Написала новую статью для профессиональной психологической площадки.

Вот вступление к ней.
Деньги как контур привязанности и контроля в семье
У взрослых разговор о деньгах почти всегда начинается с цифр. Сколько зарабатываю, сколько трачу, сколько «должен зарабатывать в моём возрасте». Но если отбросить финансовую грамотность, успешный успех и прочий социальный антураж, за этими цифрами можно заметить внутренний план — историю того, как в конкретной семье устраивалась близость, власть, забота и право занимать свое место. Деньги оказываются не только средством обмена, но и языком, на котором в детстве с нами говорили о ценности и принадлежности.
В одних семьях деньги выступают как основной инструмент контроля: кто приносит доход, тот определяет, что «можно» и что «нельзя». В других — как условие признания: быть «успешным» значит иметь право не быть лишним. Где-то деньги превращаются в доказательство любви: «мы столько в тебя вложили», «мы ради тебя работаем на двух работах». А где-то их словно вообще нет, хотя все живут в реальной экономике. Есть только молчаливое требование быть скромным и не выделяться. В каждом таком варианте ребёнок получает не только бытовой опыт обращения с деньгами, но и набор посланий о том, сколько он имеет право хотеть, просить, брать и оставаться в связи с близкими.
В контексте семейной травмы денежная тема обнажает те же точки разлома, что и отношения, учёба, выбор партнёра. Там, где ребёнок «слишком много хочет» по сравнению с негласной семейной нормой, включается травма несоответствия: ощущение, что с ним самим «что-то не так», раз он хочет большего комфорта, свободы, самостоятельности. К этому часто добавляется опыт отвержения — прямого или завуалированного: стыдящие комментарии, ирония, обесценивание любых желаний, выходящих за пределы привычного.
В итоге «денежное поведение» взрослого человека оказывается продолжением не только экономической реальности, но и того, как он когда-то научился выдерживать или не выдерживать такую разницу с родными.
Важно, что в семейной системе деньги почти никогда не являются нейтральной темой. Через них регулируют границы: кто кому помогает, кто кому «должен», кто имеет право отказаться от помощи или, наоборот, заявить о своих потребностях. Через них закрепляют иерархию: старшее поколение оплачивает, младшее обязано быть благодарным. Через них поддерживается или нарушается чувство безопасности: можно ли рассчитывать на базовую поддержку, если случится кризис, или любая просьба будет расценена как слабость и повод для моральной лекции.
Когда человек приходит на консультацию с жалобой «не могу выйти на другой уровень дохода», «постоянно сливаю деньги», «как только становится больше — что-то происходит», перед психологом редко стоит только задача «научить финансовой грамотности», это больше относится к компетенциям других специалистов. Гораздо чаще мы имеем дело с уже сложившимся денежным сценарием — устойчивым способом оставаться лояльным своей семье, не рвать связь с её явными и негласными правилами, не подвергать риску хрупкое ощущение принадлежности.
И тогда работа с деньгами неизбежно превращается в работу с тем, что стояло за ними: с детскими посланиями о праве хотеть, занимать место, становиться заметным и при этом не быть изгнанным из своего круга.
В этой статье я предлагаю рассмотреть деньги как один из контуров семейной травмы: как в них кодируются послания привязанности и контроля, каким образом детские запреты и стыд вокруг «хочу» переходят во взрослые решения о профессии, потолке дохода и избегании роста, и что именно мы слышим, когда клиент говорит о деньгах голосом своей семьи.
Как вам? Интересно? - Продолжение здесь