Татьяна Таратута

Императрица Елизавета Петровна была так красива в юности и так любила, чтобы ей восхищались, что никак не могла смириться с потерей молодости. Новые морщины вызывали у нее ужас, после пятидесяти лет Елизавета впала в настоящую депрессию и даже, пожалуй, панику из-за надвигающейся старости. Французский дипломат Жан Луи Фавье отмечает: «Кроме истерических припадков, симптомов потери крови, совершающейся у нея постепенно, и другой местной болезни, императрица Елисавета в течение всей настоящей зимы страдала еще от раны на ноге, но ни за что не хотела ни лечиться, ни следовать какому бы то ни было режиму. Она ни с кем не желает советоваться, кроме одного лекаря по имени Фуасавье, но он не иное что как цирюльник и ниже всякой посредственности. В этом состоянии она еще сохраняет страсть к нарядам и с каждым днем становится в отношении их все требовательнее и прихотливее. Нередко, потратив много времени на туалет, она начинает сердиться на зеркало, приказывает снова снять с себя головной и др