В основном заботливыми стараниями нашей «либерастической прессы» этому тонкому и глубокому творцу создан донельзя убогий и угрюмый имидж «несостоявшейся звезды». Типа того, что Сафонов, мол, «редкий случай классического героя-любовника, вписавшегося в 20 век. К нам так и не вписался. На 3ападе он мог бы стать Витторио Гассманом или даже Трентиньяном». Ну, а у нас вот не стал. Разумеется, через проклятую «Систему», которая «гнобила» его по чём заря. Какая самодовольная и напыщенная глупость, не имеющая к реальному актёру ни малейшего отношения! Потому как жил он и творил вовсе не по тем убогим и кривым лекалам, которые на каждом шагу подсовывают нам агрессивные, себе на уме, «западники» да и отечественные либерасты. Вдобавок ещё и лживые донельзя. В публикациях о Сафонове, с которыми мне довелось познакомиться, указывается: «снялся более, чем в 40 фильмах», «играл почти в 60 фильмах». А у Всеволода Дмитриевича на счету 95 киноработ! И коль уж пошла такая «всё знающая» статистика, то вот вам, читатель, и её более чем красноречивое наполнение. В 1980 году Сафонов снялся в 5 фильмах, в 1981 – в 6, в 1982 – в 1, в 1983 - в 8 картинах. Как минимум, «Система» не мешала человеку работать. Потому как два-три фильма в год – и это вам подтвердит любой киноактёр – ну очень большая физическая напряжёнка. А уж восемь – так не вкалывал даже сказочно-нарицательный папа Карло. И вот эта рабочая творческая безотказная самоотверженность, если хотите, была главным качеством и величайшим достоинством артиста Сафонова, что очень высоко ценилось всеми режиссёрами. Он любил трудиться на съёмочной площадке, испытывая истинное, неподдельное удовольствие, даже наслаждение от самого процесса духовного общения с коллегами, от той неповторимой атмосферы, которая возможна только при звуках полосатой хлопушки. А придут ли лавры и награды за его непомерный труд, о том Всеволод Дмитриевич никогда не задумывался. В этом смысле он мне чем-то напоминает слесаря Георгия Ивановича из фильма «Москва слезам не верит», который принципиально не стремился в начальники. А вот Сафонов никогда не «метил в звёзды», как бы по этому поводу не всхлипывали задним числом всякие «доброхоты».
Встретиться с этим замечательным актёром хотя бы накоротке, мне, к величайшему сожалению, не пришлось. Но люди, его близко знавшие и с которыми мне доводилось общаться - писатель Галина Шергова, лётчик-испытатель Марк Галлай, дочь Елена, жена Эльза Леждей, однокурсница Ирина Полянцева, режиссёр Андрей Смирнов, актёры Анатолий Папанов, Леонид Филатов и Михаил Казаков,- в один голос твердили, что Сева был удивительно безразличен к славе, особенно к её внешним атрибутам. Одевался всегда со вкусом, но чрезвычайно скромно. Все четыре года учёбы в Театральном училище имени Б.В.Щукина проходил, по наблюдению Полянцевой, в одном сером костюме. Зато его рубашки и галстуки всегда отличались особой изысканностью. Очень любил классическую музыку, много читал. Никогда не участвовал ни в каких тусовках. Сторонился прессы и публичных выступлений, не связанных с профессией. А вот в ней, родимой, выкладывался всегда, что называется, по полной. На сьёмки фильма «За облаками – небо» консультантом был приглашён лётчик-испытатель Марк Галлай. Рассказывал: «Сафонов однажды попросил: возьми меня в полёт на спарке. По ходу сьёмок я не раз поднимал этот самолёт в воздух. Но у меня даже в мыслях не возникало, что кто-то из артистов пожелает слетать. Да и не такое это простое дело допустить в боевой самолёт сугубо гражданского человека. Объясняю ему, а он в ответ: «Да ты пойми, Марк, мне же это для роли надо, а не ради пустого тщеславия». И я его свозил-таки на спарке!»
