Этот тип алфавита встречается примерно в 6 фризских и 40 английских надписях. Пока что нет полного и актуального издания английских надписей - материал разбросан по более или менее доступным изданиям, а некоторые пункты нуждаются в тщательном повторном обследовании.
Большинство рун старшего футарка не показывают существенных изменений по форме и звучанию. Руны ᚠ ᚢ ᚦ ᚱ ᚷ ᚹ ᚻ ᚾ ᛁ ᛈ ᛋ ᛏ ᛒ ᛖ ᛗ ᛚ ᛞ не нуждаются в специальных комментариях. Изменение в 4 позиции (*ansu- ⇒ ōs, следовательно, значение "a" изменилось до "о") было объяснено как результат лигатуры a + n. Руны, которые не имели полной высоты ветви в старшем футарке, получили таковую: сравните др.-герм. ᚲ и др.-англ. ᚳ, или др.-герм. ᛃ и др.-англ. ᛡ/ᛄ. ᛜ достигает высоты ветви другим способом: четыре стороны квадрата удлиняются линиями и получается ᛝ. ᛇ не имеет четкого определения: оно обозначает и "h" (Рутвелл allmeʒtig, Урсвик toroʒtredæ), и "i" (Дувр jʒslheard), и "g", или, скорее, "j" (Торнхилл eateʒnne). ᛉ тоже вызывает вопросы. В древнейших надписях оно обозначает конечное звонкое s (z) в существительных мужского рода, обычно транскрибируемое как "-R", которое преобразуется в др.-сканд. "-r", и в английских надписях встречается очень редко. В ранние времена (гроб св. Кутберта, 698 г.) оно использовалось как эквивалент лат. "х". На ᛟ (к слову сказать, ᛞᛟ, а не ᛟᛞ - научно подтвержденная последовательность как в старшем футарке, так и в футорке) повлияла i-мутация, и звучание имени руны было изменено соответствующим образом: *oþil- ⇒ œþel (до сих пор в английских текстах). Руна ᚪ является производным от руны ᚨ старшего футарка. Её название, др.-англ. "ac", восходит к др.-герм. *aik-, и поэтому предполагается, что новая a-руна является совмещением a + i. ᚫ в оригинальном виде стало занимать 26 позицию, звучать как "æ", и, как и во многих других позициях в др.-англ. *а было палатализовано. ᛠ - это u-руна с нижним индексом i, используемая для обозначения др.-англ. "y", т.е. i-мутация для "u". Происхождение ᚣ неясно. В др.-англ. эта руна воспроизводит звук, который соответствует др.-герм. *au. ᛣ, ᚸ и ᛤ применялись для разных типов гортанных звуков. Названия ᚳ и ᚷ начинаются с небных гортанных: cen, giefu. ᛣ - это веляр, соответствующий ᚳ, ᚸ соответствует ᚷ. ᛤ использовалась для передачи конечного звука предыдущей гласной, как в kyniŋ. Для ᛄ характерно то, что эта форма руны наиболее близка к её др.-герм. варианту, однако в рукописях её обычно заменяют на ᛡ. ᛥ наиболее известна по Фризии (Вестеремден), но встречается и в Англии. Она звучит как комбинация "st". Руны под номерами 12а и 24а на иллюстрации выше - от меча на Темзе, I6a - из надписей Рутвелла и Дувра, 16b - с гроба святого Кутберта и меча на Темзе, 33a - из Вестеремдена (Фризия).
Хронология английских рун до сих пор неясна и, вероятно, останется таковой. Количество надписей очень мало, и лишь немногие из них могут быть датированы в узких временных рамках. Поскольку ряд изменений в рунах, их значениях и названиях отражает фонетическую эволюцию языка, последнее дает некоторое основание для датировки появления новых рун. Таким образом, новое "о" могло быть создано только после того, как изменение "ō" достигло той точки, где её можно было бы воспринимать как фонематическое изменение. Точно так же руна ᚣ может быть датирована по i-мутации. Но сами по себе фонетические изменения допускают едва ли больше, чем относительную хронологию: даты остаются гипотетическими. Исследование др.-англ. рунической хронологии предполагает следующие даты: новая "а" и "о" (кроме "æ", которая изменила только свое значение) сформировались к Vв., "j̄" до 600г., "ea" и "y" в период 650-670 гг., "ḡ" до 670 г., "k" - в более позднее время. Но основания к принятию такой хронологии довольно слабы. Надписи, о которых идет речь, имеют серьёзный разброс во времени. Если в качестве отправной точки использовать более старые надписи, нужно учитывать, что у нас очень мало материала, с помощью которого можно было бы определить, с какой скоростью появление руны следовало за изменениями в произношении. Поэтому неудивительно, что некоторые ученые предлагают совершенно иные хронологии. Согласно одной из альтернативных версий др.-англ. футорк был расширен за два этапа: сначала до двадцати восьми рун, а затем до тридцати трех. Первый этап в этом случае должен быть датирован до 800-850 гг., второй – после этого времени. Нужно считаться и с региональными различиями, даже если малое количество надписей не даёт ясную картину.
