Вера Ильченко

Останки сына Любовь Родионова откапывала собственными руками.

Спустя несколько месяцев после казни мама Жени — Любовь Васильевна — лицом к лицу встретилась с убийцей сына, полевым командиром Р. Хайхороевым. «Ты вырастила борзого сына! — заявил ей боевик в присутствии представителя ОБСЕ. — Он дважды пытался бежать. Мы предлагали ему снять крест, принять нашу веру и воевать против федералов. Он отказался. Таких мы убиваем. Придёшь ещё раз — и тебе конец, не испытывай судьбу!»
Судьбу мама Жени испытывала все 9 месяцев, за которые исходила более 70 сёл и горных аулов в поисках сына: «Чечню с тех пор я знаю лучше, чем наш подмосковный посёлок Курилово», — рассказывает Любовь Васильевна Родионова.
Евгений Родионов был взят в плен в феврале 1996 г., когда на их блокпост напали боевики. Бандиты передвигались на машине «скорой помощи». Кроме Жени в плен попали ещё трое однополчан — мл. сержант Андрей Трусов, рядовые Александр Железнов и Игорь Яковлев. Следы неравной борьбы (боевиков было в разы больше) останутся на снегу даже спустя неделю, и Любовь Васильевна увидит их собственными глазами. А на седьмой месяц поисков услышит: «Твой сын погиб. Ищи его в Бамуте...» Любовь Васильевна узнает, что и Женя, и трое его однополчан отказались отправлять родным просьбу о выкупе — понимали, что у родителей нет таких денег. Три месяца они были в плену, подвергались пыткам, но ни одного из ребят боевикам сломить не удалось.
Останки сына Любовь Родионова откапывала собственными руками, а перед этим 17 раз ездила на переговоры с убийцей Жени, чтобы он указал точное место. Хайхороев постоянно выдвигал новые требования. Решающим стали деньги, которые Любовь Васильевна заплатила боевикам, заложив квартиру. «Бандитам я поклялась молчать. Молчать о том, что был заплачен выкуп, что тела казнённых ребят лежали незакопанными две недели. Масхадов издал приказ, чтобы обезображенные тела наших солдат не выдавать до тех пор, пока невозможно будет опознать следы зверств боевиков. Они хотели выглядеть перед ОБСЕ и в глазах мировых СМИ не палачами, а воинами. Ждали, когда время скроет следы преступления и они смогут сказать, что Женя и трое его однополчан, Андрей, Александр и Игорь, погибли при бомбёжке федералов. Молчать об этом я не смогла...
На груди Жени был крестик, который с него не посмели снять даже с мёртвого. Крест этот Женя носил с 11 лет. «Сын тогда вернулся с каникул от бабушки с крестиком на груди. Сказал, что ходил в церковь, исповедался, причастился. Я убеждала его снять крестик, говорила, что над ним будут смеяться. Мы его крестили в год с небольшим, но в храм я его не водила, потому что не была воцерковлённым человеком. Но Женя тогда очень твёрдо себя повёл. Крестик он носил на верёвочке, не снимая даже на тренировках по самбо.
Когда я привезла Женю в наш посёлок, был вечер. Собрались все те, кто его знал. А ночью я осталась с ним одна. И не могла наговориться. Я так долго его искала, — продолжает Любовь Васильевна. — Вспомнила многое. В отдельную двухкомнатную квартиру мы переехали в 1994 г. А до этого жили в общежитии, я работала на трёх работах, уходила в 6 утра. Женя сам вставал в школу, возвращаясь домой, готовил обед. Он рано повзрослел. У него была удивительная особенность в обычном видеть прекрасное — мог пройти мимо осенней лужи, сказав: «Что ты там видишь? Грязь? А ты попытайся увидеть там небо». Из армии он прислал мне на день рождения стихотворное поздравление:
Я тебе много счастья желаю
Чтобы много ты лет прожила
Чтоб всегда ты была молодая
И всегда чтоб со мною была
В день похорон я сама переложила сына из «цинка» в деревянный гроб. А через пять дней похоронили и папу Жени — Александра. Он умер на могиле Жени — положил на неё десять шоколадок, обнял землю и больше не встал. Мы расстались с Сашей, когда Жене было 7 лет. Они с сыном любили друг друга, общались. Теперь лежат рядом.
В 100 м от могилы сына — древний храм в честь Вознесения Христова, в день гибели Жени, 23 мая 1996 г., Церковь отмечала именно этот праздник — Вознесение. И ещё это день рождения сына. В день казни ему исполнилось 19 лет.
Под Бамутом, на месте, где мы обнаружили тела ребят, установить православный крест нам помогли мусульмане со словами: «Мы хотим, чтобы Бог простил нам эту невинную кровь, чтобы снял с нашего села проклятие». Историю пленных ребят там знали все».
После гибели сына Любовь Васильевна более 60 раз побывала в Чечне, и каждый раз с благотворительным грузом. «Первую помощь я повезла в ноябре 1999 г. Как раз тогда праздновали День матери. Помню, какой был холодный ветер, когда мы вручали солдатам варежки, носки, одеяла. После получила от этих ребят письмо: “Мы всегда будем помнить, что ваши подарки помогли пережить нам эту зиму”. Можно ли после этого останавливаться?»
Любовь Васильевна признаётся, что не перестаёт удивляться, сколько людских сердец затронула судьба её сына: «Он так мало успел при жизни. И так много после смерти. На могилу сына приезжают тысячи людей. Создаются музеи Жени Родионова, о нём выходят книги в России, Сербии, Черногории, Греции. За границей его называют Евгений Русский. Меня потряс случай, когда на могилу Жени пришёл ветеран Великой Отечественной войны и в знак уважения оставил свои боевые награды. Сам Женя посмертно награждён орденом Мужества».
Мы разговариваем с Любовью Васильевной на кладбище. Надпись на кресте, осеняющем могилу её сына, гласит: «Здесь покоится русский солдат Евгений Родионов, защищавший Отечество и не отрёкшийся от Христа, казнённый под Бамутом 23 мая 1996 г.». С места, где упокоился Женя, открывается захватывающий вид на леса и поля. «Люблю сюда приходить — здесь много неба. Но что будет с могилой, когда не станет меня? Неухоженная могила считается бесхозной, и туда подзахоранивают других. Нужен закон, который сделает солдатские могилы неприкосновенными по всей стране. Наши сыновья ценой жизни сохранили целостность Российской Федерации, неужели государство не найдёт сил и средств ухаживать за участками земли 2 на 2 метра, где покоятся герои?»
Поклонный крест на трассе М4 — один из народных знаков почитания воина Евгения. Многие сигналят, проезжая мимо, словно отдавая честь. А мама солдата, оглядываяь на прошедшие 20 лет, говорит: «Все эти годы стараюсь жить так, чтобы, когда мы встретимся с Женей в вечности, ему не было за меня стыдно».