При этом анахоретом или затворником Сафонов вовсе не был. Дочь Елена показывала снимок, сделанный в редакции моей газеты «Красная звезда» в 1957 году. Через год после выхода на экраны фильма «Солдаты». А вот на партийных собраниях брал слово чрезвычайно редко и то лишь по сугубо творческим вопросам. Всякая «бытовуха», персональные дела, то самое «полоскание бельишка» вызывали у Всеволода Дмитриевича стойкое неприятие. Несколько раз уступал коллегам по Театру киноактёра свою очередь на поездки в страны так называемой соцдемократии. Зато трижды бывал в своём драматическом театре Потсдама и даже играл в нём уже будучи известным киноактёром. Никогда и ни с кем не вздорил, никому из сослуживцев не завидовал. Вообще в общении с творческой братией он был всегда тактичен, терпелив, но не мягкотел. Папанов рассказывал, как они с Сафоновым поселились однажды в номерах гостиницы «Ленинградская», что в городе на Неве. «Вечером мы заехали, а утром нас попросили «освободить апартаменты» для немцев из ФРГ. Ну, мне вдвойне стало обидно. Во-первых, худо-бедно я – фронтовик, победитель и вынужден уступать место побеждённым. А, во-вторых, ты не поверишь, но это был уже третий случай в моей жизни принудительного выселения… ради немцев! Я не скандалист, но тогда сильно «закипел». А Сева спокойно так меня урезонил: «Толя, успокойся. Обслуга в этом безобразии неповинна, а немцы – тем более. Они, наверняка, сами испытывают чувство неловкости. Потому что подобная ситуация даже в ГДР, не говоря уже о ФРГ, уверяю тебя, невозможная. Я там три года работал, знаю, что говорю. Тут надо по всей строгости спрашивать с наших больших и тупых чинуш. Только у нас с тобой это вряд ли теперь получится. Так что побереги нервы». И я подумал: а ведь кругом прав Сафонов.
Фронтовик, инвалид Великой Отечественной войны, писатель и поэт Шергова, тёща моего старого приятеля Бори Шестакова, в семидесятых и восьмидесятых годах прошлого столетия регулярно выступала на Центральном телевидении со своими публицистическими телеочерками в основном на военно-патриотическую тематику. С супружеской четой Сафонов-Леждей её связывали многолетние дружеские отношения. И однажды Галина Михайловна решила сделать телепередачу о жизни и творчестве Всеволода Дмитриевича. Ведь актёром он стал случайно. Во время войны учился в авиационном техникуме. И в горячих юношеских мечтах видел себя сражающимся на фронте, но его туда не пустила медицинская комиссия по слабости здоровья. То была большая трагедия, потому как многие сверстники Севы уже летали, воюя с фашистами. Так что в «Щуку» юноша попал больше от досады, чем по желанию. Может быть, поэтому впоследствии он так много играл людей с тяжёлыми военными судьбами. Вообще добрая половина всего того, что изобразил Сафонов на экране – это служивые Отечеству люди в различных воинских званиях. Скажу даже больше: лучше Сафонова и Самойлова никто советских офицеров в кино не воплощал. Не ведаю, такие или иные резоны приводила Шергова своему приятелю. Зато точно знаю, что Сафонов отказался решительно. При стольких живых актёрах-фронтовиках, заметил, делать обо мне телепередачу, на такое, извини, Галя, я пойти не могу. И больше к той теме они никогда не возвращались.
От Галины Шерговой я узнал и некоторые биографические подробности своего героя. После окончания училища он работал несколько лет в Камерном театре, в театре Сатиры. За год до смерти Сталина его, как «ударника театральной нивы» отправили на передовой форпост соцлагеря – в драматический коллектив Группы советских войск в Германии. Там Всеволод женился на актрисе Рублёвой. Когда супруги вернулись в Союз, у них родилась дочь Елена – действительно прекрасная нынче актриса, при мысли о которой сразу вспоминается чудный фильм «Зимняя вишня». Но, как это часто случается в артистических семьях, совместная жизнь Сафонова и Валерии Ивановны почему-то не заладилась. Для совестливого Всеволода Дмитриевича семейные неурядицы оказались чрезвычайно тяжёлым испытанием. В какой-то момент он даже пристрастился к вину. А уже «зелёный змий» автоматически подверстал в его жизнь нелады творческие. Кризис грозил затянуться. И тут судьба проявила к Сафонову внезапную, очень неожиданную щедрость, подарив ему вторую встречу с Леждей. Вторую, поскольку лет десять назад они уже общались на сьёмках фильма «Шторм». Познакомились тогда и разошлись, как в море корабли. Эльза Ивановна была вторично замужем за актёром Вячеславом Шалевичем (первый её муж режиссёр Владимир Наумов и от него сын Алексей), а Всеволод Дмитриевич очень надеялся на то, что его семейная жизнь ещё как-нибудь склеится. И вот снова совместные сьёмки в фильме «Слушайте на той стороне». Леждей играла переводчика капитана Осипенко, Сафонов – командира отряда особого назначения Бурова. В картине есть весьма примечательный эпизод, а в нём диалог, который оба актёра считали символическим началом их совместной жизни. Осипенко: «Сколько вам лет?» Буров: «Сто. Я вернулся из Испании. Пустая квартира, пыльные шляпки жены. И я понял, что мне – сто лет» - «Зачем же так мрачно, товарищ командир?» С тех пор они больше не расставались. Зато с рюмкой, благодаря исключительно усилиям Леждей, артист расстался навсегда.