Изначально, как инструмент письменности, руны применялись в своей эпиграфической и неутилитарной форме. Они не использовались систематически для записи юридических книг, поэтических текстов, отчетов и т. д., во всяком случае убедительные доказательства такого использования отсутствуют. Их основная функция заключалась в ином, нежели применение в области коммуникации и записей. Руны использовались в магии: будучи изображёнными на предмете, они защищали от сглаза, действовали как любовные обереги, приносили победу или поражение, обильные урожаи или болезни и несчастья. Не имело значения, читалась ли надпись обычным образом или являлась шифром: как только руны были вырезаны, она становилась действенной.
Имела место и версия, опровергающая это утверждение. Она предполагала, что руническое письмо нужно рассматривать как неудачную попытку создания культурного фактора, не требуемого для практических целей и соответствующую лишь религиозным (магическим) требованиям при работе с непросвещёнными массами. Тот факт, что эта попытка стала рассматриваться как форма отдельного алфавита, а не простая адаптация латинских букв, объяснялась сознательной или бессознательной причастностью авторов рунической системы к культуре «Herrenvolk» (с нем. - «Раса господ»), стремлением продемонстрировать германский характер и независимость. Если рассматривать руны с этой позиции, нет необходимости в магических или других контекстах. Несмотря на то, что эта версия создавалась в противовес изысканиям Г. фон Листа и оказалась несостоятельной, она интересна тем, что даже её сторонники указывают на то, что руны не использовались для написания книг (за исключением редких, явно архаичных случаев).
Фактическое употребление рун и латинских букв показывает, что они принадлежали к разным областям применения. Хоть руны позднего периода и используются почти так же, как латинские буквы для надписей (и латинских в том числе), существовало кардинальное различие функций между руническими надписями и шрифтом книжных текстов. Находя руны в манускриптах, можно заключить, что люди, которые обычно писали на латыни, прониклись ими. Это могло произойти только после того, как язычество утратило свой доминантный статус. Сие также означало перенос эпиграфического стиля в книжный формат, но имело место лишь в очень редких, поздних случаях, с явными тенденциями к архаизации (например, в Codex Runicus). Обычно руны, которые встречаются в манускриптах, в некоторой степени сохраняют свой особый характер: они могут использоваться в качестве орнаментального шрифта или для криптограмм. В противном случае руны становятся объектом для дальнейшего изучения.
То, что именуется руническими рукописями, на самом деле охватывает широкий спектр объектов исследования рунического письма:
1) Во-первых, это использование рун в качестве дополнительных букв. Латинский алфавит оказался недостаточным для передачи звуков древнегерманского языка, как показывают самые ранние тексты на древнеанглийском и древневерхненемецком языках. Помимо применения различных функциональных единиц системы письма (диграфов, модифицированных букв), писцы того времени вводили руны для обозначения звуков, которым они не находили удовлетворительных эквивалентов в латинском алфавите. Например, во многих др.-англ. рукописях ᚦ используется для отображения зубного, а ᚹ для двугубного спирантов. Английский пример оказал некоторое влияние на древнескандинавский язык и, хотя и редко, на орфографию древневерхненемецкого языка (например, в "Песне о Хильдебранде"). В др.-англ. такая практика гораздо более ограничена, чем обычно предполагается. Информация на эту тему пока фрагментарна - полное палеографическое и филологическое исследование использования таких изменений в др.-англ. и др.-сканд. языках было бы весьма полезно. Конечно, такого рода руническое письмо мало что говорит нам о характере рун. Т.к. руны к тому времени были полностью ассимилированы с латинскими буквами, есть основания сомневаться в том, что писцы всегда знали, какого рода знаки они используют. Однако введение этих рун может быть важным показателем общего отношения к руническому письму.
