Эркин (Эрик) Касымов

В 1983-м киргизское отделение ВБПК провело на Иссык-куле смотр-фестиваль

среднеазиатских кинематографистов. Одним из гостей был обласканный славой узбекский киноактёр Ульмас Алиходжаев, до сих пор снимавшийся в блистательной эпопее народного артиста СССР Шухрата Аббасова о поэте и общественном деятеле Хамзе Хаким-заде Ниязи «Огненные дороги» с великолепной музыкой Румиля Вильданова. Закончи её режиссёр чуть раньше, и картину засыпали бы госнаградами. А катастройка началось, и стало не до неё. Но экран-то не обманешь. На нём властвовал Ульмас, настолько вжившийся в образ драматурга и революционера, что реальный Хамза воспринимался только через призму личности актёра.

Весной следующего года случился визит в столицу Узбекистана на семинар режиссёров-организаторов,

состоявшийся в легендарном ташкентском Доме кино, которого уже не существует – снесли. Из Ленинграда приехали Алексей Герман с «Моим другом Иваном Лапшиным» и наша землячка Динара Асанова с «Милым, дорогим, любимым, единственным» в новеньких, прямо с копировальной кинофабрики, в сверкающих яуфах, ещё не вышедшими в прокат фильмами. А на джуму, т.е. в пятницу, нас (заслуженного артиста Кыргызской ССР Орозбека Кутманалиева, коллегу Турсунбаева Джекшена и меня) как старых друзей встречал сам Ульмас Сафаевич. После о́ша Ульмас позвал нас в гости, в квартиру на третьем этаже улучшенной планировки, представил нас жене – бывшей танцовщице ансамбля «Бахор» и ведущей правительственных концертов, а его пятилетняя дочь Асаля задружилась со мной и изрисовала весь мой семинарский блокнот. Прости, читатель, за столь личное и длинное воспоминание о корифее, завоевавшего зрительскую любовь не только в родном Узбекистане, но и во всем Советском Союзе.