Татьяна Бархатова (Платицына)

Острая, жгучая боль возникла внезапно, словно кто-то воткнул ему в грудь раскалённый докрасна нож и принялся медленно поворачивать. Артём остановился посреди тротуара, схватившись за левую сторону груди. В глазах потемнело, дыхание перехватило. Он попытался сделать вдох, но лёгкие не слушались, будто их сдавили тисками. «Не сейчас… Только не сейчас…» — промелькнула в голове отчаянная мысль. Он увидел впереди, в двадцати шагах, скамейку в сквере. Она казалась таким далёким, недостижимым островком спасения. Сделав несколько шагов, он почувствовал, как земля уходит из-под ног, а в ушах поднимается нарастающий шум, похожий на морской прибой. Он услышал испуганные возгласы прохожих, чьи-то торопливые шаги, но звуки доносились будто сквозь толстый слой ваты. Последнее, что он увидел, — это ветку старого клёна, протянутую над скамейкой, и яркий жёлтый лист, медленно планирующий вниз. Потом накатила волна чёрного, бездонного мрака, и он провалился в небытие. Сознание вернулось к нему постепен

Рыжая дворняга появилась у третьего подъезда осенью две тысячи двадцатого года. Никто толком не помнил, когда именно — просто однажды жильцы заметили, что собака всегда здесь: утром, днём, вечером. Лежит на потёртом коврике возле входной двери и смотрит на дорогу. дворняга Эльза ждала — Опять эта псина, — ворчал Семён Иванович из двадцать третьей квартиры, перешагивая через вытянутые собачьи лапы. — Подъезд загадила весь. — Да не трогайте вы её, — заступалась Ольга Петровна с первого этажа. — Старая совсем, видите же. Куда ей идти. Собака действительно была немолодой. Морда поседела, глаза потускнели, движения стали медленными. Но каждый раз, когда во дворе появлялась машина, она поднимала голову и замирала в ожидании. Потом снова опускалась на лапы и продолжала лежать. Татьяна Михайловна из тридцать пятой квартиры первой начала её подкармливать. Просто не смогла пройти мимо, когда увидела, как собака облизывает пустую консервную банку возле мусорного бака. — На, ешь, — протянула он

Дверь тихонько распахнулась, и Бродяга-Малыш со всех сил рванул на улицу. В его собачьей голове была только одна мысль: – Я найду ее, я найду ее! Чего бы мне это не стоило! Я обязательно ее найду!... Волшебство обязательно происходит тогда, когда в него веришь. Когда, отрывая лист календаря, с радостью кричишь: – Ура–а! Сегодня Рождество! Ну, или Новый год, или день рождения... Полнолуние, или день объятий... Бродяга шел по обочине. Его тело устало, душа болела, а лапы были в закостенелых мозолях от многочасовой ходьбы по асфальту. Один глаз черной собаки заплывал синеватой пленкой. Жизнь на улице никому не прибавляла здоровья и радости... Бродяга втягивал носом запахи, различая в них знакомые, но не находил нужный. Тот, из-за которого он в одно мгновение стал бродячим уличным псом. Заснеженные улицы города были полны веселых людей, в парках и витринах магазинов горели разноцветными огнями елки, слышались рождественские песни и смех счастливых детей. Бродяга шумно вздохнул и, грустно п