2) Знание рун составителями текстов того времени характеризуется следующей особенностью, которая, между тем, встречается нечасто. Известно, что у каждой руны есть название, и вместо того, чтобы писать его полностью, если оно встретилось в тексте, было достаточно изобразить только эту руну. Такое использование встречается в др.-англ. рукописях. В некоторых текстах слова, которые были руническими именами, встречались так часто, что писец чувствовал себя вправе заменить их соответствующими рунами. Таким образом руны ᛞ, ᛗ и ᛟ занимают место слов dæg (deg), mann (monn) и œþel (eþel). Точно так же древнескандинавская руна ᛗ иногда пишется для слова maðr. Англосаксонский поэт Кюневульф изобрел замысловатый вариант такой техники при создании нескольких своих произведений.
3) В некоторых рукописях руны используются в качестве реперных знаков: например, для обозначения отрывка, к которому относится заметка на полях, или тайнописной выдержки. Первое употребление не требует каких-либо знаний о рунах, кроме простых форм: автор мог с таким же успехом использовать латинские буквы или различные виды условных знаков. В последнем случае руны, по-видимому, расположены в порядке латинского алфавита. Поскольку такие рунические алфавиты пользовались некоторой популярностью, в девятом, десятом и одиннадцатом веках письменные модели находили себе весьма оригинальное применение.
4) Иногда руны использовались для написания коротких заметок, таких как имя автора или читателя, выражения признания или благодарности по завершении рукописи, замечаний к тексту или декоративного оформления титульного листа. Что касается языка передачи таких заметок, то все они писались неизменно на латыни. Вряд ли это является доказательством того, что авторы знали руны, хотя рунические алфавиты были распространены настолько широко, что многие писцы имели к ним доступ. Имея перед собой такой алфавит (на котором иногда могли быть надписи, вводящие в заблуждение), они могли написать любой текст. Для этой же цели использовались и греческие буквы, и даже так называемый скифский алфавит.
Помимо прочего практиковать такую технику авторов побуждал орнаментальный характер рунического письма, которое по стилю могло конкурировать с римскими капителями и загадочная природа рун, которая была понятна только тем, у кого был ключевой алфавит.
5) Футо́рки и рунические алфавиты. В целой серии рукописей, написанных с конца VIII до начала XV века, имеются перечни др.-англ. рун, часто с латинскими эквивалентами их названий. Некоторые рунические ряды сохранили оригинальный порядок футо́рка, но в большинстве своём они были перестроены таким образом, что стали следовать порядку латинского алфавита. Ряд рукописей содержит краткие замечания о руническом письме. В одной из них есть трактат о криптографических системах, выведенных из подразделений футо́рка; в другой кратко обсуждаются различные алфавиты, от еврейского до рунического.
6) Рунические поэмы. Существует четыре произведения такого рода: древнеанглийское, норвежское, исландское и континентально-германское. Первые три состоят из коротких строф, каждая из которых посвящена определённой руне. Таким образом, в др.-англ. поэме двадцать девять строф, а в норвежской и исландской только шестнадцать. Др.-англ. поэма датируется XI - Xвв., но она восходит к гораздо более древнему оригиналу (VIII или начало IX века). Скандинавские поэмы относятся к более позднему периоду: норвежская может быть датирована XII или XIII веком, исландская — XV веком. Но у всех трёх общая база, число деталей, которые могут указывать на единый источник, хотя характер такового может быть оспорен. Четвертая, Abecedarium Nordmannicum, вряд ли может называться поэмой. Иногда её хвалили как самую замечательную из всех четырех, что может объяснить то, почему она привлекла так много внимания. Но это скорее похоже на мнемотехническое нескладное образование. Из-за смешения др.-сканд. и континентального др.-герм. руны и их названия, в основном др.-сканд., сам текст представляет бо́льший интерес для изучения культуры IX века, чем для рунологии.
Группы 5 и 6 предоставляют нам ряд существенных свидетельств о рунах: они содержат все, что мы знаем о названиях рун и некоторые дополнительные свидетельства об их порядке и разделении на три атта. Все ученые, обсуждавшие руны в общих чертах, и особенно те, которые занимались проблемой их происхождения, обращались к материалу, включенному в рукописи. Но их отношение к этому материалу далеко неоднозначно: оно варьируется от скептицизма до приятия этих знаков как мудрости предков.
