Анатолий Сергеевич

Стоит только представить типичное жильё в США, и сразу вспоминаются малоэтажные частные дома, стоящие в ряд с обеих сторон улицы. Это обычный американский спальный район, он же загородная территория. Сами по себе такие дома могут сильно отличаться друг от друга — как размером и этажностью, так и качеством материалов и исполнения. Но при этом такие дома объединяет одна важная деталь — это почти повсеместное отсутствие заборов, отделяющих лицевую часть дома от остальной улицы. Стоит сразу оговориться, что заборы как таковые используются, но в подавляющем большинстве случаев установлены вовсе не с фасадной стороны дома. Сравнительно небольшие ограждения расположены между участками — позади дома и по его бокам — но никак не спереди. Таким образом, фактически огороженным оказывается только задний двор, где американцы часто собираются вместе, чтобы провести встречу, устроить барбекю и просто отдохнуть. Задний двор — приватное место, которое воспринимается практически как продолжение дома. Дл

Он вышел из квартиры, хлопнув дверью так, что звенела посуда, будто тоже протестовала против несправедливости. На лестнице гулко раздалось его последнее: — Вы еще пожалеете! На коленях приползёте — ко мне, обожаемому всей страной! И ушёл — гордый, вспыльчивый, уверенный, что через пару дней жена сама позвонит. Не позвонила. Так Филиппов покинул не только женщину, но и весь прежний мир — где его любили, ждали, прощали. В том чемодане, что он сжал в руке, лежала вся его жизнь — десятилетие брака, письма, афиши, детские фотографии. С этого дня начался обратный отсчёт: из блистательного артиста, от которого сходили с ума миллионы, он медленно превратился в человека, у которого не осталось даже приличного костюма для собственных похорон. Сергей Филиппов — это не просто Киса Воробьянинов, не просто артист советского кино. Это человек, который всю жизнь бежал от чувства собственной уязвимости. Его боялись обидеть, но не понимали. Над ним смеялись, но любили не его, а экранного пьяницу с кри