Ольга Фартушина

На Каннский фестиваль обычно приезжают люди, у которых в глазах — блеск победы, в походке — уверенность, а за спиной — десятки интервью. А бывают и другие истории: такие, где слава проходит через поколение, минуя кого-то одного, словно судьба решила сделать паузу, прежде чем вновь загореться на красной дорожке. В семье Жанны Прохоренко эта пауза длилась почти шесть десятилетий. Сначала — она, хрупкая студентка с лицом, которое операторы хотели снимать бесконечно. Спустя годы — её внучка, актриса Марьяна Спивак. Между ними — Екатерина Васильева, единственная дочь Жанны, талантливая, заметная, но так и не попавшая под свет софитов Лазурного берега. И именно это отсутствие — неудача, не трагедия — добавляет их семейной истории особой драматичности. Прохоренко часто называли русской Клаудией Кардинале. Сравнение вроде бы лестное, но в нём пряталась ловушка: внешность становится ярче личности, а человек незаметно превращается в силуэт — красивый, но плоский. За этим силуэтом мало кто видел