Л. Ф. А. Виммер (1839 - 1920), заложивший основы научно-исследовательского подхода к рунологии, не рассматривал рунические рукописи сами по себе как таковые, ибо такая трактовка не соответствовала его задумке. В первой части его работы «Runeskriftens oprindelse og udvikling i Norden» говорилось о происхождении рун, во второй - об их дальнейшей эволюции в Скандинавии. На особенностях футарка Виммер не акцентировал внимание, т.к. считал, что его происхождение не может быть объяснено. Рунические надписи сыграли весомую роль в концепции его труда: он опирался на интерпретацию таковых на Вадстенском брактеате, фибуле Шарне и мече из Темзы. Также он полагал, что материал Венской рукописи 795 является доказательством того, что готы знали руническую письменность.
Тем не менее, работа Виммера предполагает более широкое использование этих данных. Он рассматривал происхождение рун как творческий акт (основанный, правда, на доскональном знании латинского алфавита). Черты, отличающие руны от латинского алфавита, могут быть тогда поняты только в том случае, когда мы подразумеваем в этом работу одного человека, который действовал логически и систематически. Если отталкиваться от этого, можно заключить, что изучение таких особенностей может пролить некоторый свет на сам творческий акт, а также на культурную и идеологическую сферу, в которой он происходил. Виммер считал, что его решение проблемы генезиса рун достаточно хорошо обосновано, и предпочитал не ослаблять свою позицию сомнительными аргументами.
Данные, полученные из рукописей, сыграли большую роль и в предисловии С. Бугге (1833 - 1907) к описанию норвежских надписей на старшем футарке. Его объяснение названий рун фактически определило решение проблемы их происхождения в предлагаемой им версии. Он полагал, что руны произошли от готов, которые разными путями передали их скандинавам и западногерманским племенам. Формально руны произошли частично из греческого, частично из латинского алфавита. Но для их наименований Бугге нашел модели в грузинском и армянском языках: ср. грузинское "man", армянское "men" (название буквы "m") и германское *manna- (название м-руны). Эту довольно причудливую теорию не следует судить слишком строго: автор не дожил до того, чтобы пересмотреть эту часть своего текста, которая на самом деле состоит лишь из отрывочных заметок.
Столь пристрастное использование Бугге рукописного материала привело к тому, что он подверг его более жесткой критике, чем обычно было до этого. Позже при изучении этого материала был достигнут некоторый прогресс, особенно под руководством фон Гринбергера. Это нашло отражение в трактовке Бугге: его труд о континентальных рунических алфавитах содержит ценные предложения для более тщательного изучения. Однако чрезмерно критическое восприятие Бугге рукописного материала было воспринято следующим поколением рунологов как предупреждение.
Рунические манускрипты не несут такой основополагающей функции в теории Отто фон Фризена (1870 - 1942). Он предполагает, что те готы, которые волею судьбы стали рабами, пленниками, или служившие в римской армии, изучили греческий алфавит. Из него они вывели свой собственный, с добавлением нескольких латинских букв, отображающих звуки готского языка более оптимально, нежели греческие буквы. В остальном фон Фризен опирается главным образом на археологические находки. Рукописный материал не возымел никакого влияния на его воззрения относительно происхождения рунического письма, хотя в отличии от своих оппонентов он интерпретирует руны в пользу греческого, а не латинского языка. Его трактовка подразумевает, что особая характеристика рун, как самостоятельной языковой единицы, может быть результатом более поздней разработки. Фризен заложил основы этой теории, когда постулировал, что руны использовались в магических целях только на более поздней стадии их развития.
Очевидно, что позиция фон Фризена не способствует детальному изучению рунических рукописей. То же самое относится и к Хольгеру Педерсену, который выступает за строгое следование методу Виммера. Он рассуждает о названиях рун только с точки зрения возможного родства между футарком и древнеирландским огамом.
У К. Й. С. Марстрандера (1883 - 1965) мы находим более детальное исследование рукописных свидетельств. Он считает, что руны восходят к кельтскому прототипу, и что возникли они в районе Рейна-Дуная. Это означает, что огам и футарк имеют общее происхождение. Оба алфавита характеризуются буквами-наименованиями. Древнеирландские буквенные имена образуют однородные группы (названия растений, рек, святых и т. д.), в то время как рунические названия на первый взгляд кажутся не связанными между собой. Марстрандер объясняет последние как имена богов и других мифических существ, и поэтому подробно их изучает.
М. Хаммарстрем выводит руны из одного из альпийских алфавитов. Его не убеждает германская реконструкция Марстрандера, т.к. взаимосвязь между огамом и футарком относятся к более позднему времени. Поэтому рукописному материалу в его исследованиях также не придаётся большого значения.