Шергова утверждала, что редко встречала столь гармоничную супружескую пару. Называла их взаимные чувства идеальными, но, к сожалению, старомодной и уходящей из нашей нервной действительности натурой. А они и в самом деле никогда не ссорились. Всегда очень стремились сниматься вместе. Если не получалось – приезжали друг к другу в экспедицию. Спустя несколько лет после смерти мужа, Леждей признавалась: «Мы прожили с Севой двадцать один год. Это были мои годы исключительно счастливые. Не каждому выпадает в жизни такое везение». Единственное, в чём Эльза Ивановна, случалось, упрекала мужа, так это в его трудовой безотказности. Вроде того, что не надо, мол, сниматься в посредственных картинах. Следует ждать хороших. На что Всеволод Дмитриевич со своей обворожительной улыбкой отвечал: «Пойми, Эль, я - тот же сапожник, которому каждый день приходится иметь дело с поношенной, рваной обувью. И он обязан, если считает себя мастером, приводить в порядок её всякую. О том, принесёт ли когда-нибудь Золушка в починку свои туфельки, отороченные беличьим мехом, он знать не может. Да по большому счёту знать и не должен. Его дело – чинить. Моё дело – сниматься. А дело зрителя – нас оценивать».
Мне удалось с немалыми трудами (повторяю: Сафонов чурался СМИ) разыскать его более обстоятельные высказывания по своей профессии. Полагаю, они проливают дополнительный свет на эту неординарную творческую личность в отечественном кинематографе. «При сьёмке любого фильма нужна особенная творческая атмосфера, когда все - от режиссёра до осветителя - одержимы совместной работой… Я давно отстаиваю «актёрский кинематограф» не потому, что сам актёр. Дело в том, что длительное время в кино актёры были чуть ли не статистами. В настоящее время у многих режиссёров актёр стал активным участником создания картины. Для меня это чрезвычайно важно. Как важно и умение спрятать себя в ткани образа и в то же самое время максимально наполнить роль собой, своей энергетикой, своим багажом. Короче: максимально уйти от себя, чтобы ещё лучше обнаружить себя. Это не игра слов. К такой трансформации стремится каждый из нас. Хоть Жан Габен вроде не изменяется внешне - он всегда всё тот же Габен, - но воспринимаешь его каждый раз по-новому. Следовательно, спросите вы, нужно играть себя? Отвечу: да, когда есть что играть… Полного удовлетворения от своей работы я никогда не испытываю. Да его и быть не может. Даже Смоктуновский как-то говорил мне, что не считает своего Гамлета вершиной совершенства. Каждый образ несет в себе загадку. Как для туриста нехоженый маршрут, а для ученика - следующий класс. Будет работа удачной или нет? Об этом никогда нельзя сказать со всей определённость… Если мне что-то и удалось в профессии, так это избежать «положительной заштампованности». Скажем, мой Свиридов в картине «Тишина» - человек, мягко говоря, очень дурной. К свиридовым я отношусь резко отрицательно, поэтому чувствовал настоящее удовлетворение (я не преувеличиваю), живя его жизнью, оправдывая для себя его поступки, чтобы ярче показать зло. Наверное, тут я вплотную приблизился к тому, что называется творчеством. Ещё резче очерчена моя отрицательная роль в картине с условным названием «Совесть». Это будет многосерийный художественный телевизионный фильм. Сценарий написал Василий Ардаматский, а ставит его Юрий Кавтарадзе. Мой Уваров на вид кажется обыкновенным служащим. А в годы войны он носил фамилию Дросов. Этот Дросов-Уваров надеялся, что все узники концлагеря, в котором он выслуживался перед фашистами, уничтожены, что война вообще забыта. Да нет. Преступления не исчезают, не могут пройти безнаказанно. Сдаётся, что и здесь мне удалось выпукло показать зло - жестокое, подлое… Наша кинематографическая жизнь - сплошной экзамен, начиная с утверждение на роль. Тридцать пять исполнителей «пробовалось» на роль Андрея Волконского (и я в том числе), пока не утвердили Вячеслава Тихонова. Каждый день съемок - тоже экзамен, как полоса с препятствиями. В павильоне, в центре светового пятна 60 градусов жары, а тебе нужно играть человека, который замерзает или в лютую стужу наоборот надо изображать летнюю негу. А дома, с семьёй из десяти лет я был четыре - это подсчитано с карандашом в руке. Но так «везёт» далеко не всем. В театральное училище, куда я поступал в победном сорок пятом году, на 45 мест было подано 1700 заявлений. Прошло двадцать пять лет, и на экране осталось пять человек».
