Елена Зацепина

Лето 1941 года, страна в огне, военкоматы переполнены молодыми парнями, рвущимися на фронт. И среди них - он. Михаил Игнатьевич Белоусов. Седоватая борода, усталый взгляд, 47 лет. Почти 50 - возраст, когда другие уже сидят в тылу, нянчат внуков или чинят старые сапоги. Но не Михаил. Он стоит перед столом военкомата, сжимая документы, и тихо, но твердо говорит: «Прошу на фронт. Снайпером». Офицер за столом едва сдерживает смех. Снайпером? С почти слепым левым глазом? В таком возрасте? «Дед, иди домой, - говорят ему. - Родине ты уже послужил». Но Михаил не уходит. Он не спорит, не кричит, не бьет себя в грудь. Он просто делает шаг, который изменит все. Находит ближайший полигон, берет винтовку и показывает, что значит настоящий охотник. Пять выстрелов - пять в яблочко. На 100 метров. Потом на 200. Офицеры переглядываются, в их глазах вопрос: «Как?» А Михаил отвечает просто: «Охотился на волков двадцать лет. Один выстрел - один шанс». Осень 1941 года. Немцы рвутся к Москве, фронт трещит

Шатыркину Кириллу Митрофановичу было всего 24 года, когда он погиб. Но если посмотреть на его фотографию, сделанную в концлагере, кажется, что со снимка смотрит человек в возрасте, как минимум, в два раза старше. Удивительную историю о красноармейце из Воронежской области рассказали волонтёры, которые разыскивают потомков бывших военнопленных концлагеря, с 1943 по 1945 год находившегося на территории Норвегии. Информация о поисках родных воронежского красноармейца была опубликована в группе ВК «Советские военнопленные, погибшие в Норвегии». Парень - уроженец Лосевского района Воронежской области. Такая административная единица в нашем регионе была упразднена в 1962 году, на её месте возникло Лосевское сельское поселение Павловского района. Молодой человек проживал с родителями: мамой Домной Егоровной, отцом Митрофаном Яковлевичем, сестрой Анастасией и старшим братом Семёном. В армию он попал ещё до войны – в ноябре 1940-го. Призывной возраст в то время наступал для молодых людей с 18

Василий Петров — обычный парень, ставший кошмаром для фашистов. Читайте, как один солдат переписал правила войны! Война делает из обычных людей либо Героев, либо покойников. Василий Петров, девятнадцатилетний парень из глухой деревушки Старый Трун, выбрал первое. Его руки, привыкшие к слесарному инструменту, научились обращаться с оружием смерти с хирургической точностью. 8 апреля 1944 года. Перекопский перешеек дымился от разрывов, земля содрогалась под артиллерийским огнем. Василий лежал в окопе, чувствуя, как сердце стучит в висках. Впереди — немецкая траншея, ощетинившаяся стволами. «Приготовиться к атаке!» — команда комбата разнеслась по позициям. Петров проверил автомат, патроны в магазине, гранаты на поясе. Все готово для танца смерти. Когда прозвучал сигнал, он выскочил из укрытия первым, но не слепо, а рассчитанно — зигзагом, используя каждую воронку, каждый бугорок, он пробирался к позициям врага. Немецкий пулеметчик открыл огонь, пули взбивали фонтанчики грязи у ног. Василий

Василий Петров — обычный парень, ставший кошмаром для фашистов. Читайте, как один солдат переписал правила войны! Война делает из обычных людей либо Героев, либо покойников. Василий Петров, девятнадцатилетний парень из глухой деревушки Старый Трун, выбрал первое. Его руки, привыкшие к слесарному инструменту, научились обращаться с оружием смерти с хирургической точностью. 8 апреля 1944 года. Перекопский перешеек дымился от разрывов, земля содрогалась под артиллерийским огнем. Василий лежал в окопе, чувствуя, как сердце стучит в висках. Впереди — немецкая траншея, ощетинившаяся стволами. «Приготовиться к атаке!» — команда комбата разнеслась по позициям. Петров проверил автомат, патроны в магазине, гранаты на поясе. Все готово для танца смерти. Когда прозвучал сигнал, он выскочил из укрытия первым, но не слепо, а рассчитанно — зигзагом, используя каждую воронку, каждый бугорок, он пробирался к позициям врага. Немецкий пулеметчик открыл огонь, пули взбивали фонтанчики грязи у ног. Василий