валерия заблоцкая-прохорчук

Скамейка у фонтана в сквере — место святое. На ней обычно сидит пенсионер Валерий Аркадьевич, в прошлом инженер, ныне — знаток голубей и утренних газет. Я присаживался рядом иногда, с кофе из ларька, чтобы перевести дух между собеседованиями и жизнью. И вот, в понедельник, к половине десятого, Валерий Аркадьевич сидел как обычно, и я — как обычно — сел рядом. Мы обсуждали, кто виноват в дороговизне молока, и вдруг прямо на нас навалилась тень. Огромная. Пахнущая как склад специями. Перед нами стоял мужчина лет сорока, в спортивном костюме, но не спортивный — скорее потный. В руках у него был пакет из «Магнита», а в глазах — вызов. — Свободно, — сказал он. — Простите? — не понял Валерий Аркадьевич. — Я тут каждый день сижу, место моё, — сказал гость без малейшей тени сомнения. — Это общественная скамейка, — вмешался я. — Ты кто такой вообще? Россия — большая страна, а место не можешь уступить? Он стоял над нами, раскачиваясь, как маятник, и понемногу повышал голос. Мимо проходили мамочк