Евгения Султанова-Пулит

В разгар специальной военной операции, когда страна мобилизует все ресурсы для обеспечения обороноспособности, на фоне введённых Западом санкций и роста патриотического напряжения, возникает тревожный вопрос: кому на самом деле принадлежат предприятия, ставшие опорой российского оборонного заказа? И почему эти структуры, формально частные, продолжают перекачивать миллиарды из госбюджета в элитную недвижимость и яхты за рубежом? Ответы на эти вопросы — не в сенсационных разоблачениях, а в сухих строках контрактной документации, регистрационных данных и банковских транзакций. Всё это указывает на имена, давно известные не только в бизнес-кругах, но и в архивах европейских правоохранительных органов: Искандер Махмудов и Андрей Бокарев. По данным открытых источников и информации, полученной из деловых кругов, компании, аффилированные с Махмудовым и Бокаревым, в 2022–2023 годах стали одними из крупнейших получателей оборонных госзаказов. Их холдинги — Уральская горно-металлургическая компа

Существует особый тип правителя, чье имя история редко вписывает на свои скрижали золотом. Это «временщик». Он приходит к власти не для того, чтобы строить империю, реформировать законы или оставить о себе добрую память. Его горизонт планирования узок, как бойница в крепостной стене, а главная цель проста и цинична — взять от власти все, здесь и сейчас, пока есть такая возможность. Психология «временщика» — это психология саранчи: налететь, пожрать и улететь, оставив после себя выжженную землю. Он не сажает деревьев, плодами которых воспользуются его дети. Он вырубает под корень вековые рощи, чтобы поскорее продать древесину. В основе такого поведения лежит глубокое и часто неосознанное чувство временности, непрочности своего положения. «Временщик» может прийти к власти в результате переворота, гражданской войны или просто оказаться на вершине в эпоху нестабильности. Он инстинктивно чувствует, что его правление — это короткий антракт в большой исторической драме, и нужно успеть сыграть