Из тех пяти Сафонов, безусловно, стал первым по всём базовым актёрским позициям, но прежде всего - по мастерству. Леонид Филатов рассказывал: «Я когда готовил передачу о Всеволоде Дмитриевиче из своего цикла «Чтобы помнили», пересмотрел кучу фильмов с его участием. И вдруг неожиданно поймал себя на мысли: да ведь Сафонов – уникальный мастер экранного перевоплощения. Другие актёры как строят творческую карьеру? Набираются опыта сьёмок от картины к картине. У всех нас бывают удачи, случаются спады и даже провалы. А он как взял высоту «два двадцать» в тандеме со Смокутновским в самом начале своего кинематографического восхождения, так потом ни разу планку и не опустил. Вот поднимал многажды. Хоть в той же «Оптимистической трагедии», в «Деле пёстрых», в «Гиперболоиде инженера Гарина», в «Вашингтонском корреспонденте», во многих других картинах, не говоря уже о «Белорусском вокзале». Но ниже «двух двадцати» никогда не прыгал. Некоторые фильмы с его участием безвозвратно канули в лету. Ну, скажи на милость, кто сейчас вспомнит, кроме маститых кинокритиков, разумеется, такие ленты, как «Далеко от Москвы», «Сплав», «Совесть», «К свету!», «Пуск», «К своим». Даже от названий скукой веет. А я смотрел их и удивлялся: Сафонов в каждой играл, как в самой для себя важной. Удивительный мастер».
Несколько соображений, как говорится, по касательной. Во-первых, Лёня Филатов имел в виду фильм «Солдаты», снятый в 1956 году режиссёром Александром Ивановым по сценарию Виктора Некрасова. Во-вторых, Сафонов там сыграл как бы самого Виктора Платонович. В-третьих, примечательно то, что режиссёр как раз предлагал на эту главную роль Иннокентия Смоктуновского. Однако писатель, близко познакомившись с Всеволодом Дмитриевичем настоял, чтобы именно этот актёр играл его alter ego - Юрия Николаевича Керженцева. И уже, будучи за границей, он со всеми оказиями передавал весточки для Сафонова, полагая его выдающимся актёром. Кстати, во многих справочных изданиях указывается, что артист дебютировал в «Солдатах». Это не так. Керженцев стал первой главной ролью Сафонова. А до этого он снимался в двух фильма без указания в титрах. Ну и, наконец, самое главное, о чём только обмолвился Лёня Филатов – фильм «Белорусский вокзал». Роль журналиста здесь – безусловная творческая вершина Всеволода Дмитриевича. Чего никто не станет отрицать.
