942 годов получила обморожение. Валентина также успешно окончила курсы медицинских сестер. К весне 1942 года Красная Армия понесла тяжелые потери и испытывала нехватку сил. Советское руководство приняло ряд мер для повыш

Ту-2 один из лучших фронтовых бомбардировщиков Второй мировой, который появился удивительно вовремя и… катастрофически незаслуженно поздно. Его история это детектив с элементами трагикомедии, где главную роль играет… тюремная камера. Да-да, вы не ослышались. Садитесь поудобнее, сейчас будет интересно. Рождение в шарашке: Гений за решёткой Если бы самолёты могли рассказывать о своих создателях, история Ту-2 началась бы с фразы: Меня спроектировали в тюрьме. Казалось бы, карьере и жизни конец. Но советская система нашла парадоксальное применение гениям за решёткой создали спецтюрьму, ЦКБ-29 НКВД, в народе шарашку. Это был уникальный клуб избранных, где заключённые инженеры работали над новыми видами вооружения. Ирония судьбы была в том, что Туполев, сидя в камере, получил задание создать высотный скоростной пикирующий бомбардировщик, который был desperately нужен фронту. Представьте этот абсурд: страна сажает своего лучшего авиационного мозга в тюрьму, а потом робко стучится в дверь

Омск, 1997 год. На выставке впервые показывают ходовой макет «Объекта 640». В конструкторском бюро «Трансмаша» царит предчувствие триумфа. Они обошли всех: уральских консерваторов и нижнетагильских традиционалистов. Их машина — не глубокая модернизация, а квантовый скачок вперёд. Они решают проблемы, о которых в ГРАУ боятся даже заикаться. Спустя четверть века «Чёрный орёл» вновь обсуждается — но уже не как олицетворение мощи, а как символ упущенного шанса, пример того, как своевременное решение могло изменить баланс сил, но так и не было реализовано. История «Чёрного орла» — это история о том, как гениальная инженерная мысль была раздавлена историческим катком. Его создавали не по госзаказу, а по личной инициативе омских конструкторов. Это был акт отчаяния и надежды. Отчаяния — от вида того, как советская школа танкопрома медленно угасает в 90-е. Надежды — что именно их машина станет спасительным мостом в новую эпоху. Но государству в лихие девяностые было не до танков-революционеров.