Александр Кулыгин

Всё началось с обычной усталости. Такая, будто кто-то подменил кости на свинец. Я списывал на работу, возраст, стресс. Анна, моя жена, ворчала: «Сергей, сходи к врачу, ты не свой». Я отмахивался: «Само пройдет». Не прошло. Наступил день, когда слово «опухоль» прозвучало не как что-то абстрактное из телепередач, а как приговор, втиснутый в стерильный кабинет онколога. «Рак почки», — сказал доктор, а я в это время смотрел в окно на клен, с которого облетал последний желтый лист. Странно, но паники не было. Была оглушительная тишина. Та самая, что наступает после взрыва. Вернулся домой. Анна читала на кухне, на столе стоял чайник, еще горячий. Она посмотрела на меня и всё поняла. Без слов. Ее глаза стали мокрыми, но она не заплакала. — Ну что, — сказала она тихо, — будем лечиться? — Будем, — ответил я, и это прозвучало как клятва. Началась карусель: больницы, химиотерапия, бесконечные капельницы. Я превратился в «пациента». Моё тело стало полем боя, а я был зрителем, которого тошнило от