И тут мы что, прежде всего, должны иметь в виду. В этом выдающемся советском фильме - пять главных действующих лиц: Иван Приходько, слесарь, бывший командир разведки; Николай Дубинский, бухгалтер большого завода, бывший радист; Виктор Харламов директор крупного предприятия, бывший командир сапёрной роты; Алексей Кирюшин журналист, бывший минёр-подрывник и Рая сестра милосердия, бывшая фронтовая сестра. Незримо с фронтовиками присутствует их боевой товарищ, их моральный ориентир Валентин Матвеев, на похороны которого все и собрались 25 лет спустя после того, как расстались на Белорусском вокзале. К слову, не смотря на название, и сам вокзал в фильме тоже не присутствует. Ну да не в этом дело. Действующие лица и исполнители расположены у меня по убывающей их экранной занятости. Глубже и масштабнее других, как и подобает по советским идеологическим измерениям, в фильме раскрыта судьба рабочего человека, слесаря Приходько. Ради этого «кинозвезде» Евгению Леонову в помощь придана даже «мать советского кино» Любовь Соколова. И они великолепно сыграли супружескую чету. Между прочим, второй раз в кинематографической жизни. С теми же именами Иван и Люба они снялись в фильме «Тридцать три».
Не менее обстоятельно раскрыта и экранная судьба героя Анатолия Папанова. Собственно, главная тема ленты - конфликт поколений - наиболее ярко «прописана» именно на столкновении Дубинского с его директором, которого играет Николай Волков-младший. Тоже, знаете ли, не хилый актёрский тандем. Биография Харламова, которого воплощает Алексей Глазырин, не столь экранно богата. Но мы видим его кипучую директорскую деятельность и многое понимаем априори. Во всяком случае, нам ясно, как много в жизни добился этот целеустремлённый человек. Немаловажно и то, что главным инженером у него «работает» Юрий Визбор, а водителем - известный актёр театра и кино, кинорежиссёр, кинодраматург и продюсер Владимир Грамматиков. В кино ведь ничего случайно не бывает. В этом смысле героиня Нины Ургант предельно эпизодична. Мы только знаем, что у неё есть дочь Валя. У бывшей фронтовой медсестры нет даже фамилии. Зато есть исполнение великой, на все времена, песни «Нам нужна одна Победа», которое разом поднимает значимость роли до катарсиса.
Герой Сафонова – Алексей Кирюшин вообще не имеет никакой экранной биографии. Нам остаётся лишь догадываться, по репликам друзей, что он – журналист, который ещё на фронте мечтал написать книгу о войне и любви. Всё. Другие «персональные данные» отсутствуют напрочь. В каком городе, в какой газет он работает, может, вообще в заводской многотиражке – то нам неизвестно. Женат он или холост тоже не знаем. Ничего не знаем. Если другими словами, то играть Сафонову по существу было нечего. И никакой «сюжетной экранной поддержки» у него не существовало. А смотришь фильм, и создаётся такое впечатление, что Кирюшин в компании фронтовиков – авторитет главный, что именно вокруг него вращаются все события фильма. А какие у него потрясающие общие планы, какие смысловые паузы - просто дух захватывает! Вот это и есть артистическое мастерство, о котором здесь уже столько говорено.
А под занавес мне хотелось бы напомнить читателю ещё об одной работе Сафонова, тоже, к сожалению, незаслуженно забытой. Имею в виду телеспектакль «А это случилось в Виши», поставленный Михаилом Козаковым по одноимённой пьесе Артура Миллера. Действие происходит во Франции в 1942 году. В камеру предварительного заключения гитлеровцы согнали людей разных социальных слоёв и национальностей, которые оказались перед лицом неминуемой смерти. Один из них, князь фон Берг, получает право на свободу, но отказывается от этого права во имя спасения другого человека.
Сейчас, когда на Украине и в некоторых других странах голову поднимает фашизм, этот телеспектакль был бы и дорогой ложкой к обеду и яичком к Христову дню. К сожалению, наше «либерастическое» телевидение покажет очередную дебильную «королеву» или очередной «бандитский Петербург, а не «случай в Виши». Михаил Козаков рассказывал, как долго он искал кандидатуру на главную роль. Необходимо был сыграть аристократизм, мудрость, презрение к злу и веру в добро. И как говорят военные люди, Сафонов с поставленной задачей справился блестяще. Но редко кому известно, что Всеволод Дмитриевич работал тогда перед телекамерой, зная, что он – неизлечимо болен. Умер артист от рака летом 1992 года и похоронен на Хованском кладбище. Эльза Леждей пережила мужа на несколько лет, но в кино перестал сниматься в год его смерти. Похоронить себя завещала рядом с любимым. Что и было сделано…
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Комментарии 9