Светлана Четкова

Он вошёл в кино, как в бой — без каски, без оглядки, с чистой улыбкой и лёгкой безрассудностью тех, кто ещё не знает, что талант — не броня, а приговор. Юрий Каморный. Имя, которое в шестидесятые произносили с тем восторгом, что сегодня дарят короткому вирусному ролику: быстро, в унисон, с верой в чудо. Он был красив до невозможности, играл словно на разрыв души, и уже в первом своём фильме «Зося» стал героем — не экранным, а настоящим. Девушки влюблялись в его взгляд, мужчины — в решимость, режиссёры — в бесстрашие. На съёмочной площадке он горел так, будто дожить до старта новой сцены — уже роскошь. Там, где другие просили дубль, Каморный шёл на риск. В сцене переправы, где взорвался фугас, он едва не погиб — контузия, госпиталь, три месяца тишины. Любой другой сделал бы паузу. Но Юрий вернулся. Потому что ждал не только режиссёр — его ждала Пола Ракса, польская актриса, партнёрша и внезапная судьба. Они были слишком красивы, чтобы остаться вместе. Она уехала, он остался — с ожогам