С. П. Агрелл (1881 - 1937) в своих трудах опирается главным образом на наименования рун, из которых он выводит связь футарка (вернее, утарка: он передвигает первую руну в конец алфавита) с мистериальными религиями поздней античности, особенно с митраизмом. Тем самым Агрелл пытался доказать, что магическое использование рун является прямым продолжением той эзотерической концепции, в которой числа и религиозные понятия тесно связаны: "1" ⇒ "Бык", первое существо, созданное Ахурамаздой ⇒ u-руна, имя которой - Ур, "Тур" (в утарке ᚢ - первая руна). Здесь решающее значение имеет рукописное свидетельство (как единственный источник рунических наименований).
В работах Г. Арнца (1912 - 2007) можно заметить очень широкое использование наименований рун, особенно во втором издании его «Handbuch der Runenkunde». Вслед за Хаммарстремом, Альтхеймом и Траутманом он относит происхождение рун к Северной Италии. В долинах Альп, через которые кимвры и тевтоны шли на юг, могли находиться поселения племён германского происхождения, которые занимались наскальной живописью почти так же, как это делалось, например, в Юго-Западной Швеции (Бохуслане) в бронзовом веке. Таким образом эти племена могли узнать североэтрусский алфавит от своих соседей. У них уже было рудиментарное идеографическое письмо, которое они использовали в культовых целях. После поражения в Кимврской войне некоторые из выживших вернулись на родину, и, таким образом, алфавит, использовавшийся на южных склонах Альп, мог послужить прототипом для футарка. Арнц пытался реконструировать религиозные и культурные предпосылки этого творения, и здесь ему пришлось в значительной степени опираться на рунические наименования. Дополнительной задачей этой теории является исследование рунических рукописей. Метод анализа рукописного материала Арнца едва ли можно назвать удовлетворительным: каждый отдельный элемент подгонялся им под основную теорию.
В своей работе об отношениях между Скандинавией и континентом, Ф. Аскеберг выступает против утверждений Арнца и других немецких ученых. Он подчеркивает важность археологии, как инструмента для изучения доисторических периодов. Вместе с фон Фризеном и Бугге Аскеберг считает, что руническое письмо впервые начало практиковаться готами. В то же время его сравнительный анализ алфавитов убеждает в том, что предположения Виммера наиболее вероятны. Аскеберг акцентирует внимание на фонематическом анализе футарка: адаптация рун к др.-герм. фонологии доказывает, что они не могут быть результатом постепенной эволюции или случайного заимствования, а являются самостоятельно развившейся системой.
Вышеприведённый обзор позволяет охарактеризовать роль рукописей в общих рунических исследованиях. На основании этого можно заключить следующие выводы:
во-первых, не может быть и речи об изучении рунической рукописи, как самостоятельного подразделения, наряду с эпиграфическими рунами. Причина этого очевидна: руны рукописей вторичны и подразумевают под собой видоизменение культурных устоев. Новейшие взгляды на обращение германских народов в христианство далеки от концепции полного отказа от прежних традиций и культуры. Конечно, это обращение означало привнесение изменений, однако старый поэтический стиль и традиционные орнаментальные типы ассимилировались к новой религии, а руны приобрели строго утилитарный характер обычного алфавита. Крест Рутвелла и большой Еллингский камень являются наглядными примерами такого перехода.
Хронологические соображения также способствовали пренебрежению рукописным материалом как таковым. В то время, как древнейшие рунические надписи были вырезаны во II – III веках н. э., самая ранняя руническая рукопись датируется концом VIII века. Но нельзя забывать, что подавляющее большинство всех рунических надписей также относятся к более позднему периоду, чем VIII век.
Во-вторых, рассмотренные нами авторы используют лишь фрагменты материалов рукописей. И ситуация вряд ли изменится, если рассматривать одновременно все рунические исследования, а не проблему генезиса в первую очередь. Названия рун – единственный аспект, о котором надписи не дают никакой информации. Только они могут побудить большинство рунологов обратиться к рукописному материалу (и наоборот: ученые, изучающие рунические рукописи, обращают внимание на названия рун, но пренебрегают их формами и порядком). Такая тенденция относится к периоду, охватываемому данным обзором. До 1875 г., когда изучение надписей еще не достигло своего полного развития, такого ограничения в использовании рукописного материала не существовало. Таким образом становится очевидным тот факт, что изучение рунических рукописей все еще остаётся на уровне конца девятнадцатого века.
Комментарии 1