Татьяна Антонова

В августе 2024 года на счет несовершеннолетней девушки поступили компенсационные выплаты. 16 миллионов рублей. Отец-военнослужащий участвовал в СВО и не вернулся. Дочери от первого брака полагалась компенсация от государства. Бывшая жена к тому моменту давно жила с другим мужчиной, родила еще четверых детей. О том, что дочери положены выплаты, девушка узнала не от матери — рассказали знакомые. Уже это настораживает — почему мать скрывала информацию? Девушке на тот момент было 16 лет, она еще не достигла совершеннолетия. И вот тут начинается самое интересное. Мать оформила все документы на выплаты без ведома дочери. Девушка даже не знала, что ей положены деньги. Узнала случайно, спустя несколько месяцев. К тому времени из 16 миллионов осталось только 6. Остальные 10 миллионов оказались потрачены. Выяснилось: мать купила дом. За 7 миллионов. Большой, с несколькими комнатами. Оформила на себя. Дочери не выделила даже долю. В этом доме теперь живет мать, ее муж и четверо младших детей. С

20 лет. Одна больница. Одна профессия — спасать жизни. И один приговор: уволена по статье. Надежду Пруель знают многие пациенты инфекционной больницы имени Боткина в Санкт-Петербурге. Те, кто когда-то попал в беду и вышел живым — помнят её не как "инфекциониста", а как человека, который по-настоящему лечил. Но врачебного опыта и безупречной репутации оказалось недостаточно, чтобы устоять в системе, где совесть и закон — это не помощь, а приговор. Надежда — не просто врач. Она — председатель профсоюзной организации больницы. А значит, видела не только пациентов, но и ведомости. Именно она начала задавать неудобные вопросы: Ответ последовал быстро. Подчистую: выговоры, придирки, переводы между отделениями, суды. Официальная причина увольнения — «неисполнение служебных обязанностей». Реальная — неудобна, неугодна, не молчит. Сегодня Надежда Пруель работает курьером. Потому что ей нужно содержать семью, платить по кредитам и… продолжать судиться. Потому что есть ещё принципы. Есть вера,