Александр Костенко

1935 год. На полигонах Харьковского паровозостроительного завода имени Коминтерна выходит в свет машина, которой суждено было стать квинтэссенцией советской танковой доктрины — быстрой, универсальной, неудержимой. БТ-7 — не просто танк. Это философия, отлитая в броне. Его 45-мм пушка 20-К образца 1938 года с длиной ствола в 46 калибров уверенно поражала цели на дистанции до 3,6 км прямым выстрелом и до 4,8 км максимальным, пробивая до 43 мм брони на расстоянии 500 метров. В качестве вспомогательного вооружения — до трёх пулемётов ДТ, боекомплект — свыше 2300 патронов. Бронирование было скромным: 22 мм в лоб, 15 по бортам, но в доктрине глубокого манёвра ставка делалась не на защиту, а на темп. И в этом он был непревзойдён: 53 км/ч на гусеницах, до 73 км/ч на колёсах — или до 86 в версии с двигателем В-2. Для середины 1930-х годов это было сродни чуду: лёгкий танк, способный обогнать собственную пехоту, врываться в тыл, вести бой и уходить, пока враг ещё перезаряжает пушку. Двигатель М-